Запретная книга

На ленч собрались все. Стол накрыли в доме — в зале с фресками, которыми так восхищался Лео. Он с облегчением вздохнул, увидев Анжелу, бодрую и энергичную, — присутствие младшей племянницы сдержит барона, он не станет задавать Лео бесконечные вопросы. Орсина и Найджел вошли, держась за руки: муж смеялся, однако в жене не было видно той живости, что поразила Лео при первой встрече в Риме. Орсина, по-прежнему прекрасная, выглядела напряженной и обеспокоенной.

— Приветствую, друзья, — сказал Найджел, садясь за стол. — Простите, что заставили ждать, но дело было срочное.

Он взглянул на Орсину, которая густо покраснела. Краснеть бы ей дальше, если б Найджел продолжил рассказ, но тут зазвонил его сотовый.

— Я должен ответить. — Найджел встал. — Сливаемся с большой компанией… В общем, простите.

Барон велел Думитру подавать к столу, были приготовлены холодные блюда.

— Найджелу не следовало приносить телефон, — прокомментировал Эммануил.

— О, дядя, не вините Найджела в том, что он зарабатывает триллионы! Таков уж он, — высказалась Анжела, опередив Орсину.

— Не говори так. Мы воспитаны иначе и не настолько невежественны, чтобы говорить за столом о делах и деньгах.

— Верно, но я буду защищать Найджела, он мне нравится.

Вернулся Найджел.

— Анжела заступается за меня? — спросил он. — Как благородно с ее стороны! И как великодушно с вашей стороны, барон, простить меня!

Найджел именовал Эммануила его титулом, и барону это льстило.

Анжела вновь стала центром внимания. Похоже, она нравится Найджелу больше Орсины. Впрочем, Лео и сам не мог устоять перед чарами младшей сестры Орсины, так что суждение выходило предвзятым. Тем более Найджел, хотя и отпускал шпильки в адрес супруги, относился к ней тепло и с уважением.

— Профессор, — сказал вдруг баром, — мы еще не слышали вас. Как вы себя чувствуете?

Лео слегка покраснел и ответил:

— Спасибо, чувствую себя превосходно и наслаждаюсь обществом.

Должно быть, ответ прозвучал не слишком-то убедительно.

— Только не говорите, что все еще думаете о теракте, — не отставал барон.

— Как раз о нем и думаю. Никак не могу забыть.

— Понимаю, вы были так близко от станции, когда прогремел взрыв. Однако не терзайтесь виной выжившего, это грешно. Здесь — оазис, не тревожьтесь воспоминаниями.

— Мне очень нравится гостить у вас. Благодарю за радушный прием.

— Не стоит. Профессор, еще бокал вина?

— У меня есть тост: за жизнь! — предложила Анжела.

— За жизнь! — раздался хор голосов.

Отпив белого вина, Найджел отметил отличный вкус барона.

— Мне звонили из Маранелло, — сказал он, делясь планами на день. — Все улажено, за мной заедет Джанни, механик, мы поедем в Маранелло и там опробуем несколько машин. Я присмотрел «феррари» 1967 года, хочу купить для своей коллекции.

— Можно с тобой? Ну пожалуйста, — попросила Анжела, улыбаясь так, что отказать ей было попросту невозможно.

— Орсина, ты не против? — поинтересовался Найджел.

Орсина не была равнодушна к старым автомобилям, но за последние годы повидала их достаточно. К тому же ей хотелось провести побольше времени с Лео.

— Нет, не против. Поезжайте, развлекитесь, только веди аккуратно, — ответила она.

Анжела встала из-за стола и крепко обняла сестру:

— Спасибо, Орсина. И тебе спасибо, Найджел. Вот повеселимся!

— Кстати, — вспомнил Найджел. — Барон, у меня для вас кое-что есть.

Он передал Эммануилу небольшой сверток. Барон развернул его и улыбнулся:

— Водительские перчатки! Благодарю, Найджел.

— Рад, что вам нравится. Перчатки из кожи пекари, самые мягкие. Я как-то раз удачно приобрел партию кожи пекари, теперь у меня ее целый склад в Лиме. Вы никогда не бывали в Лиме? Любопытный город — смотрится так, будто его разбомбили, хотя никто не бомбил.

Все собрались в гостиной за кофе, но тут робко вошел человек, с извинениями приблизился к барону и зашептал ему что-то на ухо. Хозяин прервал слугу:

— Джорджио, ты поражаешь меня отсутствием манер! Шептать на ухо, где это видано?! — Обращаясь к остальным, Эммануил произнес: — Прошу простить моего секретаря. Он человек верный, но неотесанный. Ступай, Джорджио, я скоро буду.

Секретарь ушел, а барон прокомментировал:

— Его хорошие манеры еще не проснулись.

«Что, черт возьми, он имеет в виду?» — подумал Лео и недоуменно переспросил:

— Вы сказали, еще не проснулись?

— Именно. Его бабушка служила горничной в доме нашего друга, маркиза древнего веронского рода; понесла от хозяина, случился небольшой скандал… Поражает другое: за два поколения четверть благородной крови в жилах Джорджио не подавила большую, но слабую плебейскую долю. Вот что я имел в виду, говоря о его манерах. Аристократ в нем спит, но, надеюсь, рано или поздно он проснется.

Лео не знал, как реагировать на услышанное. Казалось, барон шутил, но понять это по его липу было невозможно.

С бесстрастным видом Эммануил продолжил:

— Джорджио сообщил, что едут… как бы их назвать? А, мои единомышленники, — пояснил Эммануил, глядя на озадаченные лица гостей. — За свою жизнь я накопил столько знаний, что решил поделиться ими с юными энтузиастами. Они приезжают ко мне уже год. Впрочем, возможно, это способ удовлетворения стариковского тщеславия.

Для Лео последнее предложение прозвучало крайне неправдоподобно. Он никогда не встречал человека со столь раздутым самомнением.

— Присоединяйтесь, — предложил барон Лео и Орсине. — Я прочту весьма интересную лекцию.

Ни Лео, ни Орсина не смогли отказаться. Оба позавидовали Найджелу и Анжеле — они-то наслаждаются лихой поездкой на «феррари».

К барону съехалось около сотни парадно одетых мужчин — его учеников.

«Бальному залу нашлось применение, однако тут явно не танцуют», — подумал Лео, заметив старинное оружие, развешанное по стенам. Алебард, сабель и арбалетов хватило бы на небольшую армию.

На сцене возвышалась кафедра, зал уставили рядами стульев. Орсина с Лео сели позади, чтобы не выделяться.

Джорджио проверил микрофон и обратился к гостям:

— Для большинства из вас барон Эммануил Ривьера делла Мотта не нуждается в представлении. Тем, кто здесь впервые, я говорю: добро пожаловать. Сегодняшний день, семнадцатое июня, вы запомните как первый день новой жизни. Вам несказанно повезло встретиться с человеком, который, как никто, олицетворяет бессмертную мудрость. Внимая ему, вы не просто услышите слова — вы переживете настоящее откровение.

Не обращая внимания на слугу, Эммануил встал за кафедру. Раздались аплодисменты — не громоподобные, но теплые. Надев очки для чтения, барон начал лекцию, темой которой стала трансцендентность.

— Есть три пути достижения трансцендентности. Каждый из них подходит для определенной касты, которые в индуистской традиции определяются как брахманы — жрецы и ученые, кшатрии — князья и воины, и, наконец, вайшьи — торговцы.

Брахман — интеллектуал. Он достигает трансцендентного состояния без помощи извне, путем медитации, которую не следует путать с молитвой. Путь брахмана — самый трудный, но те, кто им следует, достигают наивысшего состояния духа.

Воин — человек действия. У него есть два способа достичь трансцендентности. Первый — это война. Если в гуще сражения воина не волнует жизнь и смерть, то он достигает состояния космического спокойствия, когда ему все равно, убивает ли он или убивают его.

Второй путь для воина — через познание женщины, которая не является ровней воину, как не является она ему ровней на поле битвы. Воин — представитель элиты, а не банальный насильник — использует секс для достижения собственных целей.

«Надо же! — удивился Лео. — Трансцендентность через познание женщин и секса?» Барон разыгрывает спектакль, чтобы впечатлить молодые умы, обладатели которых не лишены прекрасных тел. По сути же, он рассказывает о своем помешательстве.

Эммануил отпил воды и выдержал театральную паузу, что еще больше рассмешило Лео. Слушатели внимали словам хозяина дома с восхищением.