Нелегкое счастье

Скрип гравия под шинами на подъездной дорожке вернул Линн из прошлого. Она вскочила с шезлонга и спрятала дневник Бретта под матрас.

Это утро стало для нее откровением. Сойер заставил ее почувствовать себя нежно любимой. Он часами нежил и радовал ее. Ни разу в жизни ее так не баловали. И уж конечно, она никогда не считала себя сексуально привлекательной. Сейчас она в этом не сомневалась. Бретт ошибался, думая, что она фригидна. Интересно, в чем еще он ошибался?

Сойер поставил банки с краской и обнял ее. А потом начал целовать, медленно, проникновенно. Сердце наполнилось надеждой… а потом сжалось.

Разве она влюбилась в Сойера? Нет. Абсолютно нет. Ей не нужно перечитывать покровительственные и загадочные записки Бретта, чтобы вспомнить, что случилось, когда она последний раз любила мужчину. Любовь делала ее уязвимой. Она становилась бессильной жертвой капризов Бретта. Ради своего малыша Линн не может — не должна — позволить, чтобы это случилось снова. Они не любовная пара, напомнила она себе. Это дружеское совместное проживание. Когда закончится их брак, она будет в финансовой безопасности. И еще она надеялась сохранить дружбу с мужчиной, который разделит с ней опеку над ребенком.

Посмотрим, куда этот год приведет нас. Так сказал Сойер. И ей тоже не надо загадывать на много лет вперед.

Он вернулся, таща под мышкой кипу буклетов и брошюр. Линн нахмурилась при виде знакомого логотипа.

— Что это?

— Я остановился возле приемного отделения университета и взял каталог курса. Малыш не появится раньше февраля. Ты можешь записаться на осенний семестр. А когда ребенок родится… Университет предлагает программу, которая позволит тебе учиться дома и продвигаться вперед самостоятельно.

Ее тронула его забота. Линн мечтала об образовании. В частности, и для того, чтобы иметь приличную работу, содержать себя и ребенка. Но прежде она должна добиться независимости.

— Мы уже говорили об этом, Сойер, я не хочу оставлять работу.

— Когда мы с тобой встречались, ты не могла дождаться начала занятий в университете, — натянутым тоном заметил он. — Бретт лишил тебя этой возможности. Я хочу вернуть ее тебе.

— Сначала мне надо решить все дела с наследством Бретта.

— Тогда, вероятно, мне придется потребовать от тебя учебы как от сотрудницы. — Его лицо выражало непреодолимую решительность.

— Не можешь же ты приказать мне учиться в университете!

— Проклятие, Линн! У тебя же дар к маркетингу. То, что ты сделала с брошюрами, притом без специальной подготовки, не идет у меня из головы. Подумай, как хороша ты будешь в своем деле, когда специалисты научат тебя разным трюкам. Ты будешь феноменальным маркетологом, даже лучше, чем Бретт.

Его оценка порадовала ее.

— Но мне нужна зарплата, чтобы заплатить долги Бретта. — Она прикусила язык и молила Бога, чтобы Сойер не заметил оговорки.

— Долги Бретта? — переспросил он.

— Я имела в виду долги по наследству. Вопросы буквально рвались из него, но в этот момент он не стал ничего выяснять.

— Ты можешь учиться и работать. В моей компании есть такие. Возьми легкий курс, где нагрузка меньше, и работай неполное время. Я возьму на себя расходы на обучение и на книги. Ведь я хочу только лучшего для тебя.

Холодок пробежал у нее по спине. Радость исчезла. Бретт регулярно повторял эту фразу перед тем, как сказать ей что-то обидное.

Вид Сойера говорил о том, что он не понимает, почему она отказывается от образования, получить которое когда-то так страстно хотела. А она не могла объяснить, в какую ловушку попала, выйдя замуж за его брата, не бросив тень на положительный образ Бретта.

Наконец Сойер пожал плечами и протянул ей пакет с покупками.

— Мы вечером встречаемся с друзьями. Надень это.

Он нажал на другую болевую точку, и остывшие было угли снова запылали. Что она найдет в пакете? Костюм, обтягивающий фигуру, словно кожа? Вроде тех, что до сих пор висят у нее в шкафу, такие безвкусные? Их не взяли бы даже в обменной лавке. Интересно, Сойер тоже собирается одевать ее, а потом показывать своим друзьям, как это делал его брат? Боже, как она ненавидела мужские взгляды, когда они изучали ее в обтягивающих платьях! А женщины… Если одеваешься так, что можешь заинтересовать и увести любого мужа, то не надейся завести подруг или получить приглашение на ленч.

— Я предпочитаю сама выбирать себе одежду. — Она сжала руки в кулаки и не взяла протянутый пакет.

— Ты хочешь сказать, что готова начать борьбу против спортивной формы для софтбола? — Он еще больше насупился.

— Форма для софтбола?

— Команда компании играет сегодня вечером. Я подумал, может быть, тебе захочется поехать на стадион, познакомиться с супругами членов команды.

— Прости. — Она сморщилась и на секунду закрыла глаза.

— Линн, что происходит? — Прямой взгляд предупреждал, он не сдвинется с места, пока не получит ответ.

Мэгги, очевидно почувствовав напряжение, танцевала вокруг их ног. Стараясь выиграть время, Линн нагнулась и почесала собаку. Не могла же она сказать Сойеру, что читала дневник его брата, переворошила все обиды, какие пережила, и вспомнила, какой дурой была в прошлом. Она ждала того дня, когда сможет сжечь дневник. А пока Сойер ждет объяснения.

— Бретт обычно выбирал мне всю одежду.

— И ты не хочешь, чтобы я делал то же самое?

— Не хочу.

— Потому что это напоминает тебе, что его нет? Или потому, что ты не хочешь, чтобы я одевал тебя как сексуальную кошечку?

От неловкости у нее горели щеки.

— Мне пора самой делать выбор. И одежды, и будущего.

— Ты красивая женщина, Линн. Тебе не надо афишировать свои достоинства, чтобы поставить мужчин на колени. И я уверен, что выбор одежды не имеет к этому никакого отношения. Но я хочу, чтобы ты все-таки подумала и вернулась в университет. Это нужно тебе, а не мне. — Он сложил по порядку университетские буклеты, поставил на пол пакет. — Наденешь, если захочешь поехать на игру. Я ухожу на полчаса.

— Как быть с Солдатом?

— Он поедет с нами. — Сойер повернулся и направился к двери, на ходу бросив: — Пошли, Мэгги. Нам надо прогуляться.

Дверь закрылась. Брошюра университета притягивала Линн точно магнитом. Она провела рукой по обложке. Предложение Сойера слишком хорошо, чтобы быть правдой. Рискнет ли она довериться ему и принять предложение?

Глава девятая

В этой женщине масса противоречий. Стоит Сойеру подумать, что он отгадал тайну Линн, как она выкидывает очередной фортель и ставит его в тупик. Хорошо, что он любит разгадывать головоломки.

Что случилось за два часа, пока он отсутствовал? Он оставил ее мягкой, сексуальной, дружелюбной, а вернулся — и его встретила ежиха. Что бы он ни сказал, его ждали уколы, причем она использовала их исключительно как средство защиты. Может быть, она жалела о том, что уступила ему, занявшись сексом? Или чувствовала себя предательницей по отношению к Бретту?

Чем больше он узнавал о браке брата, тем меньше понимал его. Линн явно что-то недоговаривала, и это плодило множество вопросов.

Например, эта история с ее платьями. Бретт одевал ее так, чтобы она вызывала желание у других мужчин. А у Линн нет самоуверенности сексуальной кошечки. Но все равно, разве может женщина с такой фигурой, как у нее, не знать о своем воздействии на мужчин? По ее застенчивости и сдержанности движений можно с очевидностью сказать, что она не знает о своей власти и смущается, когда проходит мимо мужчин. Она не играет на аудиторию.

И самый большой вопрос, мучивший его: вроде бы она не горевала по его брату, но почему-то хотела иметь от него ребенка. Есть ли в этом какая-то связь с ее заявлением: я хочу замуж, но никакой любви?

Разве возможно ублажать жену, не понимая ее?

Открылась дверь кухни, и на веранде появилась Линн в шортах и в бейсбольной форме, которую он привез ей.

— Готова?

Она сбежала по ступенькам. Возбуждение и нервозность светились в глазах. На щеках играл лихорадочный румянец.