Страница 19 из 63
Он с ужасом увидел обнаженную израненную девушку, доведенную издевательствами стражи до безумия. Она разбежалась и размозжила себе голову о столб.
Потом он обратил внимание на старика, сидевшего на куче отбросов. Он держал за руку свою жену, не замечая, что та уже мертва. Истощенные люди с бессмысленными взглядами молча слонялись по двору. Кто-то рылся в грязи, пытаясь отыскать какой-нибудь съедобный корешок.
Проклятый правитель, исчадие темных сил! Лжец, ворюга, бессовестно обобравший простых людей, до чего он довел этих несчастных, каких только жестокостей не придумал!
Голенастый никогда не простит ему. Подлец увел у Голенастого коров.
— Пастух! А ну ложись носом в землю.
Стражники повалили пленника. Один придавил его коленом, а другой выжег раскаленным железом номер у него на заду.
На крик Голенастого, тысяча семьсот девяностого обитателя топей Шарухена, никто из выживших даже не обернулся.
18
— Я тоже, я тоже могу попасть в самый центр мишени, вот увидишь, — настойчиво повторял маленький Яхмос старшему брату.
— А по-моему, ты просто хвастаешь, — не поверил Камос.
— Испытай меня!
— Ну, давай, покажи, на что ты способен.
Братья пришли туда, где обычно тренировались неопытные лучники. Вокруг были посажены кусты, чтобы, промахнувшись, незадачливый стрелок не ранил кого-нибудь по случайности.
— Ты сам натянешь тетиву?
— Конечно, сам!
— А я пока пойду, поправлю мишень.
Они жили дружно, душа в душу.
Камос жалел только, что Яхмос слишком мал и не может отправиться с ним на войну. Зато он был уверен: погибни в бою старший брат, младший продолжит борьбу.
Когда юный царь приблизился к мишени, недоброе предчувствие сжало его сердце.
— Ложись! Скорее ложись! — закричал во все горло Яхмос.
Послышался свист выпущенной стрелы.
— Хвала богам, все обошлось! — проговорила Тетишери. — Стрела лишь оцарапала тебе шею. Я смажу медом, и шрама не останется.
— Сегодня ты спас мне жизнь! — Камос обнял брата, плакавшего и дрожавшего.
— Ты не заметил, кто стрелял? — спросила Яххотеп, еще не оправившаяся от ужаса.
— Нет, — всхлипнул мальчик. — Я бежал к брату, я не глядел по сторонам. Я так испугался! Так испугался! У Камоса на шее была кровь!
— Пойди, умойся! — велела младшему внуку Тетишери. — Разве брат фараона может быть таким чумазым?
Она взяла Яхмоса за руку и увела из лечебницы.
— Среди нас есть предатель, — тяжело вздохнула Яххотеп. — Сегодня он попытался тебя убить.
— Не думаю, матушка. Хотя Яхмос и закричал, я не успел пригнуться. Если бы неизвестный хотел меня убить, он бы не промахнулся. Это не покушение, а угроза. Кто-то хочет помешать мне сражаться дальше, надеется удержать меня в Фивах.
Яххотеп задумалась.
— Значит, многое прояснится на военном совете сегодня днем.
В зале с двумя рядами изукрашенных колонн собрались на военный совет фараон Камос, царица Яххотеп, Хирей, Карис, военачальники, чиновники и писцы. Понимая, что от нынешнего решения, возможно, зависит судьба Египта, все были серьезны и сосредоточенны.
— Наше положение сейчас многим кажется устойчивым, — заговорил фараон. — Но свобода крошечного царства со столицей в Фивах на самом деле призрачна. С севера нам угрожает жестокий узурпатор-гиксос, с юга — его союзник-нубиец. Мы не можем торговать, не можем добывать руду. Мы отрезаны от окружающего мира, петля затягивается у нас на шее. Египетский фараон увенчан лишь белой короной, тогда как красную присвоил узурпатор.
Ему ответил старейший из военачальников.
— Ты прав, государь, конечно же, ты прав. Но разве по этой причине нам следует ввязываться в кровопролитную войну, в которой мы не сможем победить?
— В войну мы уже ввязались, а победим или проиграем — покажет будущее, — возразил писец Неши.
Военачальника передернуло от отвращения.
Он ненавидел этого тощего лысого всезнайку с проницательным колючим взглядом.
— Не спорю, Неши, многоуважаемый писец кадастра — большой знаток древних рукописей. Однако не уверен, что он также сведущ в вопросах военной тактики. Если не ошибаюсь, его пригласили сюда не с тем, чтобы он давал советы. Он должен лишь записывать мнения опытных людей, дабы сохранить их для потомков.
— Так ты настаиваешь на том, что нам лучше не предпринимать решительных шагов?
— По правде говоря, да! Это самое разумное. Я отлично знаю, что гиксосы захватили большую часть Египта, но тут уж ничего не поделаешь. С этим нужно смириться. Их армия в десятки раз сильнее нашей. Бросить ей вызов — безумие! Отважная царица Яххотеп отвоевала Фивы, Кусы и Коптос. Большего нам и не нужно! Незачем заноситься. Три города свободны, так будем же наслаждаться спокойной мирной жизнью. Равновесие едва установилось, к чему нарушать его?
— Да, равновесие шаткое, чуть тронешь — и нет его. Царица Яххотеп высказалась ясно: бездействие для нас означает смерть! Оберегая мнимый мир и покой, мы мгновенно попадемся в сети Апопи.
Старый военачальник разгневался не на шутку:
— Государь, прикажи Неши замолчать! Я не в силах слушать этот бред!
— Здесь распоряжаюсь я, а не ты, — напомнил Камос развоевавшемуся старику. — Пусть на совете выскажется каждый.
Военачальник присмирел, но по-прежнему надеялся переубедить фараона.
— А знаешь ли ты, государь, что гиксосы тоже хотят мира? Они выказали истинное благородство, позволив крестьянам опустошенных мором номов перевезти скот на тучные пажити Дельты. Более того, для коров и свиней пострадавших поселян они не пожалели корма, отборнейшей полбы. Похоже, пришло время сложить оружие и договориться с гиксосами о взаимопомощи и торговле.
— Как можно верить такой бессовестной лжи?! — возмутился Неши. — Гиксосы давно научились ловко обманывать народ. А кто развесит уши, непременно угодит в ловушку себе на горе. Апопи никому и пяди земли не отдаст. Простаки, что доверились ему, станут рабами, а их скотину отберут в казну.
— Ну, это уж слишком! — не выдержал военачальник. — Откуда тебе, писец, известно, что Апопи обманщик? И как ты смеешь столь дерзко мне возражать?
— Неши сказал правду, — поддержал писца управитель царского дома Карис. — Гиксосы действительно заманили в ловушку простодушных египтян.
Но тут к старику присоединился другой военачальник:
— Государь, если достоверно известно, что гиксосы — наши непримиримые враги, тем более не следует их злить. Очевидно, правитель Апопи смирился с независимостью южных номов, ведь не пытается же он отбить у нас Кусы. Воспользуемся благоприятным моментом и укрепим наши позиции.
Царица Яххотеп поднялась и грозно поглядела на обоих воинов.
— Неужели вы думаете, что фараон Секненра пожертвовал жизнью ради освобождения Фив и их окрестностей? Неужели полагаете, что ему бы понравился ваш план? Мы должны очистить весь Египет от захватчиков, а не одни только южные номы! Всякий, кто забыл свой долг перед погибшим, недостоин сражаться под знаменами Камоса, преемника фараона Секненра!
— Покиньте зал! Отныне вы не участвуете в военном совете! — решил фараон. — Надеюсь, на поле битвы во главе войска вы поведете себя достойнее.
Пристыженные военачальники удалились.
Камос обратился к Неши:
— А тебя я назначаю хранителем царской печати, начальником дворцовых писцов, смотрителем фуража и провианта. Проследи, чтобы каждый воин был сыт, одет и вооружен как подобает.
— Позволь подать тебе совет, государь. Воинам не терпится выступить в поход но, на мой взгляд, торопиться не стоит.
Камос был неприятно поражен.
— Неужели и ты предлагаешь договориться с Апопи о взаимопомощи?
— Ни в коем случае! Повелитель гиксосов вероломен и подл. Договариваться с ним не о чем. Но поскольку ты назначил меня смотрителем фуража и провианта, я прошу отсрочить наступление. Во-первых, нам следует запастись зерном. Подождем окончания жатвы.