Графиня и донжуан

Глаза Долли расширились от удивления.

— Так вы не знакомы?

— Пока нет, — ухмыльнулся Себастьян. — У меня и ее мужа по очевидным причинам был разный круг общения.

— Он был ужасно скучным, — задумчиво произнесла Долли. — Так, значит, вы никогда не встречались с ней?

— Я видел ее один или два раза издалека, — признался Себастьян.

— А теперь хотите посмотреть на нее с более близкого расстояния? — улыбнулась Долли. — У бедняжки Джулиет нет шансов!

— Вы льстите мне, Долли.

Она покачала головой.

— Разве женщине может быть неприятно внимание такого привлекательного мужчины, как лорд Себастьян Сент-Клер? — Долли окинула одобрительным взглядом его стройную мускулистую фигуру. — Случилось так, Себастьян, что я уже послала приглашение этой леди.

— Все лучше и лучше, — пробормотал он.

Долли изящно выгнула бровь.

— Мы подружились еще до смерти ее мужа, и, несмотря на слухи, я решила, что нельзя позволять ей чахнуть в Шропшире.

— Она приняла приглашение? — нетерпеливо спросил Себастьян.

— Пока нет, но примет, — заверила Долли. — В самом деле, Себастьян, неужели вы сомневаетесь в моем даре убеждения?

— Что ты об этом думаешь, Хелен? — Джулиет Бойд, графиня Крествудская, закончила читать только что полученное ею приглашение и, нахмурившись, протянула его своей кузине. Обе женщины сидели за завтраком в столовой Фэлкон-Мэнор.

Хелен недоуменно взглянула на Джулиет и взяла приглашение. Ее светлые волосы были стянуты назад, открывая бесцветное лицо, фигурка в унылом коричневом платье казалась совсем хрупкой. Она подняла глаза от листка бумаги.

— Ты поедешь, Джулиет?

Обычно Джулиет оставляла приглашения графини Бэнфордской на столе, чтобы слуги могли выбросить их вместе с остальным мусором. Теперь она колебалась потому, что к приглашению было приложено письмо. Это письмо Джулиет тоже протянула кузине.

—  «Моя дорогая, —прочла Хелен , — вы были так добры ко мне в прошлом, и теперь я хотела бы сделать приятное вам, поэтому направляю приглашение. Будем только мы с Бэнкрофтом и несколько избранных друзей. Пожалуйста, скажите, что вы приедете, Джулиет! Ваш друг, Долли Бэнкрофт».

— Очень милое письмо, но, разумеется, я не приму приглашения, Хелен, — мягко сказала Джулиет.

— Но ты должна поехать! — с жаром возразила кузина, щеки ее вдруг порозовели, отчего она несказанно похорошела. — Разве ты не видишь, что это твой шанс вернуться в общество?

Но Джулиет не видела в этом нужды.

— Ты же знаешь, Хелен, я не хочу возвращаться в общество. Оно еще полтора года назад ясно дало мне понять, что я больше не принадлежу к избранным, — сухо ответила Джулиет.

Оскорбительные замечания, которые Джулиет довелось услышать в свой адрес во время похорон Крествуда, лишний раз показали ей, что светское общество будет радо избавиться от нее.

Она вздохнула:

— Приятно, конечно, что Долли Бэнкрофт подумала обо мне…

— А разве ты не была добра к ней еще до того, как она стала любимицей света? — напомнила кузина. — До того, как связи Бэнфорда и его влияние в палате лордов заставили всех забыть, что она всего лишь любовница, на которой Бэнфорд женился, едва успев похоронить первую жену? — едко заметила Хелен.

Именно трезвый ум и практичность кузины помогли Джулиет пережить полтора года изгнания. Она улыбнулась Хелен.

— На самом деле, со дня смерти его жены прошло больше девяти месяцев. Кроме того, в свете благосклонно отнеслись и ко мне, когда двенадцать лет назад мисс Джулиет Чаттертон вышла замуж за отставного адмирала лорда Эдварда Бойда, графа Крествудского, члена палаты лордов. Я предложила Долли Бэнкрофт свою дружбу три года назад потому, что это было меньшее, что я могла сделать, чтобы хоть немного облегчить ей путь в общество.

Джулиет было всего восемнадцать, когда она вышла замуж за мужчину старше ее на тридцать лет. Как это было принято, супруга для Джулиет выбрали ее родители, не спросив мнения дочери. Несмотря на это, девушка была полна свойственных юности наивных надежд на счастливую семейную жизнь. Эти надежды не оправдались. Очень скоро Джулиет поняла, что мужа совсем не интересует, счастлива ли она. Только после свадьбы ей открылось истинное лицо супруга, в домашней обстановке не оставалось ничего от человека, которым так восхищалось общество.

Джулиет утешало только то, что родители ее не узнали, какое несчастье принес дочери этот брак, — через несколько месяцев после свадьбы они утонули при кораблекрушении. Существование Джулиет скрашивало только присутствие ее кузины Хелен. Шестнадцатилетняя Хелен приехала из Франции и поселилась у Джулиет, став ее компаньонкой. Крествуд был достаточно труслив, чтобы не выказывать всю жестокость своего нрава перед свидетелем.

— Ты должна принять приглашение, кузина, — настаивала на своем практичная Хелен. — Ты слишком молода и красива, чтобы похоронить себя в этой глуши!

Джулиет знала, что теперь, в тридцать лет, у нее уже нет той цветущей юной красоты, которая когда-то пленила Крествуда. Семейная жизнь оставила на ней неизгладимый отпечаток. Слава богу, Джулиет не родила Крествуду детей, которые несомненно унаследовали бы холодный и непримиримый отцовский характер, поэтому ее фигура, хотя и приобрела более округлые изгибы, по-прежнему была стройной. Темные волосы не утратили блеска. Сейчас они были уложены в модную прическу с локонами на затылке и висках. Матовую бархатистую кожу лица не портила ни одна морщинка. Только в изумрудной глубине глаз поселилась печаль и смеялась Джулиет уже не так часто, как в дни беззаботной юности. Почти десятилетний брак с холодным и равнодушным графом Крествудским лишил Джулиет присущей ей некогда жизнерадостности.

— Все равно я никогда больше не выйду замуж, — решительно сказала она.

— Никто и не говорит, что ты должна это сделать, дурочка. — Потянувшись, Хелен коснулась рук Джулиет, сжатых в кулаки. Уже через несколько месяцев пребывания в Фэлкон-Мэнор Хелен поняла, как несчастлив брак кузины. — Две недели в Бэнфорд-Парке позволят тебе вернуться в общество, и тебе вовсе не обязательно принимать предложения руки и сердца.

Джулиет уже склонялась к мысли, что две недели в компании Долли Бэнкрофт и «нескольких избранных друзей» — это не самое плохое времяпрепровождение, но последние слова Хелен заставили ее задуматься.

— Другие предложения меня тоже не интересуют, — сказала наконец Джулиет.

Теперь, лишенная девических иллюзий, она знала, как ведут себя некоторые представители высшего света, приглашенные погостить в загородный дом — там, кажется, никого не смущает, что мужчина проводит ночь не в постели своей жены.

Хелен покачала головой:

— Я уверена, что леди Бэнкрофт хочет лишь оказать тебе ответную услугу, отплатить добром за добро, как она и пишет в письме.

Джулиет очень хотелось в это верить. О, она ничуть не сомневалась в благих намерениях Долли, та была доброй по натуре женщиной и, кажется, очень любила своего мужа. Джулиет опасалась только, что ее представление о благих намерениях может отличаться от представления Долли…

— О, пожалуйста, скажи, что ты поедешь, Джулиет! — воскликнула Хелен. — Я могу поехать с тобой в качестве горничной…

— Ты моя кузина, а не служанка! — запротестовала Джулиет.

— Но на кузину-то приглашение не распространяется, — заметила Хелен. — Подумай, Джулиет. Будет весело. Тем более сейчас модно иметь горничную-француженку. Хелен Джурден к твоим услугам.

Джулиет знала, что веселого в жизни Хелен было мало. Ее родители — сестра матери Джулиет и француз, за которого та вышла замуж, — стали жертвами беспорядков, захвативших Францию в правление Наполеона. Они погибли шесть лет назад от рук солдат, напавших на поместье в поисках еды и ценностей.

Хелен стала свидетелем этого налета и никому не рассказывала о том, что случилось с ней тогда, но, глядя на то, как она старается скрыть свою хрупкую красоту некрасивой прической и унылым платьем, Джулиет понимала, что ее кузина вряд ли вырвалась из лап солдат целой и невредимой.