Кража

– Ничего. Сказали только, что вы нанесете мне визит и хотите лично сообщить мне что-то. Что, как я поняла, должно меня расстроить.

– Так и будет. Итак, сначала о делах. Когда я пригласил ваших родителей в кабинет, речь шла не о финансах.

– Я так и предполагала.

– Я это понял. Я хотел поговорить с ними о вас. Ноэль, я рассказал им о Бариччи, о Сардо и нашем плане. У Ноэль от изумления открылся рот.

– Теперь понятно, отчего они так всполошились! Только зачем вы это сделали? Теперь мы.не сможем привести в исполнение мой план…

– Я это сделал из страха за вас. Это не было предательством. Меня к этому вынудили новые обстоятельства, о чем ваши родители вам не решились сообщить.

Ноэль начала понимать.

– Вы намекаете на убийство леди Мэннеринг. Мама и папа попытались скрыть от меня газету с сообщением о ее смерти. Но я прочла передовицу, улучив момент, когда они отвернулись. А вы, значит, узнали об этом еще в Маркхеме? Подозреваю, что в ночь бала? Да? И вы полагаете, что это Бариччи тут замешан?

– Ваша сообразительность поражает меня! – Эшфорд порывисто схватил ее за руки. – Да, я получил известие об этом именно в ту ночь. И я убежден, что Бариччи замешан в этом. А это меняет все. И означает, что любое общение с Бариччи или Сардо угрожает вашей жизни. Ноэль едва перевела дух.

– Вы опасаетесь, что Бариччи может навредить мне? Но ведь это абсурд, Эшфорд! Я для него не представляю никакой угрозы… – Она умолкла, пораженная неожиданной мыслью. – Если, конечно, не окажу помощи в установлении его вины, – спокойно закончила она. – Так что же вы предлагаете? Чтобы я совсем вышла из игры? Я не могу этого сделать. И более того – не хочу. – Она вздернула подбородок. – Скажите, вам удалось раскопать нечто новое о нем – после того, как мы уехали из Маркхема?

– Нет, – честно ответил Эшфорд. – Пока нет. Этот сукин сын умеет прятать концы в воду.

– В таком случае как же вы рассчитываете призвать его к ответу? Мой план – это лучшее, что можно придумать.

– Согласен. Ноэль замерла.

– Вы согласны?!

– Да. И это как раз причина, почему мне понадобилось поговорить с вашими родителями. Думаю, вам следует позировать Сардо и постараться вытянуть из него нужные нам сведения о его хозяине. Однако ваш план претерпел некоторые изменения. Первое – вам нельзя оставаться с Сардо наедине. И второе – на сеансах будет присутствовать не Грейс, а я.

– Вы?! – Брови Ноэль изумленно взметнулись. – Эшфорд, ваше присутствие на сеансах погубит все дело. Андре не станет выдавать своего покровителя при свидетеле. Тем более при таком, как вы, которого считает врагом.

– Будет, если не увидит меня. – Эшфорд подался вперед и быстро оглядел комнату. – Вот у этого окна есть ниша – Он указал на нее. – Там диван с подушками. За диваном достаточно большое пространство. А что под висящей над ним драпировкой? Взгляд Ноэль проследовал в указанном направлении.

– Ничего, кроме ковра. На этих подушках обычно спит моя кошка, если утро солнечное.

Теперь план Эшфорда стал ей до конца ясен – все части головоломки встали на место.

– Значит, вы собираетесь тайно посещать наши сеансы и будете подслушивать мои беседы с Андре? – подытожила Ноэль – Она бросила беглый взгляд на место предполагаемой засады Эшфорда: – Мы даже можем пододвинуть диван поближе к окну. И в этом случае Андре никогда не обнаружит вас. Особенно если предпочтет писать мой портрет вон там, где много окон и они дают хорошее освещение. Что же касается моей кошки Бури, то она умна и благородна. Во всяком случае с друзьями. Нам надо познакомить вас с ней сейчас же, чтобы вы успели подружиться. И тогда она не будет возражать против того, чтобы разделить с вами свою территорию,

– Буря? – спросил Эшфорд. – И она тоже?

– Она очень похожа на меня, – улыбнулась Ноэль. – И я поделилась с ней своим прозвищем… Да, и кстати, – спохватилась Ноэль, – вы не можете уехать, не поздоровавшись с моей сестрой. Хлоя взяла с меня слово, что вы ее непременно навестите. Она в восторге от вас. – Бросив на него лукавый взгляд, Ноэль добавила: – Похоже, как и все женщины. Но Хлое ничего не известно о нашем плане, – поторопилась сообщить Ноэль, решившая защитить свою младшую сестру от всех возможных опасностей. – Она даже не знает о том, что мы подозреваем Бариччи. Она только знает, как я очарована вами. – Румянец залил щеки Ноэль. – Мне не следовало этого говорить. Верно?

– Почему же? Следовало. – Эшфорд пропустил свои пальцы сквозь густые пряди ее волос и отклонил ее головку назад, чтобы видеть лицо. – Я ведь тоже очарован вами, Ноэль. Гораздо больше, чем вы думаете. – И вы сказали об этом моим родителям?

– Сказал. – Губы Эшфорда легко и нежно коснулись ее губ. – Я сказал им также, что не могу находиться вдали от вас. И убедил их позволить мне бывать у вас. Ноэль отчаянно хотелось продолжить разговор на эту тему и узнать в подробностях, что Эшфорд сказал ее родителям и как они это приняли, особенно отец, но она остановила себя.

– Когда мне послать за Андре? – коротко спросила Ноэль.

– Немедленно. Напишите, что готовы ему позировать.

Она кивнула.

– Эшфорд, я много думала об этом. Очевидно, что мы нуждаемся в ответах на самые основные вопросы, например, как и когда Бариччи познакомился с Андре и о том, сколько картин он написал для галереи Франко. Я хотела бы также знать, кто еще выставляет картины в его галерее. Вы говорили мне, что галерея Франко помогает молодым художникам, борющимся за место под солнцем. Не вызывает сомнений, что Бариччи далеко не альтруист. Но какой ему смысл помогать им?

– Блестящий вопрос, – отозвался Эшфорд. – Хотите знать мое мнение? Считаю, что галерея Франко – это только фасад, предлог, который нужен Бариччи, чтобы действовать. Галерея даст ему возможность создавать видимость того, что он влиятельная фигура в мире искусства, что он благороден и великодушен, а это привлекает к нему людей. Таким образом он устанавливает контакты и получает возможность постоянно быть в курсе покупок. Естественно, его интересуют только шедевры.

– Те самые, что он потом крадет?

– Или те, что покупает. Едва ему становится известно, |что какое-то выдающееся полотно продается по низкой цене, он его приобретает и выставляет в своей галерее сначала для обозрения, а потом для продажи на аукционе.

Ноэль энергично тряхнула головой.

– Вы говорили с полицией?

– Да, хотя информации почти нет. Эмили Мэннеринг будто бы в доме была одна, когда это произошло. И похоже, никто, кроме ее убийцы, конечно, не может сказать, как это произошло.

– Одна? А слуги? – Их отослали из дома… Так часто случается, когда замужняя женщина принимает мужчину в отсутствие мужа.

– Я уверена, что мистер Бариччи привык устраивать свои делишки таким образом. – Ноэль почувствовала отвращение. – Что же случилось дальше?

– Ее муж нашел тело, когда вернулся из деловой поездки. Его алиби абсолютно. Он и еще пять джентльменов играли в карты до рассвета. – Эшфорд посуровел, вспомнив известные ему подробности. – Она лежала на полу в музыкальной комнате. У стены, где прежде висела картина. Рядом с ее телом лежала тяжелая статуэтка. На голове несчастной женщины, на полу и на статуэтке была кровь. Вот и все.

– Иными словами, никаких улик, – вздохнула Ноэль. – Куда вы собираетесь отправиться от нас?

– К лорду Мэннерингу. Я должен убедить его поручить мне расследование. Хочу также поговорить с его слугами, с близкими друзьями семьи, с которыми Эмили Мэннеринг могла быть откровенной.

– Ну, это несложно.

– Если душевное состояние Мэннеринга изменится. Вчера он решительно отказывался видеть кого бы то ни было. Иначе я уже поговорил бы с ним… Бедняга в шоке. Хотя его жена и не заслуживала такой преданности, но он любил ее. Любил до безумия. А тут двойное горе – ее смерть и неверность.

– Так полиции известно о Бариччи? – взволнованно спросила Ноэль.

– Да, теперь известно. Я позаботился о том, чтобы они узнали имя предполагаемого любовника Эмили Мэннеринг. Но это мало что нам дает. Он признает, что провел с ней ночь, если были свидетели, видевшие, как он вошел в дом или вышел оттуда. Скажет, что оставил ее живой, здоровой и в отличном настроении. – Руки Эшфорда сжались в кулаки. – Он будет разыгрывать даже скорбящего любовника, предложит полиции свою помощь, поклянется, что не успокоится до тех пор, пока не арестуют негодяя, убившего Эмили. Я ясно представляю себе эту сцену и, откровенно говоря, меня от нее мутит.