Дракон

Прервав их, я взял из рук одного зажженный факел, велел всем отойти и ткнул прямо в тело твари. Как я и предполагал, оно вспыхнуло и за полминуты сгорело, захватив с собой еще и разлитую на земле кровь, которая также горела не хуже бензина. Когда от твари осталась только большая груда пепла, я кивнул на нее и приказал:

— Эту дрянь закопать поглубже.

Несколько мужиков с лопатами сразу же кинулись исполнять мое распоряжение, а я подошел к старосте и спросил:

— Где у вас тут можно переночевать и подкрепиться?

Радостный мужик, представившийся Кухом, повел меня к себе, обещая накормить до отвала, а по пути я выспрашивал у него различные подробности. Оказалось, что ничего подобного этой твари раньше они не видели. Встречались, правда, ыши, выхи и сокры, но все они были намного меньших размеров, поэтому с ними удавалось без проблем справиться самостоятельно. Я уже не стал просить обрисовать мне всех перечисленных тварей, так как это поставило бы под большое сомнение мою репутацию. Как же, такой хороший охотник, и не знает прописных истин? Поэтому я только кивал и уточнял, давно ли в здешних лесах повывелась вся крупная дичь, не случалось ли чего необычного зимой. Как я и предполагал, исчезновение дичи было связано с появлением твари, которая с чего-то решила переселиться в здешние места еще с началом сезона холодов. Вот только сперва она питалась только животными, потому что жители деревни не заходили далеко в заснеженный лес, ну а после двух лесорубов тварь оценила вкус человечины и с той поры охотилась только на людей. Именно поэтому она схватила пастуха, но не тронула стадо коров.

После торжественного ужина, на котором присутствовали многие жители деревни, я нашел местную кузню, выгнал оттуда ее хозяина и заново наточил и подправил свое оружие, вернув ему первозданную остроту. Кузнеца я выгнал потому, что пользовался магией и не хотел светить ею перед посторонними. А после этого началась банальная пьянка в доме Куха. Староста достал из своего погреба бочонок яблочной браги и предложил мне поддержать веселье. Я выпил чарку, только за компанию, и признал, что этот напиток довольно приличной крепости и неплох на вкус, хотя и по мозгам крепко шибает. Староста снова наполнил мой бокал, но я отказался, сказав, что мне нужно иметь наутро ясную голову. Этим я вызвал глубокое разочарование на лице Куха и понял, что он банально пытался меня споить, чтобы снизить цену за мои услуги.

А затем начался цирк. Видя, что пить я не собираюсь, староста долго умолял меня пожалеть деревню и взять за работу всего три золотых. Мне, если честно, было абсолютно пофигу, заплатит он мне или нет, но я держал каменное лицо и не отвечал на уговоры. Когда староста дошел до кондиции и стал бить себя в грудь и причитать, что я оставлю его деток голодными, мне все это надоело, поэтому я доел свой грибной салат и сказал:

— Уважаемый Кух, я очень хочу спать и вообще предпочитаю все финансовые вопросы решать на свежую голову. Вот если утром у меня будет хорошее настроение, то возможно мы с вами договоримся о некотором уменьшении суммы моего гонорара.

Староста все понял верно, уступил свою кровать и пожелал хороших снов. А спустя час после того, как все празднующие разошлись по домам, ко мне пришла старшая дочка старосты. Девушке было всего девятнадцать лет, но у нее был такой шикарный объем бюста, что все деревенские парни наверняка слюнями исходили, глядя на него. И вот сегодня это сокровище целиком и полностью было предоставлено в мое полное распоряжение. Девушка была далеко не невинна, но с жаром осваивала новые премудрости секса, была активной и настойчивой, так что кувыркались мы почти до самого рассвета, устраивая кратковременные перерывы. А утром я встал свежим и бодрым, накрыл одеялом умаявшуюся за ночь, но абсолютно довольную дочку старосты и после небольших водных процедур принялся за завтрак.

Наглый староста хоть и выставил на стол еды на десятерых, позволив мне восстановить силы, но начал торг уже с двух золотых, хитро щурясь и легонько подмигивая. Да и правильно, ведь наши ночные стоны и охи не слышал разве что абсолютно глухой. Не припомню, когда я в последний раз так выкладывался с женщинами. Быстро набив желудок, я оборвал торги, согласившись на один золотой, а потом уселся на свою лошадку и поехал назад на дорогу, предаваясь тому умиротворению, которое получил от приятно проведенной ночи.

В следующей деревеньке я хорошо пообедал, а в той, где я остался переночевать, мне вновь пришлось поддержать свою легенду и уничтожить водяницу, донимавшую местных жителей. Она обитала в небольшом пруду, куда все ходили купаться и ловить раков. Откуда она там взялась, было непонятно, наверняка в прошлый сезон дождей перебралась из речки, протекавшей неподалеку. Поймал я ее на живца, заодно искупавшись в холодной воде. Правда, не все вышло гладко. В тот момент когда я занимался своими волосами, слегка позабыв об истинной цели купания, меня кто-то укусил за ногу, вызвав непередаваемые ощущения. Подхватив магическим захватом белесое тело, я оторвал его челюсти от своей конечности, а потом выкинул на берег, где и расчленил на десяток кусков лезвиями.

Местная русалка оказалась помесью крокодила и рыбы. Огромная вытянутая пасть с мелкими треугольными зубами, успевшими прокусить мне кожу до самой кости, белесое тело с мелкими чешуйками, длинные лапы с тремя когтистыми пальцами и большой плавник на спине. Не знаю, кто создавал такое уродство, но фантазия у него была буйная. Отнеся голову твари в деревню и получив в награду пяток серебрушек и плотный ужин, я опять скоротал ночь в мягкой теплой постели, да еще и не один.

А вот в следующей деревне, куда я заглянул пообедать, мне пришлось уничтожить оборотня, который успел убить троих. За это задание я долго не хотел браться, потому что знал, что оборотни имеют право на существование, в отличие от неразумных тварей. Но вот когда мне показали тельце пятилетнего мальчика, которого он загрыз ночью, все мои сомнения улетучились, поэтому я сразу же указал на волосатого мужика средних лет, вычленив его насыщенную ауру среди прочих. Мне повезло, это оказался не одаренный, а именно оборотень, который попытался было обернуться и наброситься на окружающих, но был остановлен моим кинжалом, пробившим его череп. И еще одна сказка не подтвердилась — после смерти тело оборотня не трансформировалось, перетекая в человеческую ипостась, а осталось наполовину звериным. Таким, каким его застигла смерть.

За это задание я не взял ни монеты, только пообедал на халяву, выслушивая благодарности жителей деревни, а вечером девятого дня уже был в Гордом. Почему он так назывался, я так и не выяснил, но зато повстречался с настоящими имперскими охотниками, которые зашли поужинать в тот самый постоялый двор, где я остановился на ночлег. Мы разговорились за бочонком пива, который я поставил новым знакомым, и спустя полчаса стали лучшими приятелями. Из их рассказов я выяснил, что у всех охотников есть знак — серебряный перстень с мордой какого-нибудь животного. Ношение его без регистрации в Гильдии Охотников — тяжкое преступление, за которое положен либо штраф, либо плети. Также я узнал, что за халтуру охотников наказывают, а за достижения наоборот — награждают званиями и прозвищами. Уж не знаю, сколько тварей уничтожил Лед Бабник, но своему прозвищу он явно был обязан не этому.

Новые знакомые, повеселев от пива, стали уговаривать меня стать членом гильдии, говоря, что лучшей работы в Империи просто нет. Я же в ответ детально расспрашивал их о правилах и обязанностях членов гильдии. Обжегшись один раз с гильдией наемников, я стал перестраховываться. После часа беседы, когда на улицах стало уже совсем темно, я понял, что это прикрытие отвечает всем моим требованиям. Ведь в Академии наверняка спросят, откуда я и как получил начальные знания, а легенда наемника как раз может в этом помочь. Ведь можно соврать, что я родился в глухой деревушке, всю жизнь обучался у своего деда — слабо одаренного знахаря, а потом пошел странствовать, и только начав карьеру наемника, понял, что магом быть намного лучше. Неплохая легенда, она не должна вызвать никаких вопросов, тем более, что охотники сами рассказали мне, что иногда самые удачливые члены гильдии вдруг обнаруживали в себе способности к магии и частенько бросали работу, уходя в Академии.