Страница 7 из 64
Иными словами, под бдительным материнским оком Мэри могла связаться с Глостером только одним способом — послать ему записку.
Эвелин поняла, что это ее шанс: Пирс наверняка будет на балу, ведь он дружит с принцем. Она затесалась в толпу, наводнившую нарядный зал с хрустальными люстрами дюжиной золоченых клеток под потолком. В кармане у нее лежало толстое письмо, адресованное Уильяму.
Проведя на балу час и, не увидев ни Пирса, ни Глостера, она уже начала опасаться, что не встретится ни с одним, из этих мужчин, как вдруг заметила Глостера. Он болтал с принцем Уэльским, который, кстати, казался изрядно пьяным — всего-то в половине первого ночи!
Эвелин устремилась туда, желая поскорее избавиться от письма Мэри, а потом уйти с бала. Она шла сквозь толпу, улыбаясь и машинально приветствуя знакомых. Молчание Пирса вызывало легкую обиду в ее душе.
Но когда она проходила мимо двери, ведущей в служебное помещение, кто-то взял ее за локоть.
— Миледи Линдсей!
Эвелин сразу узнала этот голос и резко обернулась. Лицо ее озарила улыбка. Она посмотрела прямо в карие глаза Пирса, блестевшие от радости встречи.
— Данхилл, — произнесла она и присела в реверансе, понимая, что вокруг полно любопытных ушей и глаз. — Я думала, вы не придете.
Он помог ей встать и слегка наклонился вперед.
— По правде говоря, я не хотел приходить. Меня не радовала мысль о том, что мое бедное сердце опять будет разбито.
Эвелин покраснела.
— Я не разбивала ваше сердце…
— Разбили, — он приложил руку к груди, — вдребезги. Она быстро оглянулась по сторонам и немного подалась вперед:
— Не дразните меня. Ситуация безвыходная…
— Вовсе нет, Эвелин, — с жаром возразил он и взял ее под локоток. — Поедем сегодня ночью ко мне.
Она была взволнована его предложением, но боялась решиться.
— Пожалуйста, Пирс, будьте осторожны! — прошептала она. — В Лондоне и так хватает скандалов.
— Эвелин, я не могу жить без вас.
— Вы преувеличиваете.
— Разве? — спросил он, почти касаясь губами ее волос. — Я не могу ни спать, ни есть, потому что все время думаю о вас. Я страстно мечтаю о том, чтобы вы оказались в моей постели, Эвелин. Знаю, вы хотите этого не меньше меня. Вас выдают сияющие глаза и румянец. Скажите, что поедете со мной сегодня ночью. Мой городской дом пуст, если не считать старого глухого дворецкого.
Что же ей делать?
Эвелин чуть было не сказала «да». Это слово уже готово было сорваться с ее языка, а по телу разливались горячие волны желания…
И тут появился… муж.
Теперь, расхаживая по комнате, она обхватила себя за плечи. На душе у нее было неспокойно.
— Как же быть? — размышляла вслух Эвелин. Вернуться в аббатство? Увидеть кладбище, на котором похоронен ее сын? Войти в этот огромный дом, где каждая комната наполнена тяжелыми воспоминаниями? Нет, это невозможно! Она не хочет бередить старые раны и оживлять страдания, которые принесло ей замужество. Натан вечно где-то пропадал, а она не находила себе места от ревности, потому что знала: после смерти Робби он утешался в объятиях миссис Дюполь.
Эвелин остановилась у окна и посмотрела на звездное небо.
— Мэри не позволит ему меня увезти, — прошептала она.
Глава 4
Вопреки ожиданиям Эвелин принцесса Мэри не стала удерживать ее возле себя. По правде говоря, просьба Эвелин о помощи даже несколько смутила принцессу.
Мэри сидела за своим письменным столом, сосредоточенно разбирая утреннюю почту. На ней были красивое платье из белого муслина и коричневая шелковая шаль одного тона с лентой, перехватывавшей пышные локоны. Она посмотрела на Эвелин, округлив свои большие голубые глаза, и спросила в третий раз:
— Лорд Линдсей здесь? В Лондоне?
Мэри была на два года старше Эвелин, но иногда казалась гораздо младше ее. Эвелин крепко стиснула руки, пытаясь сохранить спокойствие.
— Да, ваше высочество.
— И он хочет, чтобы вы ехали домой? — опять спросила Мэри.
— В аббатство Истчерч. В Глостершир.
— Ну да, конечно, — пробормотала Мэри. — Даже не знаю, что и сказать. Как-никак он ваш муж.
— Только формально, — поспешно сказала Эвелин. — Вы сами это говорили.
— Да, но я не ожидала, что он за вами приедет. Это осложняет обстановку, не правда ли?
Для Эвелин не было секретом, что Мэри обожает любовные истории — наверное, потому, что саму ее десять лет назад жестоко лишили романтики. Она влюбилась в голландского принца Фредерика. Король с королевой не возражали против их союза, но Мэри разрешили выйти замуж только после того, как три ее старших сестры обзаведутся семьями. А это было практически невозможно: принцессы находились под неусыпной опекой своих венценосных родителей, которые не выпускали их из дома и находили всевозможные причины для отказа женихам с континента.
Принц Фредерик и Мэри готовы были ждать, но через три года он умер от какой-то инфекции.
Теперь Мэри питала романтические чувства к принцу Уильяму, герцогу Глостеру.
— Позвольте спросить: а как вы вышли замуж за лорда Линдсея? — поинтересовалась Мэри. — Вы сами этого хотели, или так решили ваши родители?
— Я… — Эвелин уже очень давно не вспоминала об этом. Она встревожено посмотрела в окно, где бледно-голубое небо постепенно затягивалось серыми тучами.
Вначале Эвелин хотела этого брака. Она слышала о распутном образе жизни Натана, но он был старше ее, и она думала, что после свадьбы муж остепенится, как большинство мужчин.
— Так решили наши родители, — медленно проговорила она. — Конечно, я была с ним знакома, ведь наши родители близко дружили. Я не думала о нем как… как о женихе до тех пор, пока мама не посоветовала мне к нему присмотреться.
— Значит, родители не уважали ваши чувства? — с любопытством спросила Мэри.
— Да нет, дело не в этом, — ответила Эвелин, виновато взглянув на принцессу. — Честно говоря, я и сама в них толком не разобралась. Мне было восемнадцать лет, и я не столько стремилась замуж, сколько хотела стать хозяйкой большого дома. И потому согласилась на этот брак.
— Понятно, — задумчиво произнесла Мэри. — Мне всегда нравился лорд Линдсей. Он такой очаровательный мужчина!
— Даже слишком, — презрительно фыркнула Эвелин. — Он очаровал немало женщин, если вы понимаете, что я имею в виду.
Мэри улыбнулась:
— Он красив — вы не можете этого отрицать.
— Ничего особенного. — Эвелин пожала плечами. — Не всем нравятся такие квадратные плечи.
Да, ее муж отличался весьма крепким телосложением.
— А еще он умен, — добавила Мэри, наслаждаясь их маленькой игрой.
— О да, еще как! Думаю, он платит огромные налоги на свои карточные выигрыши.
— Ну вот, видите? Это говорит о его уме!
— А также о его распутстве, — с улыбкой парировала Эвелин.
Мэри засмеялась:
— По-моему, вы слишком строги к нему, мэм. Мужчинам нужны развлечения. Бедняжка! Он хочет, чтобы вы вернулись домой, а вы живете здесь, со мной.
В сердце Эвелин шевельнулось раскаяние.
— Мы поженились десять лет назад, ваше высочество, и, к сожалению, оказалось, что мало подходим друг другу.
— Мне кажется, мужчины и женщины несовместимы от природы, — сказала Мэри таким авторитетным тоном, как будто была опытной куртизанкой, а не вела печальную жизнь затворницы. — Мы такие разные! Мужчины думают о развлечениях, женщины — о детях…
— Ваше высочество, я не хочу возвращаться в аббатство Истчерч. Там меня ждет слишком много мрачных воспоминаний. Я хочу остаться в Лондоне…
— С Данхиллом? — спросила Мэри, хитро прищурившись.
Эвелин помолчала, обдумывая ответ. Разумеется, Мэри знает про Пирса: Эвелин сама ей о нем рассказала. Однако неизвестно, как она к этому относится — считает романтическим приключением или осуждает увлечение своей фрейлины.
— С вами, — осторожно сказала Эвелин. — Если я уеду, мне будет сильно вас не хватать.
— А мне вас! — улыбнулась Мэри. — Но что я могу сделать?