Кража

Он вдруг осекся, замолчал и отвернулся от Ноэль, но она успела уловить борьбу чувств, отразившихся на его лице.

– Я почти ничего не знаю о вас, – прошептала она, скорее смущенная, чем расстроенная. – Есть многое, чем вы не хотите поделиться со мной. – Она подалась к нему и поцеловала в щеку. – Но что бы вы ни скрывали от меня, я ведь пытаюсь это разгадать. Мое воображение работает, и я, наверное, все усложняю. – Она нежно провела рукой по его затылку и почувствовала, как по телу его прошла дрожь. – Мне жаль, – прошептала она, – жаль, что я осложняю вашу жизнь, но я рада, потому что вам дорого мое мнение.

– Перестаньте, Ноэль, – Он порывисто повернулся к ней и взял ее за руку. – Наши отношения давно перешли грань поверхностного интереса, стали значительно серьезнее. Но нам нужно время, наши чувства должны полностью выкристаллизоваться, чтобы мы могли построить свою жизнь.

– А мы сможем это? – спросила Ноэль, пристально глядя ему в лицо.

– Да, сможем, – ответил он твердо.

– И сколько потребуется для этого времени? Повисла тяжелая пауза.

– Несколько недель.

– А за это время мы найдем возможность побыть наедине? – Ее улыбка была лукавой, дразнящей, пленительной и чуть грустной.

Он заключил Ноэль в объятия, и губы их слились в долгом и жарком поцелуе.

– Подумайте сами, Буря, если я не в силах оторваться от вас, может ли быть, что я не изыщу времени для наших встреч наедине?

– Ммм… да, – вздохнула притихшая Ноэль. Радость поднималась в ней волной, захлестывая все ее существо. Ее руки вспорхнули и обвили его шею, но она тотчас же нахмурилась, заслышав шага отца. Момент счастья и близости истек.

Эшфорд подвел ее к канапе, а сам отошел на безопасное расстояние.

– Напишите записку Сардо, – скомандовал он, будто все это время они только и говорили о делах. – Но позаботьтесь, чтобы между первым и вторым сеансом оставался интервал в несколько дней – мне надо успеть посетить Мэннеринга и вернуться к вашему следующему сеансу.

– Хорошо. Вы полагаете, что Андре согласится приехать немедленно? – спросила она, поспешно приглаживая волосы, пока дверь гостиной открывалась.

– Вне всякого сомнения, – услышала она ответ отца. Ноэль вздрогнула и повернулась к нему, готовая к тому, что ее сейчас строго отчитают, но Эрик даже не взглянул на нее. Все его внимание было поглощено бумагой, которую он держал в руках.. – Что это, папа?

– Записка от Андре Сардо. Похоже, он торопится приступить к портрету еще больше, чем ты ему позировать. Вот, почтительно просит моего разрешения приехать в Фаррингтон-Мэнор.

– Когда же? – спросил Эшфорд.

– Сегодня, – был ответ.

– Похоже, что Бариччи начинает волноваться. Это хорошо, – заметал Эшфорд – Дадим ему повод для беспокойства.

Глава 10

– Благодарю вас, Ноэль, за то, что изыскали время для меня.

Андре, все существо которого источали обаяние и магнетизм, танцующей походкой вошел в гостиную и, приблизившись к Ноэль, поцеловал ее руку.

– Как я уже объяснил вашему отцу, я провел утро, делая зарисовки Малуорт-Коув, это такое захватывающее зрелище даже зимой! Затем я остановился в небольшой таверне в Пуле, чтобы подкрепиться чашкой чаю. И тогда мне пришло в голову, что я нахожусь совсем рядом с Фаррингтон-Мэнор. Знаю, что мне следовало подождать, пока вы сами меня пригласите, но я не мог вернуться в Лондон, не сделав попытки повидать вас. Надеюсь, вы не разгневались…

– Разумеется, нет, – заверила его Ноэль. – По правде, говоря, я как раз собиралась послать вам записку. Именно сегодня. Я так же, как и вы, полна нетерпения и хочу, чтобы вы поскорее начали писать мой портрет.

– Неужели? – Андре отступил, не выпуская ее рук из своих. – Вы еще красивее, чем запомнились мне. Я не могу дождаться минуты, когда смогу приняться за работу.

– Прекрасно.

Теперь Ноэль смотрела на художника новыми глазами. В первый раз она полагала, что Андре пребывает в полном неведении относительно тайных помыслов Бариччи. Теперь же маска с него спала, очарование его облика разрушилось.

– Прошу вас, входите, – пригласила Ноэль, – и проходите вот сюда. – Она указала на длинный ряд окон. – Я освободила для вас пространство, чтобы вы могли работать при хорошем освещении. Ведь вам потребуется много света-

– Блестяще, – восхитился Андре, оглядев комнату, и принялся извлекать кисти и краски, раскладывая их для работы. – Эта комната идеально подходит для занятий живописью.

– Я рада, – сказала Ноэль и принялась оправлять складки своего роскошного фиолетового платья. – Надеюсь, это платье подойдет? Я хотела выбрать что-нибудь яркое, сочное, надеясь облегчить этим вашу задачу.

Андре начал раскладывать свой мольберт, но при ее словах замер.

– Моя работа уже и так необычайно легка и приятна, – сказал он хрипло. – По правде говоря, она настолько приятна, что мне как-то совестно даже брать за нее деньги. Но мы не станем сообщать это мистеру Бариччи.

– Конечно, не станем. – Ноэль одарила его солнечной улыбкой. – А теперь где вы прикажете мне сесть. Андре указал место как раз напротив окон:

– Пусть ваша горничная принесет сюда высокий стул и поставит его здесь. В этом случае на вас будет падать как раз столько света, сколько требуется.

Он сделал несколько шагов к Ноэль и приподнял ее лицо за подбородок, заставив склонить голову в одну, затем в другую сторону, выбирая наиболее удачный ракурс.

– Поразительно! Ваши глаза сверкают как сапфиры. Они способны испепелить любого мужчину, взглянувшего на вас. А ваша кожа… – его рука прогулялась по ее щеке, – нежная, безупречно матовая. И ваша головка окружена сиянием шелковистых волос. – Он приподнял ее локон, пропустив сквозь свои изящные длинные пальцы. – Восхитительно!

– Благодарю вас, – только и сумела выговорить Ноэль, делая усилие, чтобы ее голос звучал искренне. По правде говоря, она считала столь откровенную и грубую лесть отвратительной. – Я пошлю лакея принести стул. – Она помолчала, готовясь сказать то, что Андре, безусловно, сочтет, своей величайшей победой. – Что касается моей горничной, то она не будет присутствовать на сеансах. Я убедила папу, что вам трудно сосредоточиться на работе, свободно творить.

– Благодарю, cherie, – пробормотал Андре в порыве благодарности. – Это так разумно и деликатно с вашей стороны. Вы правы, мы добьемся гораздо большего успеха, если никто не будет нам мешать. И мы совершим чудо, прославив вашу красоту.

– Ну, это не совсем так, – с лукавой улыбкой возразила Ноэль. – У нас будет один свидетель и зритель, который категорически возражает против того, чтобы его отсюда выдворили.

Это заявление было встречено недоуменным и хмурым взглядом;

– И кто же это такой?

– Моя кошка. – Ноэль жестом указала на нишу, где скрывался Эшфорд и где на диване в лучах солнца нежилась Буря, уютно устроившись на боку.

Андре взглядом проследил за движением ее руки и рассмеялся – его мрачность мгновенно рассеялась.

– Думаю, мне удастся не замечать спящую кошку. Если, конечно, она не станет жалобно мяукать во время нашего сеанса.

– Этого можно не опасаться, – ответила Ноэль. – Буря никогда в жизни не мяукала жалобно. Это не в ее характере.

– Прекрасно. Тогда мы можем считать, что у нас нет свидетелей, мы одни.

Андре задержался возле нее еше мгновение – вокруг него как бы сгустилась атмосфера особого магнетизма, и Ноэль подумала, скольких женщин ему удалось залучить в свою постель с помощью исходившего от него почти животного эротизма. Его вкрадчивая манера говорить, глубокий, выразительный, ласкающий н чувственный взгляд производили сильное впечатление.

Лежа в нише под подоконником, Эшфорд размышлял о том же самом. Слушая, как Сардо, пытается обольстить Ноэль, он чувствовал, что в нем клокочет ярость, чувство столь несвойс1венное ему, привыкшему держать себя в узде и при. более сложных обстоятельствах.

Господи! Да он готов был задушить Сардо голыми руками, а ведь этот мерзавец едва прикоснулся к ней.