Страсти по Шекспиру

После ее ухода только тиканье часов в холле нарушало тишину.

— Такова наша Эмма. Ей постоянно приходится быть то здесь, то там, — прервал молчание Гилберт. — Но не беспокойся, она скоро вернется и вы сможете приступить к работе.

Несмотря на то что Гилберт произнес эти слова с любовью, Райен едва не выругался. Организация вечеринок, постоянная помощь Холли, управление гостиницей и еще куча всего. Не слишком ли много для хрупкой девушки?

Но ведь это тебя совершенно не касается, Бенедикт, напомнил он себе. Не вмешивайся в ее жизнь. Занимайся своим делом и уезжай отсюда как можно быстрее.

Эмма ставила цветы в вазу, когда Райен вошел в комнату.

— У тебя здорово получается, — заметил он.

Девушка пожала плечами.

— Ничего особенного. Мне нравится возиться с цветами.

— Но ведь это не ты устраиваешь вечеринку.

Она воткнула в вазу очередную лилию.

— Не важно. Холли утомляет это занятие, а я рада, что могу помочь ей. Она ведь тоже мне во многом помогает.

Его голубые глаза гипнотизировали, заставляя кровь бежать по жилам с бешеной скоростью.

— В чем, если не секрет? — спросил он почти шепотом.

Этот вопрос так обескуражил Эмму, что она едва не сломала стебель цветка.

— В выборе одежды. В том, что, когда мне бывает плохо, только она может вывести меня из депрессии.

— Если это Холли помогла выбрать тебе сегодняшний наряд, то должен признать, что у нее неплохой вкус. Голубой тебе очень к лицу, — с улыбкой заметил Райен.

Что это значит? Неужели он флиртует с ней?

Эммалин уронила цветок. И не успела она нагнуться, чтобы поднять его, как Райен оказался рядом и опередил ее.

О боже! Дрожащими руками она взяла цветок.

— Ты, наверно, думаешь, что я всегда такая неуклюжая, — пробормотала Эмма, не зная, как скрыть смущение.

— Расслабься, Эмма, не произошло ничего страшного. Со мной ты в полной безопасности, — сказал он почти шепотом.

— А почему должно быть иначе?

— Потому что ты привлекательная женщина, а я мужчина, которому трудно сдерживать свои желания.

— Но ведь я не принадлежу к тому типу женщин, которые способны пробудить в тебе желание.

Райен разразился громким смехом.

— А какие женщины, по-твоему, могут пробудить во мне желание?

Глаза Эммы вспыхнули, как только она поняла, что он смеется над ней. От нервозности тут же не осталось и следа.

— Мне кажется, тебе нравятся длинноногие, пышногрудые блондинки, веселые в жизни и страстные в постели. Именно таких предпочитают большинство мужчин.

Райен поднялся и посмотрел на нее. Эммалин старалась не думать о том, какой он высокий, какие у него широкие плечи.

— Ты всегда это делаешь? — вдруг спросил он.

— Что?

— Анализируешь каждого мужчину, который говорит тебе, что ты привлекательна. Если я тебе не нравлюсь, Эмма, просто скажи. Я уйду.

Эмма открыла рот, но слова никак не хотели слетать с ее губ. Черт бы побрал ее честность!

— Ты мне не… не нравишься, — наконец произнесла она. — Кроме того, мы действительно не подходим друг другу.

— Неправда. Просто мы не подходим для брака.Скажи, Эмма, я заставляю тебя чувствовать себя неловко?

Она кивнула.

— Почему?

Эмма не знала, что ответить, поэтому она просто сказала первое, что пришло ей в голову.

— Ты слишком., мужественный.

Он удивленно поднял бровь.

— А разве это плохо?

— В моем случае да.

— Тебе не нравятся мужчины вообще?

— Нет, я понимаю, что мужчины… необходимы.

Его улыбка превратилась в усмешку.

— Для забивания гвоздей?

Она бросила на него надменный взгляд.

— Не говори глупостей. Я и сама могу забить гвоздь. Мужчины нужны… ну… чтобы делать детей.

— Ах да, ты ведь хочешь усыновить ребенка.

— А что в этом плохого? В мире столько брошенных детей. Что плохого в том, что я хочу подарить им свою любовь, внести радость в их жизнь?

Его усмешка исчезла.

— Ничего плохого. Это восхитительно.

— Прости, с моей стороны не совсем тактично говорить с тобой об этом. Ты ведь говорил, что не хочешь иметь детей.

— Все в порядке. Ты имеешь право на собственное мнение. И дело не в том, что я не люблю детей. Просто у меня самого было не слишком счастливое детство. Не хочу, чтобы история повторилась. — Райен опустил взгляд, и в какой-то момент Эммалин показалось, что он собирается приоткрыть завесу своей жизни. Но что-то мешало ему сделать это.

Она кивнула.

— Прости, что затронула болезненную тему.

— Я тоже прошу прощения за свою дерзость. Ты сказала, что чувствуешь себя неловко в моем присутствии. Это имеет какое-то отношение к тому поцелую в день нашей первой встречи?

— Имеет.

— Я, кажется, уже извинялся за него, — сказал Райен, беря в руки розу.

В какой-то момент Эммалин показалось, что за дверью кто-то стоит. Но когда она резко повернулась, то никого там не увидела. Очевидно, нервы снова шалят. А что в этом странного? Так всегда было, когда она находилась в присутствии этого мужчины.

— Возможно, у нас с тобой мало общего, но это вовсе не означает, что меня не влечет к тебе, — прошептал Райен, проводя розой по ее щеке. — Я тоже помню тот поцелуй, Эмма, и должен признаться, что хочу поцеловать тебя снова. Поэтому будет лучше, если мы продолжим этот разговор завтра.

Он положил розу на стол и вышел из комнаты.

Эмма обхватила себя руками. Во что втянули ее Холли и дядя Гилберт и как, черт возьми, ей выпутаться из этого?

Эмма направлялась в кабинет профессора Вилла Стрэтфорда, курсы которого она посещала. Некоторые считали его немного странным, но для Эммы он всегда был другом и наставником.

— Ладно, выкладывай, — приказал профессор Вилл, продолжая копаться в бумагах, разбросанных на столе.

— Партнеры дяди Гилберта приехали в наш город.

— Ах да, жених твоей двоюродной сестры.

— И его друг — Райен. Мы вынуждены работать вместе в гостинице. Но хуже всего то, что вчера дядя Гилберт попросил нас двоих помочь организовать вечеринку, устраиваемую в честь помолвки Холли и Криса. — Эммалин вдруг поняла, что говорит, словно обиженный ребенок.

Профессор Вилл оторвал взгляд от своих бумаг и, достав из кармана очки, ловким движением набросил их себе на нос.

— Тебе не нравится этот Райен.

— Он слишком мужественный.

Профессор улыбнулся.

— Так он все-таки тебе нравится?

— Да. То есть нет. Я не принадлежу к числу таких женщин…

— Каким нравятся мужчины? — Профессор бросил на нее взгляд, который свидетельствовал о том, что он видит ее насквозь.

— Нет, какие привлекают мужчин.

— А ты его привлекаешь?

— Он сказал, что да. Но у него нет серьезных намерений.

Профессор нахмурился, и Эмма поспешила добавить:

— О нет, не подумайте. Райен не предлагал мне ничего непристойного. Просто мы слишком разные. Единственное, что объединяет нас, — это то, что ни он, ни я не ищем любви.

— Мужчина, который не верит в любовь?! — воскликнул старичок. — Держись от него подальше — это единственное, что я могу сказать тебе. Любовь — это все. Это то, что заставляет человека писать сонеты. Это то, что заставляет наши сердца выпрыгивать из груди, а наши души замирать при виде прекрасного цветка или улыбающегося ребенка. Мужчина, который не хочет любви?! Беги от него прочь, Эмма. Беги, не оглядываясь!

Девушка улыбнулась и погладила руку старика. Но профессор уже снова погрузился в свои записи, что-то бормоча себе под нос.

— Так я и сделаю, — пообещала она и тут же вспомнила, как Райен провел цветком по ее щеке. Он прислушивался к ее замечаниям по поводу «Техасских Огней». Он заметил, что она делает столько вещей по дому, в то время как раньше на это никто не обращал внимания. И он сказал, что ему хочется снова поцеловать ее…

Эммалин действительно хотела убежать от этого мужчины, но она также мечтала увидеть его снова. Раздираемая противоречивыми чувствами, она вышла из кабинета профессора Стрэтфорда и поспешила домой.