Страница 26 из 32
— Опять вы! — с таким отвращением воскликнула Энджи, что Лоренцо удивленно взглянул на нее.
Вошедший был человек лет тридцати с худым лицом и надменным взглядом. Судя по всему, он едва сдерживал нетерпение. Энджи коротко и холодно представила его как Карло Бондини.
— Синьор Бондини, — добавила она, — я просила вас не докучать мне больше.
— Но я решил, что, поразмыслив, вы передумаете.
— Я не передумала.
— Предлагаю увеличить сумму до десяти миллионов лир. Это очень хорошая цена.
— Даже отличная, если бы я хотела продать свое право на практику, но я не хочу. И прошу вас, больше не приходите.
— О, я обязательно приду.
— Тебе же сказано — нет! — произнес Лоренцо с обманчивой любезностью. — Ты никогда не умел понимать намеки. Я напомню тебе. Мы вместе учились в школе. Ты мне и тогда не нравился. Давай проваливай.
Бондини не выглядел героем и вряд ли мог противостоять мужчине комплекции Лоренцо. Поэтому он мудро решил отступить.
— Хорошо, пока оставим этот разговор, — пожал он плечами. — Но не отвергайте моего предложения, как следует не обдумав его. — Взглядом он буквально сверлил Энджи. — К тому же у вас мало времени. Я тоже доктор, помните. У меня верный глаз… синьорина.
Последняя фраза прозвучала как оскорбление. С тем он и ушел.
— И часто он тебя так мучит? — взорвался Лоренцо.
— Он возвращается через каждые две недели, с каждым разом повышая сумму.
— Но почему? Что за чудеса? Я имею в виду…
— Ты и правда знаешь его со школы?
— Да. Он делал за меня домашние задания, — признался Лоренцо с улыбкой, в которой не чувствовалось и капли раскаяния. — Сделка была чисто коммерческой. Удивительно! Откуда он вдруг достал деньги?
— Не догадываешься? — Энджи вздохнула. — Бернардо, конечно. Он пытается вытолкать меня отсюда.
— Но ты не можешь… Я имею в виду… не сейчас… Если я правильно его понял…
— Я ждала, что ты поймешь, — со слабой улыбкой подтвердила Энджи.
— Тогда все устроено, — с внезапной решимостью объявил Лоренцо. — Теперь это семейное дело.
Дом стоял в конце грязной проселочной дороги. В нем давно не жили, но он был кое-как подправлен, чтобы оставаться пригодным для жилья.
Бернардо издали увидел брата и с мрачным, неприветливым видом ждал его в дверях.
— Какой дьявол привел тебя на эту ферму?
— Я всегда знал о ней, — спокойно ответил Лоренцо. — Когда мы были мальчишками, ты обычно убегал сюда. Однажды я тебя выследил.
— Если бы я знал, нашел бы другое место.
— Вот именно. Потому я и не говорил тебе. Я, да и все мы знали твои странности.
Бернардо нехотя отступил, чтобы дать Лоренцо войти.
— Дева Мария! Как ты здесь живешь?
— Очень хорошо, когда остаюсь один.
— Послушай, я не знаю, что произошло между тобой и Энджи, но держу пари, что это твоя вина. Тебе встретилась красивая, изумительная женщина, она полюбила тебя. Но, разумеется, ты не можешь быть счастлив, пока не отвергнешь ее. Так же, как ты все годы отвергал нас. Но я все еще твой брат. Я не позволю тебе сломать лучшее, что встретилось на твоем пути.
Бернардо не отвечал, только смотрел на брата мрачным, страдающим взором.
— Мир никуда не исчез, — более мягко продолжал Лоренцо. — Мир, Бернардо, стоит на том же самом месте и полон неприятных людей, вроде Карло Бондини.
— Что ты знаешь о Бондини? — резко спросил Бернардо.
— Я присутствовал при его последнем визите и пришел сказать тебе: убери его от Энджи. Он хамит ей и пытается запугать.
Бернардо выругался.
— Я просил его выкупить право на практику. У меня и мысли не было, что он может огорчить ее.
— Если бы ты позволял братьям проходить в охраняемые ворота, я бы мог подсказать тебе, что он — кусок дерьма.
— Я могу обойтись и без твоей подсказки, — холодно парировал Бернардо. — Ты стал чертовски несносным.
— Я всегда был несносным, — подтвердил Лоренцо абсолютную правду. — Но дело не во мне. Что-то происходит. Я не уверен, что именно. Я не доктор, но у меня есть подозрения…
— О чем ты говоришь? — медленно спросил Бернардо.
— Я говорю, что если ты собираешься сделать добавление в семью, то пора уже стать членом этой семьи.
Дорога назад напоминала движение в туннеле цветов. Самая плодородная на земле почва щеголяла на солнце буйной красой. Повсюду вокруг гармония ласкала взгляд.
Пока он не увидел впереди, на тропинке…
Нажав на акселератор, он через пару секунд уже был там. Толпа молодых мужчин окружила женщину на муле. Они улыбались, но за улыбкой таилась угроза. Один из них держал мула за уздечку. При виде машины Бернардо они, испугавшись, разбежались.
Он не стал их преследовать. Он видел только женщину и уничтожающий взгляд, каким она смотрела на него.
— Так ты вернулся? — не приближаясь, спросила она. — Полагаю, мне надо поблагодарить тебя за избавление от них. Благодарю. А теперь я хотела бы продолжить путь.
— Что ты здесь делаешь?
— Посещаю больных.
— Одна? Ты сошла с ума!
— У меня до сих пор не было неприятностей.
— Так почему вдруг сейчас?
— Откуда мне знать!
— По-моему, ты знаешь.
— А по-моему, я знаю, чего я хочу. Чтобы ты исчез с дороги и позволил мне продолжать путь. Мне надо осмотреть еще двух пациентов.
— Тогда садись в машину.
— А как же Джейсон?
— Кто?
— Нест нужен Антонио на ферме. И я купила собственного мула. Мы не можем посадить его в машину.
— Он может идти сзади. Пожалуйста, садись в машину. — Он взял ее за запястье и был почти что отброшен ледяным выражением глаз.
— Убери руки, Бернардо.
— Ты не можешь ехать одна.
— Тогда поезжай за мной. Но, пожалуйста, так, чтобы я тебя не видела.
У него не оставалось выбора, и он сделал, как велела Энджи. Когда она проезжала мимо работающих на полях людей, они прекращали работу и с интересом разглядывали ее. Но никаких дружеских приветствий, какими они обычно встречали доктора, теперь не было.
В первом доме, куда она вошла, повторилось то же самое. Там близилась к концу жизнь очень старой, тяжело больной женщины. Ее семья была благодарна доктору, но в их поведении появилось что-то необычное, мол, мы-то знаем, но подождем, что скажут другие. Появление Бернардо их явно удивило. Они подталкивали друг друга и обменивались многозначительными взглядами.
Второй визит был к молодой паре. У жены тяжело протекала беременность. Они очень тревожились, потому что первый ребенок родился с деформированным лицом и родители прятали девочку. Шестилетняя малышка боялась людей. Но, едва увидев Энджи, она радостно выбежала ей навстречу, прыгая от возбуждения. Ее беременная мать крепко обняла Энджи и, улыбаясь ей, произнесла:
— Amicu. Друг.
Будто считала необходимым подчеркнуть свое дружелюбие.
— Где ты оставила свою машину? — спросил Бернардо, когда они попрощались с пациенткой.
— Дома. Для визитов такого рода я всегда пользуюсь Джейсоном. Бенито держит его вместе с собственным мулом.
— Но ведь это опасно.
— Никакой опасности нет.
— Ты хочешь сказать, что эти парни не угрожали тебе?
— Открыто не угрожали. Но и любезными их не назовешь.
— Вот именно. Сейчас я поеду с тобой домой, нам надо поговорить.
— Я так не думаю.
Он скрипнул зубами.
— Поужинай со мной.
— Нет, спасибо.
— Тогда я зайду к тебе.
— Я не приглашала тебя на ужин. До свидания, signore.
Она забралась на спину Джейсона, и они засеменили к дому. Бернардо выругался, но не стал ее преследовать. Побоялся допустить оплошность.
Пришли два пациента. Энджи надеялась, что быстро закончит вечерний прием. После тяжелого дня она очень устала, ныла спина. Но когда она выглянула в приемную, то обнаружила еще одну фигуру. Бернардо поднял голову и встретился с ней взглядом. По вызову в его глазах она поняла, что ей от него не избавиться.