Дурная слава

— Тогда давай-ка лучше примемся за дело, — предложил ковбой, потом вздохнул с отвращением: — Проклятый повар! Уж лучше бы у него была про запас бутылка виски.

Не тратя попусту время, они навьючили лошадь и поспешили к стаду. Боб Уотерс объяснил ситуацию Иден, заключив свой рассказ словами:

— Я пришпилил к фургону записку — там сказано, кому он принадлежит и что мы его захватим на пути домой. Я не хотел, чтобы какой-нибудь хозяин ранчо набрел на него и счел брошенным.

— Если нам повезет, никто и не найдет его. — Втайне Иден надеялась именно на это.

Ей не хотелось возбуждать чье-либо любопытство, особенно когда они были так близки к цели.

В ту ночь обязанности повара выполнял Расти. Но он не располагал такой роскошью, как газовая плита, оставшаяся в фургоне. Ему пришлось готовить на костре.

— Как ты, черт возьми, это назовешь? — Винс с отвращением поднял бисквит с обугленной нижней коркой и непропеченной серединой. — Это и есть-то нельзя.

Со всех сторон осаждаемый жалобами, Расти тотчас же рассердился.

— Если воображаешь, что можешь найти лучшую еду, валяй, действуй.

Усталая и раздраженная, Иден прикрикнула на брата:

— Винс, заткнись и ешь. Никто из нас не мог бы приготовить ничего лучшего, и никакими жалобами этого не изменишь.

Ворча про себя, Винс набрал горку бобов и положил на тарелку. Как и у бисквитов, вкус их оставлял желать лучшего — они были полусырыми, полуобгорелыми. За второй порцией никто не вернулся.

Поздним утром следующего дня они добрались до шоссе у северной границы штата. Иден оглядывала шоссе, поворачивая голову то в одну, то в другую сторону, — ни одной машины на целые мили. Единственное строение, оказавшееся в их поле зрения, было неким соединением заправочной станции и общественного туалета.

Боб Уотерс подъехал к Иден. Позади, за его спиной, цепочкой растянулось стадо. Когда Боб совсем к ней приблизился, она не стала терять время на указания.

— Все чисто. Мы направим на шоссе двоих верховых. Каждый поедет по одной стороне вдоль стада. Просто на случай, если появится машина. Я хочу поскорее перевести их через шоссе. Примерно в миле отсюда, если ехать на север, есть большая лощина. Там мы устроим наш полуденный привал.

— Сказано — сделано, — отозвался Боб и тотчас же вернулся назад, чтобы дать своим людям более подробные инструкции. — Сейчас будем переводить их через шоссе. Босс знает, что делает. Она их сумеет перевести. Эл и Киннкэйд, я хочу, чтобы вы двое подталкивали и торопили вожаков. Как только быки окажутся на пути к шоссе, выезжайте туда. Мы будем замыкать шествие.

Без проволочек. Заставляйте их все время двигаться рысью. — Он помолчал. — Вопросы есть? Никто ничего не спросил, и Боб кивнул:

— Ладно. Пошли.

Годовалые бычки подозрительно косились на шоссе, потом вожаки без суматохи двинулись через него. Киннкэйд на своей лошади описал большой полукруг и занял свой пост в нескольких ярдах от стада, наблюдая за животными, потоком устремившимися через шоссе. Следовавшие за ними верховые подгоняли и направляли их.

Вдруг, пронзительно свистнув, на шоссе выехал Винс и описал широкий круг, чтобы приблизиться к Элу.

— Эл, у тебя есть с собой деньги?

— Немного есть, а что? — Эл настороженно смотрел на него.

— Там, в этом заведении у дороги, ну, где заправочная станция, они готовят пиццу. Не знаю, как у тебя, а у меня в желудке свинцовой тяжестью лежит то, что Уокер называет оладьями. В полдень мне хочется поесть чего-нибудь приличного. У меня денег только на две порции. Если все голодны, как я, потребуется больше. Хочешь внести свою лепту?

Эл порылся в кармане, выудил несколько банкнот, скатанных в комок, и протянул их Винсу.

— Только без этого чертова перца, меня от него пучит.

— Спасибо. — Винс повернул свою лошадь с шоссе и, пришпорив, пустил галопом.

На другой стороне Киннкэйд приподнялся в стременах, видя, как помчался Винс.

— Куда это рванул Росситер? — крикнул он Элу.

— За пиццей, — ответил Эл.

Киннкэйд чертыхнулся и подавил желание погнаться за ним, услышав сзади машину. Он оглянулся, видя, как медленно останавливается трейлер.

Из бокового окна высунул голову мальчик лет десяти.

— Посмотри, папа! Ковбои перегоняют скот. Это все не понарошку, все настоящее.

Киннкэйд нетерпеливо оглядывал гарцующих ковбоев, пока не увидел Расти. Он кричал и махал ему рукой до тех пор, пока Расти не поднял руку в ответном приветствии.

— Росситер! — крикнул Киннкэйд и указал на удаляющегося галопом всадника, направлявшегося к заправочной станции. — Поезжай за ним!

Расти тотчас же повернул в сторону и погнал свою лошадь через шоссе, а потом направил вслед Росситеру. Последний из годовалых бычков затрусил через шоссе, и Киннкэйд поскакал за ними, веря, что Расти не даст Росситеру улизнуть.

В полдень разбили лагерь. Стадо, сломав свои ряды, разбрелось пастись в поросшей травой лощинке, а ковбои расположились отдохнуть. Киннкэйд смотрел туда, где земля в конце лощины начинала чуть подниматься, образуя пологий склон. Он чувствовал, как с каждой бегущей минутой мускулы его все больше сковывает напряжение. Наконец послышалась барабанная дробь подков. Минутой позже показался Винс на холме, высоко держа четыре картонки с пиццей, связанные вместе бечевкой. За ним ехал Расти с упаковкой из стайрофоума, которую он удерживал на седле.

— Пицца и холодное пиво, — объявил Винс, спрыгивая с седла. — Вот это я называю хорошей едой.

Подошел Дик, не теряя времени он поднял крышку контейнера с пивом и вытащил из него лежавшую на ложе из кубиков льда банку пива.

— Есть проблемы? — спросил Киннкэйд Расти, как только улучил минутку остаться с ним наедине.

— Никаких. Он был внутри, в магазинчике, когда я подъехал.

Киннкэйд приподнял шляпу и провел рукой по волосам. Взгляд его не отрывался от Росситера. Инстинкт предостерегал его, чтобы он не доверял этому человеку, чтобы он не верил ни его словам, ни поступкам и ничего не принимал за чистую монету. Иден стояла рядом с Винсом, шляпа ее была сдвинута назад. Она смеялась, с аппетитом жуя пиццу.

— Быть может, он кому-то звонил? Расти тоже об этом подумывал.

— Когда я туда вошел, он уже заказал пиццу. У него могло остаться время на телефонный звонок, но он должен был закончить разговор очень быстро. — Расти посмотрел на Киннкэйда. — Считаешь, он мог позвонить Де Парду и сказать, где мы?

— Его мозги работают именно таким образом, — заключил Киннкэйд мрачно. — Сейчас он сделал бы это, просто чтобы разозлить меня.

— И что, ты думаешь, надо делать?

— Подготовиться к тому, что Де Пард может появиться здесь в любую минуту. — Он хлопнул Расти по плечу. — Пойдем съедим по пицце и выпьем пива, пока еще там что-то осталось.

Золотистый «кадиллак» мчался через поросшие полынью равнины, оставляя за собой облака пыли, вившиеся позади, как знамена. Де Пард сидел, крепко вцепившись в руль и не отрывая взгляда от показавшихся загонов для скота. Приблизившись к ним, он сбавил скорость и нажал на сигнал — долгий, громкий, непрерывный гудок пронесся над всем ранчо, перекрывая мычание скота и звучные покрики ковбоев.

Завидев «кадиллак» босса, Шихэн на своем крупном гнедом поспешил к нему.

Де Пард опустил стекло.

— Только что звонила Старр. — Его голос стал неузнаваемым от гнева и разочарования. — Иден Росситер перегоняет свой скот на рынок. Она уже возле границы с Орегоном.

Шихэн оцепенел, потом, опомнившись, спрыгнул с лошади.

— Фрэйзьер! — крикнул он одному из работников, возившихся возле загонов. — Позаботься о моей лошади.

Он сел в машину и захлопнул за собой дверцу. Де Пард кратко пересказал ему сообщение Старр. — Нам следовало бы предвидеть, что она сможет отважиться на такую дерзкую выходку.

— Перегоняет скот, — повторил Шихэн, все еще не переварив услышанное. — И насколько близко она к границе?

— Старр сказала только, что близко. Какое имеет значение, в двух она милях от границы или в двадцати? — Де Пард развернул машину и направил ее к главным зданиям ранчо «Даймонд Д.». Нажав на газ, он резко обратился к Шихэну: — Свяжись по радиотелефону с Питом — скажи, чтобы приготовил самолет, заправил его и проверил мотор. Сейчас мы там будем. — Он посмотрел на часы. — Скажи — через двадцать минут.