Скандальный дневник

Вечером наспех собранная поисковая группа вернулась ни с чем. Один мужчина сказал Натану, что человек, пытавшийся сбросить Эвелин в реку, наверняка неплохо изучил местность.

— Отпечатки лошадиных копыт обрываются в излучине реки, — сообщил участник поисков. — Он не оставил следов.

— Этого не может быть, — возмутился Натан.

— Значит, ему знаком характер течений, сэр. Он перешел реку вброд и поднялся в гору, — предположил мужчина. — Он хорошо знает поместье.

Натан чувствовал себя совершенно беспомощным.

Вечером, уговорив Эвелин выпить снотворное и отправив ее в спальню в сопровождении Кэтлин, Натан обсудил этот вопрос с шерифом и принял решение: если они не сумеют найти злодея в Истчерче — а так, скорее всего и будет, — то придется опять ехать в Лондоне. Только на этот раз он возьмет жену с собой.

После полуночи он заглянул к ней в спальню.

Кэтлин похрапывала в кресле. Натан тронул ее за плечо, она вздрогнула и проснулась. Он быстро прижал палец к губам, призывая к молчанию, и поманил горничную за собой.

В коридоре он сказал, что через два дня они уезжают в Лондон, и велел подготовить вещи Эвелин. Кэтлин удивилась, но согласно кивнула.

— Можете идти к себе, я за ней присмотрю, — заверил ее Натан.

Кэтлин сонно побрела по коридору, а Натан опять шагнул в спальню жены. Он тихо подошел к кровати и взглянул на золотистые волосы, разметавшиеся по подушке, потом отвернулся и вдруг услышал ее голос.

Натан застыл. Может, она разговаривает во сне? Эвелин опять что-то сказала. Он присел на корточки у постели, увидел ее открытые глаза и ласково завел ей за ухо прядь волос.

— Прости меня, Натан, — прошептала она. — Я не знаю, почему за мной охотятся, клянусь.

Он погладил ее по щеке.

— Я хочу тебе кое-что сказать, — тихо произнесла Эвелин.

— Говори.

— Я… я боюсь.

В душе Натана всколыхнулось что-то грубое, первобытное.

Эвелин заглянула в его глаза, взялась за концы его шейного платка и, подтянувшись, села в постели, приблизив лицо к его лицу.

— Я боюсь тебя потерять, — прошептала она, и взгляд ее опустился к его губам.

Она прижалась к нему и поцеловала. Этот простой короткий и в то же время невероятно чувственный поцелуй мгновенно распалил его желание. Натан коснулся ее волос, лица, провел пальцем по шее.

— Не уходи от меня, Натан, — прошептала Эвелин, запуская пальцы в его волосы.

— Надо быть сумасшедшим, чтобы решиться на это, — отрывисто сказал он, поднялся и лег рядом с ней на кровать.

Прижав губы к ее волосам и закрыв глаза, он вдыхал исходивший от нее аромат лаванды. Его рука прошлась по ее боку.

Эвелин глубоко вздохнула, обдав своим теплым дыханием его макушку, стянула с его плеч сюртук, вытащила из брюк рубашку, скользнула под нее руками и добралась до его тела. Натан припал губами к ложбинке на ее груди, выглядывавшей из выреза ночной сорочки.

— Это я сумасшедшая, — прошептала она ему в волосы. — Я не должна была от тебя уезжать.

Искреннее сожаление в ее голосе растопило его сердце.

— Если бы можно было изменить прошлое, я сделала бы ради этого все что угодно.

Она провела рукой по его груди и животу.

О Господи, как же он ее хочет! Хочет наслаждаться ее запахом, вкусом ее кожи… Любовь подталкивала его в ее объятия, заставляя забыть о гордости. Он взял в рот ее сосок.

Эвелин застонала, схватила его голову и поцеловала в губы. Судя по этому страстному поцелую, она хотела его так же сильно, как и он ее. Натан был рад ее ублажить. Он навис над женой, заставив ее лечь на спину.

— Люби меня, — потребовал он, погладив ее тело. Она повернула его на бок и принялась ласкать рукой.

Натан целовал ее шею, плечи, грудь, выглядывавшую из сорочки. Его руки скользнули по ее спине к бедрам и задрали подол рубашки.

Эвелин тихо застонала и закрыла глаза от удовольствия, ощутив его пальцы у себя между ног.

Желание Натана было таким сильным, что не поддавалось никакому осмыслению. Оно заполняло собой все пространство комнаты, упиралось в стены, грозя их обрушить. Каждое движение его рук вызывало очередной тихий вздох или стон, каждое движение ее рук лишало Натана очередной доли самообладания.

— Я люблю тебя, — сказала она, прерывисто дыша, и приподнялась, чтобы поцеловать его в губы.

Его тронула искренность ее тона. Задрав ее сорочку, он жадно взял в рот сначала одну, потом другую грудь.

Натан не знал, когда именно это случилось, но им, наконец, удалось преодолеть ту невидимую пропасть, которая их разделяла. Ему уже казалось, что они вообще никогда не расставались и были так же привязаны друг к другу, как в день свадьбы, когда они стояли перед королем и королевой и произносили слова супружеских клятв.

Он на мгновение прервал свои ласки и посмотрел ей в глаза. Глядя на него, Эвелин через голову стянула сорочку и отбросила ее в сторону. Ее бездонные светло-карие глаза манили и притягивали, словно колдовские омуты. Натан понял, как сильно ему этого не хватало: теперь он будет любить ее, оберегать и защищать. Его жизнь наконец-то наполнится смыслом.

— Натан? — Она убрала с его лба тонкую прядку волос.

— Я люблю тебя, — хрипло проговорил он, — люблю. Она тепло улыбнулась:

— Я тоже тебя люблю.

Он прижал руку к ее плоскому животу и повел пальцы ниже — туда, где в завитках волос пряталось ее лоно. Все его естество занялось яростным огнем страсти. Встав на колени, он скинул с себя рубашку и расстегнул ремень.

Эвелин восхищенно погладила его по плечам и рукам.

Он опять лег на нее, почувствовал, какая она маленькая по сравнению с ним, и всей кожей вобрал ее тепло. Его губы прошлись по ее телу и остановились на самом мягком и нежном месте.

— О Боже! — охнула Эвелин.

Наслаждаясь ее запахом и вкусом, Натан опустился ниже. Когда его язык скользнул в складки ее лона, она издала сдавленный стон и содрогнулась от удовольствия. Но Натан нарочно медлил. Каждый раз, когда она выгибалась под ним, биение его сердца учащалось. Он взял в рот крошечный бугорок — сердцевину ее наслаждения, — и тело Эвелин начало спазматически двигаться, дыхание стало прерывистым. Она стиснула его ногами, а потом в изнеможении упала на матрас. Мгновение спустя она приподнялась на локтях и горячо поцеловала его в губы. Натан судорожно стянул с себя брюки, завладел ее губами, бедром раздвинул ее ноги и, опустившись на нее всем телом, вошел во влажную плоть.

— Какое блаженство! — пробормотала Эвелин и закрыла глаза, откинув голову назад. — Возьми меня, Натан, — сказала она, тяжело дыша. — Возьми меня всю, без остатка.

— Как скажете, миссис Грей, — усмехнулся он и опять толкнулся в нее.

Она ласкала руками его спину, а он плавно двигался в ней, с каждым толчком погружаясь, все глубже. Потом он повернулся на спину, дав ей возможность самой задавать темп. Она восторженно вздыхала, наслаждаясь приятными ощущениями. Почувствовав, что больше не выдержит, Натан повернул ее на бок, положил ее ногу на свое бедро и начал двигаться быстро и сильно.

Она держала его за плечи и приподнимала бедра навстречу его толчкам.

Его дыхание сделалось прерывистым. Скопившееся в нем яростное желание выплеснулось в ее лоно. Он рухнул рядом с ней и перекатился на спину.

Эвелин привстала на локте и прижала руку к его груди, словно пытаясь удержать там отчаянно бьющееся сердце.

— Я скучала по тебе, — тихо произнесла она. — Только вернувшись домой, я поняла, как сильно мне тебя не хватало.

Натан закрыл глаза и накрыл ее руку своей. Он вспомнил то утро, когда она уезжала в Лондон. Он стоял на аллее и думал, что видит ее в последний раз и что его это мало волнует. Но он обманывал самого себя. Сейчас он понял, что просто медленно умирал, пока ее не было рядом.

Они заснули в объятиях друг друга, а рано утром Натан выпутался из ее рук и тихо оделся, пока не вошла Кэтлин с горячим шоколадом. Сев на край кровати, он положил руку на плечо Эвелин.