Страница 50 из 135
Шеллан Ривенджа вошла в смотровую, и Джон взглянул поверх головы доктора, как она начала мыть руки.
«Почему тебе не помогает Вишес»?показал он знаками.
— Мы просто сделаем ультразвук, чтобы убедиться, что она в порядке. Я не собираюсь оперировать. — Док улыбнулась ему профессиональной улыбкой — какой-то странной и пугающей. А потом дверь закрылась прямо у него перед носом.
Он оглянулся и посмотрел на остальных. Все мужчины оставались здесь, в коридоре. С ней были только женщины.
Ему не понадобилось много времени, чтобы прийти к выводу, что что-то здесь не так.
На плечо опустилась тяжелая рука, и послышался тихий голос Ви.
— Нет, ты должен оставаться здесь, Джон. Отпусти.
Только тогда он осознал, что его ладонь обхватила дверную ручку. Посмотрев вниз, он приказал себе оставить ручку в покое… и ему пришлось сделать это дважды, прежде чем рука соскользнула с металла.
Криков больше не было. Не было слышно ни единого звука.
Он ждал. И ждал. Ходил по коридору и снова ждал. Вишес закурил еще одну самокрутку. К нему присоединился Блэй, достав свой Данхилл. Куин выбивал пальцами на бедре какой-то ритм. Роф гладил Джорджа по голове, а золотистый ретривер в это время наблюдал за Джоном своими добрыми карими глазами.
В конце концов, Джейн просунула голову в дверь и посмотрела на своего мужчину.
— Ты мне нужен.
Вишес потушил сигарету о подошву сапога и засунул окурок в задний карман.
— Оперируем?
— Да.
— Я переоденусь.
Когда парень исчез в раздевалке, док встретились глазами с Джоном.
— Я позабочусь о ней…
«Что случилось? Почему она истекает кровью?»показал он.
— Я позабочусь о ней.
Затем дверь снова закрылась.
Вернулся Ви, по-прежнему настоящий воин, хотя на нем не было ни клочка кожаной брони, и Джон надеялся, что медицинские навыки парня были не хуже боевых.
Алмазные глаза сверкнули, и мужчина похлопал Джона по плечу, прежде чем проскользнуть в смотровую… которая, очевидно, в настоящий момент превратилась в операционную.
Когда дверь закрылась, Джон почувствовал, что еще немного, и он закричит.
Но вместо этого он продолжил топтать коридор туда-сюда. Туда-сюда. Туда… сюда. В конце концов, все разошлись по соседним комнатам, но он не смог заставить себя присоединиться к ним.
Каждый раз проходя мимо запертой двери, он увеличивал шаг, пока не доходил до выхода на стоянку, а затем возвращался обратно к раздевалке. Его длинные ноги легко справлялись с расстоянием, превращая метры в сантиметры.
По крайней мере, ему так казалось.
Он уже пятый раз шел в сторону раздевали, когда развернулся и оказался перед стеклянной дверью офиса. Стол, шкафы и компьютер казались абсолютно обычными, но он чувствовал странное утешение в этих неодушевленных предметах.
Но его дыхание сбилось, когда он снова пошел вперед.
Боковым зрением, он видел надломы в бетонной стене, трещины паутиной разбегались из одной общей точки.
Он вспомнил ночь, когда это случилось. Ту ужасную ночь.
Они с Тором вместе сидели в офисе, он делал домашнее задание, а Брат, пытаясь сохранять спокойствие, снова и снова набирал домашний номер. Каждый раз, когда Вэлси не отвечала, каждый раз, когда он натыкался на голосовую почту, напряжение росло — пока не появился Роф, а вслед за ним и все Братство.
Известие о том, что Вэлси погибла, было трагедией… но потом Тор узнал, как именно это произошло. Не потому, что она была беременна их первенцем, а потому, что ее убил хладнокровный лессер. Убил ее. Забрал жизнь ее и их ребенка.
Вот тогда и появились эти следы.
Джон подошел и провел рукой по тонкой трещине в бетоне. Ярость была настолько велика, что Тор буквально взорвался от этой сверхэмоциональной перегрузки, которая перенесла его в другое место.
Джон так никогда и не узнает, куда именно.
Чувство, что за ним наблюдают, заставило Джона поднять голову и взглянуть через плечо. Тор стоял по ту сторону стеклянной двери офиса и смотрел на него.
Они встретились взглядами, как мужчина с мужчиной, а не как взрослый с подростком.
Джон теперь был другого возраста. И, как и во многом в данной ситуации, пути назад уже не было.
— Джон?
Голос Дока Джейн раздался вдалеке коридора, он обернулся, а затем побежал к ней.
«Как она? Что случилось? Она…»
— С ней все будет в порядке. Сейчас она выходит из наркоза. Я продержу ее в постели в течение следующих шести часов или около того. Как я понимаю, она кормится от тебя? — Он сверкнул запястьем и Док кивнула. — Хорошо. Я была бы благодарна, если бы ты остался с ней, на случай если вдруг это снова понадобится.
Как будто он сможет быть где-то еще.
Войдя в смотровую, Джон двигался на цыпочках, не желая беспокоить Хекс, но ее там уже не было.
— Ее переместили в другую комнату, — сказал Ви, стоя у автоклава.
Перед тем, как пройти в дальнюю дверь, Джон посмотрел, что же осталось после того, что здесь делали с Хекс. И увидел пугающую кучу кровавых марлевых повязок на полу и на столе, на котором она лежала. Простыня и полотенца лежали в стороне.
Как много крови. И вся свежая.
Джон громко свистнул, и Ви оглянулся. « Может кто-нибудь сказать мне, что, черт возьми, здесь происходило?»
— Ты можешь спросить ее об этом. — Замолчав и стараясь не встречаться с Джоном глазами, Брат достал оранжевую сумку для биоотходов и начал собирать повязки. — С ней все будет в порядке.
И в этот момент Джон осознал окончательно.
Что бы плохого с ней не произошло, это было намного хуже, чем он думал. Гораздо хуже.
По большому счету, когда травмы были получены в бою, информация о них передавалась без каких-либо проблем — перелом бедренной кости, поврежденные ребра, колотая рана. Но женщину осмотрели без присутствия мужчин, и никто не сказал ни слова о том, по какой причине была проведена операция.
Лишь то, что лессеры были импотентами, не означало, что они не могли проделать с ней другие вещи…
В операционной словно подул холодный ветер, и Ви поднял голову.
— Один совет, Джон. Я бы держал свои предположения при себе. Особенно, учитывая тот факт, что ты собираешься убить Лэша, я прав? Ни в коем случае, ни Рив, ни Тени, не важно, насколько я их уважаю, не должны сделать то, что является твоим правом.
Боже, Брат неимоверно крут, подумал Джон.
Кивнув, он направился к комнате, где лежала Хекс, с мыслью о том, что эти мужчины были не единственной причиной, по которой он не станет озвучивать некоторые вещи. Хекс не нужно знать, как далеко он собирается зайти.
Хекс чувствовала себя так, будто кто-то припарковал в ее матке автобус «Фольксваген».
Давление было настолько сильным, что она на самом деле приподняла голову и посмотрела вниз на свое тело, чтобы убедится, что не распухла до размеров гаража.
Нет. Все такая же плоская.
Она откинула голову назад.
На каком-то уровне, она не могла поверить в то, где находилась сейчас: лежит в кровати после операции, руки, ноги и голова по-прежнему на месте… и разрывы в стенках матки заштопаны.
Когда она была в тисках опиофобии [57], то не могла видеть прошлое, что так прочно отпечаталось в памяти. Учитывая ненормальное состояние, в котором она находилась, обстановка была небезопасной, но ее окружали люди, которых она знала и которым она могла доверять.
Теперь, пройдя через огонь и воду, тот факт, что она снова цела и невредима, давал Хекс какое-то странное ощущение радости.
Раздался мягкий стук, и она поняла, кто это был по запаху, что исходил из-за двери.
Прикоснувшись к волосам, она подумала о том, насколько ужасно сейчас выглядит, и решила, что лучше этого не знать.
— Входи.
Джон Мэтью просунул голову в дверь, его брови поднялись в немом вопросе «ну-ты-как?».
57
Опиофобия — навязчивая боязнь врачей и любых врачебных манипуляций, страх лечения.