Закон тени

Пико не знал, что делать. Женщина должна быть где-то здесь, и ему не хотелось терять ее из виду. Он уже решил было спрятаться в кустах, между древних могил по сторонам Консульской дороги, как вдруг услышал цокот копыт по мостовой. Из темноты на него стремительно летели два коня. Джованни еле успел отскочить в сторону, иначе его смяли бы быстро скакавшие всадники, одним из которых оказалась женщина. Они хлестали коней, направляясь к городским стенам. Пико провожал их глазами, пока оба не исчезли из виду: доскакав до ворот, они свернули направо, вдоль полосы вытоптанной земли, окружавшей стену, и пошли на подъем, растворившись за темной громадой церкви Святого Иерусалимского Креста.

Разглядеть мужчину Пико не успел. На миг ему показалось, что это был еврей…

Он чувствовал себя неуютно. Пройдя еще сотню шагов к Ослиным воротам, он уселся на торчащий из земли кусок мрамора. Ворота были еще закрыты, но небо на востоке уже засветилось: вот-вот взойдет солнце. Чем снова блуждать в темноте, лучше дождаться, пока откроют ворота.

Джованни принялся размышлять о том, что видел, пытаясь найти объяснение. Потому что объяснение должно быть! Он стукнул кулаком по камню. Но побороть чары, гнездившиеся в душе, не выходило. Произведя свой странный ритуал, еврей зачем-то отправился в лагерь. Зачем? За вознаграждением? Но за что? За что? Вождь упоминал какую-то цену. Цену чего? Цену жизни?

Мысль, которую Пико упорно загонял внутрь, снова завладела им.

Тогда, в каменном кругу, ему на миг показалось, что еврей действительно способен вызывать тени. Но то, что он увидел потом, перечеркивало все гипотезы. Он был уверен, что женщина искусно обставила свой выход. Что же нужно было колдуну от странного племени? Что он мог дать взамен? А что, если он раскрыл последнюю тайну, завладев книгой Гермеса Трисмегиста? И хотел обменять ее на тайну, еще более ужасную?

Хотя… в голове пронеслись образы погибших во Флоренции. На месте преступления трактирщик говорил о каком-то занятном народе. Может быть, это они завладели книгой, вырвав ее из рук агонизирующего Фульдженте? Тогда сможет вождь завершить обряд или нет?

Загадочный народ, как армия призраков, бродящий по землям и морям… Они хвастали, что в долгих скитаниях обрели тайное знание. А может, они просто грабили и убивали во Флоренции? У Пико голова шла кругом. Он увидел издалека, как ворота медленно раскрылись и из них появились стражники. Силой заставив себя подняться, он направился к воротам.

Войдя в ворота, он оказался перед холмом, на котором высилась базилика Сан-Джованни. Рядом с ней, во всю длину, до самой площади растянулась громада старого папского дворца. Пико прошел еще несколько шагов, направляясь к входу в капеллу Сан-Сальваторе, которая в этот час уже наполнялась паломниками, шедшими на поклон к Святой лестнице [40].

Все кости ныли от холода и ночной сырости, но разум оставался ясным, и сон, который прогнали волнения нынешней ночи, еще целый день не одолевал юношу. Его внимание привлекла группа вооруженных папских гвардейцев, которые, выстроившись в колонну, шли к воротам для смены караула. Пико вдруг захотелось остановить офицера и донести на кочевников, стоявших лагерем за стенами города. Может, даже удастся убедить его арестовать вождя, пока тот не исчез, как незнакомка. Но какое обвинение ему предъявить? Как объяснить солдату с тупым лицом, что минувшей ночью мертвые выходили из могил?

Чужак, почти еще мальчик, он быстро окажется в лапах инквизиции, и его закуют в колодки. И книга с ритуалом Орфея, если она еще где-нибудь существовала, будет утрачена навсегда. Нет, уж лучше искать помощи у людей Медичи.

У домов флорентийской диаспоры

Пико уложил в сумку все, что у него было ценного, и внимательно проверил, не осталось ли чего в гостинице. Убедившись, что верительные грамоты, которые ему дал Лоренцо, на месте, он отправился к площади перед базиликой, как обычно, занятой бродячими торговцами, снующими между пилигримами. Выбрав среди них человека с тачкой, груженной разноцветными тканями, он обратился к нему:

— Где дома флорентийской диаспоры?

Торговец, отдуваясь, подозрительно на него взглянул:

— На что тебе эти скупердяи? Они помешаны на своих флоринах, дешево покупают и дорого перепродают, заняли площадь, принадлежащую нам, коренным римлянам. Если тебе нужна хорошая ткань, купи у меня. Ее хватит, чтобы одеть всю знать вместе со свитой.

Пико отрицательно покачал головой.

— Я не торговец. Мне ничего не надо. Я просто ищу одного из них.

— Художника? — с состраданием отозвался тот. — Если не купец, значит, мазилка. Из уроженцев этого города ничего другого не получается. Можно подумать, им не хватает расписанных стен в наших церквях. Надо еще малевать!.. У Понте Ротто живут твои флорентинцы, со стороны Реголы.

Он неопределенно махнул рукой перед собой.

— И хорошо бы, кого-нибудь из них подвесили на одной из этих арок!

— Куда же мне повернуть?

Лоточник махнул в сторону узкой улочки, которая вклинивалась между патриархией и ближней капеллой.

— Это не близко, надо пройти весь город почти до моста Ангела. Спуститесь к госпиталю перед баптистерием, а оттуда повернете к старому храму Клавдия, что за стеной города. Пойдете вдоль внешней стены и в конце спуска увидите развалины терм Каракаллы, где стоят печи. Там производят известь для фабрик. В доки ее возят на телегах. Если повезет, то поймаете транспорт до реки. Телеги ходят каждый день от Кампо-деи-Фьори до Канцелярии. А там уже рукой подать, чуть больше полета стрелы.

Юноша кивнул в знак благодарности и двинулся в указанном направлении. Как и сказал торговец, ему удалось часть дороги до центра города проехать на телеге с известью. Пока местность не стала более знакомой, он ехал по безымянным закоулкам, заросшим травой, которая вела с античными руинами беспощадную битву за территорию. За последним поворотом показалась площадка перед башней, возвышавшейся над развалинами кирпичных храмов. Старинные здания лежали в руинах, и те их части, что еще возвышались над землей, люди приспособили под нехитрые жилища. От домов поднимались дымки, доносились запах еды и крики ребятишек, игравших среди камней. Пико слез с телеги, и ему указали путь к ветхим постройкам, видневшимся на другой стороне площади.

Здесь в пейзаже преобладали лавки и магазины. Пройти по узким улицам было трудно из-за сновавших туда-сюда торговых повозок, да и улицы зачастую кончались тупиками, и приходилось возвращаться и выбирать другой путь. Не раз ему казалось, что он здесь уже проходил, и сбивчивые объяснения дороги ему мало помогали.

Наконец голос с характерным тосканским выговором сказал хоть что-то полезное:

— Сер Манетто Коринальдези? Доверенное лицо Медичи? Он живет там, за поворотом.

Тосканец указал на приземистое здание на углу переулка. На фасад дома выходило несколько запертых дверей.

Пико постучал в ту, которая показалась ему входом в палаццо. После долгого ожидания он услышал, как изнутри лязгнул засов.

— Вы сер Манетто, представитель дома Медичи? — спросил он у открывшего ему человека.

Тот скорчил недоверчивую гримасу. Вместо того чтобы посторониться и впустить гостя в дом, он сам протиснулся наружу и подозрительным взглядом окинул переулок. Потом, убедившись, что Пико один, принялся разглядывать его с головы до ног.

— Кто его хочет видеть?

— Так это вы? — настаивал юноша, которому все это начало действовать на нервы.

— Смотря по обстоятельствам.

— По каким обстоятельствам?

— Смотря что вы просите или предлагаете, — сухо ответил тот, так и не пригласив Пико войти.

Перед ним стоял маленький человечек с худым лицом и шапкой иссиня-черных волос, низко спускавшихся на лоб и закрывавших хитрые темные глаза в сетке морщин. Яркая, броская одежда выдавала стремление казаться моложе своих лет. Да и волосы, скорее всего, были черны не от природы, а от отвара ореховых шапочек.

40

Святая лестница (Scala Santa) расположена в Риме, рядом с Латеранским дворцом и базиликой Иоанна Крестителя.