Кража

– Никто не говорит об угрозах, – поспешил его уверить Андре, внезапно почувствовав, как на лбу у него выступила испарина. Он понял, что перегнул палку.

– Успокойся, Франко. Тут все наоборот. Я намеренно держался подальше от вас последние несколько дней, чтобы дать вам время решить ваши проблемы. Я рад, что мои опасения не имеют оснований.

Смахнув рукавом испарину со лба, Андре показал Бариччи свою картину:

– Это под Рембрандта.

– Блестяще! – Фальшивая улыбка снова появилась на лице Бариччи. Он подошел к Андре, взял в руки картину и стал вертеть ее, почти не глядя на полотно – у него была своя цель. – Прекрасно, подойдет. Отличная работа, Андре. Ты доставил ее поздновато, но тем не менее она прекрасна.

– А как насчет моего гонорара?

Бариччи поднял голову и взглянул ему в глаза:

– Что слышно о Ноэль?

– Пока ничего. Вся семья вернется в Фаррингтон-Мэнор через несколько дней. – Андре нахмурился. – Вы хотите сказать, что не станете.мне платить до тех пор, пока я не выполню работу?

– В какой-то мере. – Бариччи поджал губы, будто взвешивая ситуацию. – Но я разумный человек. Поэтому дам тебе небольшую сумму сейчас.

Он подошел к бюро и извлек несколько банкнот.

– Почему бы тебе не попытаться уже сейчас установить с ней контакт? – спросил он, отдавая деньги Андре.

В этом неожиданном для него предложении Андре усматривал много приятного для себя. Он представил себе Ноэль Бромли – ее красоту, живость, ее огненный темперамент. Помимо обещанных денег, контакт с ней уже сам по себе был наградой.

– Завтра же утром я пошлю письмо в Фаррингтон, – заверил он Бариччи. Франко вновь наполнил свой бокал…

– Дай знать, когда получишь ответ.

СО стола еще убирали после завтрака, когда Ноэль постучала в дверь кабинета отца.

– Да, Ноэль, – Эрик понял, что это она, – входи.

– Папа, когда ты мне скажешь, о чем шел разговор и кабинете герцога? – решительно начала Ноэль. – Мы дома уже три дня, а ты все еще молчишь. Эрик подался вперед, пристально глядя на дочь,

– Почему ты вообразила, что разговор был о чем-то серьезном? Ведь его светлость при тебе сказал, зачем лорду Тремлетту, понадобилось видеть нас.

– И я поверила тогда герцогу не больше, чем теперь тебе, – ответила Ноэль со своей обычной откровенностью. – Право, папа, я не хочу тебя обидеть недоверием, но и ведь не глупа. Вы с мамой оставались там почти час. Бал почти кончился. Мы с Эшфордом успели протанцевать всего один танец, когда пришлось прощаться на ночь. А на следующее утро, когда мы собирались уезжать, он вел себя так странно.

– Он поцеловал тебе руку. Мне это не показалось странным.

– Я говорю не об этом, Я говорю о том, что он смотрел на тебя как-то уж очень многозначительно, когда уверял, что мы с ним скоро увидимся. Будто между вами существовала какая-то тайная договоренность. Да и мама ведет себя странно. Каждый вечер приходит пожелать мне спокойной ночи и остается со мной дольше обычного.

Несмотря на серьезность разговора, Эрик не мог скрыть улыбки.

– Ничего похожего на заговор, который ты уже вообразила в своей сумасбродной головке. Верно, у нас с твоей матерью появилось много забот, мы беспокоимся о тебе. И причиной этому действительно послужил наш недавний разговор с лордом Тремлеттом. Что же касается его подробностей, то лорд Тремлетт просил нас предоставить ему возможность изложить тебе их самому. По-видимому, он опасается какого-нибудь необдуманного поступка с твоей стороны. – Он помолчал, многозначительно глядя на дочь. – Впрочем, нам тоже хотелось бы кое-что услышать от тебя,

Ноэль вспыхнула:

– О чем вы хотели бы услышать?

– Не о твоем увлечении Тремлеттом и не о его интересе к тебе, не красней. Давай-ка на время забудем об этом и перейдем к делу, пока я не передумал и не отказал графу от дома.

– А когда Эшфорд приедет в Фаррингтон-Мэнор? – мгновенно отреагировала Ноэль. – Об этом он по крайней мере сказал тебе? – Он будет здесь сегодня утром, – вдруг сказал Эрик. – Сегодня утром? – Глаза Ноэль, казалось, заняли поллица. – Почему же ты мне сразу не сказал?

– Потому что я ценю ту слабую видимость покоя, которая пока еще сохранилась в нашем доме. А сообщи я тебе о визите лорда Тремлетта раньше, то вокруг воцарился бы хаос. – Эрик бросил быстрый взгляд на напольные часы, которые показывали пять минут девятого. – Впрочем, я шучу. Он будет здесь через два часа.

Ноэль улыбнулась – он так хорошо знал свою дочь.

Ее любопытство достигло пика.

Что же так встревожило ее отца? Безусловно, это имело отношение к тому, о чем говорили Эшфорд и ее родители. И его странное поведение при их расставании… Самым будоражащим для нее был вопрос: где он пропадал последние несколько дней? Чем был занят?

Ноэль сидела на краешке канапе, готовая сорваться с места, когда Блэйдуэлл ввел в гостиную Эшфорда. Было ровно десять часов-

Один вид его, прекрасного, как мечта, и опасного, как сам грех, одетого в соответствии с этикетом в темный сюртук, заставил сердце Ноэль забиться сильнее. Если бы не Грейс, она бы бросилась к нему и заключила в объятия.

Но она была вынуждена чинно сидеть, сложив руки на коленях, и только се солнечная улыбка свидетельствовала о том, как она рада его видеть.

– Доброе утро, милорд, – сказала она кратко. Эшфорд изучал ее лицо с каким-то загадочным выражением, а его обольстительные глаза, казалось, впитывали ее образ, смаковали его, как глоток изысканного вина. Она заметила, что глаза его окружены кругами, а вокруг рта залегли морщинки, свидетельствовавшие об усталости.

Означало ли это, что он тосковал по ней или что на сей раз его расследование было связано с большей опасностью, чем обычно?

– Доброе утро, Ноэль, – отозвался Эшфорд своим глубоким обволакивающим и погружающим ее в гипнотическое состояние голосом. – Большое удовольствие увидеть вас снова. – Он учтиво кивнул Грейс; – И вас также, мадам.

– Доброе утро, лорд Тремлетт, – церемонно ответила горничная.

– Я говорил с лордом Фаррингтоном, – продолжал Эшфорд, все еще обращаясь к Грейс. – И он согласился позволить мне побеседовать с леди Ноэль наедине. Я уверен, что вы поймете меня правильно.

Грейс вздрогнула, и ее обширная грудь заколыхалась.

– Прошу прощения? Вы намекаете на то, что мне следует оставить вас с леди Ноэль наедине в этой самой гостиной?

– Да, я прошу вас именно об этом. – Эшфорд подтвердил свои слова наклоном головы. – Если желаете, можете спросить у лорда Фаррингтона и получить подтверждение от него самого – Вы найдете его в библиотеке. – Вне всякого сомнения, я это сделаю. – Подобрав свои необъятные юбки, Грейс выплыла из гостиной, чуть не сбив с ног Блэйдуэлла.

Ноэль подавила готовый вырваться смешок.

– Благодарю вас, Блэйдуэлл, – сказала она изумленному дворецкому, судорожно уцепившемуся за дверь. Восстановив равновесие, Блэйдуэлл поклонился и вышел в холл, закрыв за собой дверь.

Эшфорд повернулся к Ноэль, и по выражению его лица она поняла, как он рад ее видеть,

– А теперь не стоит ли нам поздороваться как следует? – спросил он, протягивая ей руку.

Ноэль тотчас же поднялась с места, приняв предложенную руку, и позволила ему привлечь ее к себе.

– Неужели папа и правда позволил?…

– Да. – Руки Эшфорда властно обвились вокруг ее талии и сжали ее. – Но не ради этого, – прошептал он, и тотчас же его губы легко коснулись ее щеки. – И все же, – продолжал он, – стоит рискнуть. Я должен почувствовать вас в своих объятиях. Я скучал по вам. Скажите, что и вы тоже скучали…

– О Эшфорд, очень – Ноэль обвила руками его шею и подставила лицо его поцелуям. Его рот прижался к ее губам в долгом Поцелуе. Эшфорд, смирясь, выпустил ее из объятий.

– Нам надо поговорить. Я не зндю, на сколько хватит терпения у вашего отца.

– Я просто лопаюсь от любопытства, – задыхаясь после страстного поцелуя, прошептала Ноэль. – И у меня миллион вопросов.

– Я готов ответить па все, – ответил Эшфорд, провожая ее к канапе и усаживаясь рядом. – Так что вам рассказали родители?