Гонтлгрим

Эти дураки отдали должное лишь внешней составляющей, а не мастерству исполнения, и нарекли столь великолепное строение столь приземлено.

Алегни начал спускаться по булыжной мостовой, решив перейти по этому мосту и опередить Баррабуса. К тому же, он не видел своего убийцу в течение месяцев и хотел произвести на Баррабуса Серого такое впечатление, чтобы тот и думать забыл о противоборстве с Алегни.

Тифлинг быстрым шагом достиг моста, и, идя по небольшому подъёму вдоль «спинного хребта» крылатого дракона, он получал удовольствие от того, как расступаются пред ним жители Невервинтера, как спешат поскорее убраться с его пути, как боязливо косятся на великолепный меч с красным лезвием, висевший в петле у бедра. Алегни дошёл до середины моста — наивысшей точки возле «крыльев» — и положил руки на каменные перила с западной стороны. Разглядывая другие мосты — Дельфина и Спящего Дракона — тифлинг не без удовольствия отметил, что движение на Крылатом Виверне замедлилось.

Он был не единственным незерильцем, скрывающимся в Невервинтер, и даже не единственным шейдом на мосту, но он был Херцго Алегни.

Да, он был определённо рад стоять здесь, рассматривая реку и побережье и отмечая запущенность мелких мостов, ровно до того момента, как услышал тихий голос позади. Его обладатель каким-то образом сумел незаметно возникнуть за спиной тифлинга.

— Ты хотел меня видеть?

Алегни переборол желание выхватить меч и зарубить стоявшего сзади. Вместо этого он продолжил смотреть прямо вперёд и спокойно ответил.

— Опаздываешь.

— Мемнон далеко на юге, — отозвался Баррабус Серый. — Ты предлагаешь мне дуть в паруса для ускорения судна?

— И если бы я сказал да?

— Тогда я напомнил бы, что действия такого рода больше подходят тем, кто мнит себя королём.

Остроумно было со стороны Алегни вместо ответа обернуться, чтобы рассмотреть невысокого человека. От представшего перед ним зрелища, глаза военачальника удивлённо расширились. Одет человек был как всегда в чёрную кожу и ткань, а единственным украшением являлась ромбовидная металлическая пряжка на поясе, которая легко раскрывалась, становясь весьма опасным кинжалом. В слегка согнутой позе сквозила усталость от мира. Баррабус, конечно же, появился бесшумно, как профессиональный убийца, Херцго был достаточно умён, чтобы оценить это. Но тёмные волосы человека сильно отросли и выглядели неопрятно, к тому же он отпустил бороду.

— Твоя железная дисциплина дала трещину? — спросил тифлинг. — После стольких лет?

— Что ты хотел?

Военачальник сделал паузу и откинулся назад, рассматривая убийцу более тщательно.

— Ах, Баррабус. … Ты становишься неаккуратным, неряшливым. Надеешься, что потеряешь былые навыки, и кто-то убьёт тебя и освободит от мучений.

— Если бы это было правдой, то сначала я убил бы тебя.

Херцго Алегни рассмеялся, но инстинктивно положил руку на рукоять могучего меча.

— Но ты не в состоянии, не так ли? — насмехался он. — Ты не можешь позволить придти в упадок своим превосходным навыкам, поэтому ты делаешь это со своей внешностью. Это просто не в твоём характере. Нет, совершенство — твоя защита. Ты не проведёшь меня, Баррабус Серый. Твой внешний вид ничто иное, как просто уловка.

Невысокий мужчина переступил с ноги на ногу, единственное — и, пожалуй, самое явное из всех видимых тифлингом — подтверждение того, что слова Алегни убийца принял близко к сердцу.

— Ты вызвал меня из Мемнона, у меня там остались дела, — сказал Баррабус. — Чего ты хочешь?

Алегни лукаво улыбнулся и повернулся, снова сосредотачиваясь на том, как река Невервинтер несёт свои воды к морю, впадая в него немного севернее шумных доков.

— Это действительно прекрасное строение, красиво и функционально, не находишь? — не оборачиваясь к убийце, спросил тифлинг.

— Оно помогло мне пересечь реку.

— Не принимая в расчёт его полезности, — парировал тифлинг.

Баррабус не потрудился ответить.

— Красота, — пояснил Алегни. — Ни одной простой береговой опоры или колонны! Нет! Каждая покрыта маленькими произведениями искусства, каждое из которых дополняет общую картину. Да, истинная рука мастера. Я действительно восхищаюсь тем, как ремесло может преобразиться в искусство. Разве ты не согласен?

Баррабус не отвечал, Алегни повернулся, чтобы взглянуть на него, и рассмеялся.

— Как мой меч, — сказал тифлинг. — Разве ты не согласишься, что он изумительное произведение искусства?

— Если б его владелец поистине был бы столь творческой личностью, какой хочет казаться, то он не нуждался бы в моих услугах.

Плечи Алегни тряслись от хохота, но лишь мгновенье. Он снова повернулся к невысокому человеку, и в его красных глазах вспыхнула угроза.

— Считайте себя счастливчиком, потому как мои покровители не позволяют мне прирезать тебя.

— Моя удача не знает границ. И я снова спрошу — зачем ты позвал меня? Любоваться мостом?

— Да, — ответил Алегни. — Этот мост. Мост Парящего Виверна. Такое название не подходит ему, я хотел бы его изменить.

Баррабус смотрел на него ничего не выражающим взглядом.

— Лорд этого прекрасного города — забавное маленькое существо, — объяснил Алегни. — Окружённый охранниками и каменными стенами, он не понимает, насколько шатка вершина, на которую он забрался.

— Он не хочет менять название? — в тоне Баррабуса появились нотки интереса.

— Такой традиционалист, — притворно вздохнул Алегни. — Он не ценит простоты и изящества названия «Мост Алегни».

— Мост Алегни?

— Замечательно, ты не согласен?

— Ты позвал меня из Мемнона, чтобы убедить мелкого лорда переименовывать мост в честь тебя?

— Я, конечно, не могу открыто выступить против него, — сказал Алегни. — Наши дела в лесах продвигаются, и я не могу тратить ресурсы на иное.

— Выступив против него, ты рискуешь развязать войну с лордами Глубоководья. Твои покровители едва ли одобрят это.

— Видишь, Баррабус, даже недалёкие могут понять простую логику. Теперь, навести нашего уважаемого лорда Бабриса этой ночью и объясни, что в его интересах переименовать мост в мою честь.

— После этого я могу покинуть эту дыру?

— О, нет, Серый, у меня есть ещё несколько заданий для тебя прежде, чем я отпущу тебя к твоим играм в южных пустынях. Мы столкнулись с несколькими эльфами в лесу, которые тоже нуждаются в убеждении, и обнаружили какие-то провалы, ведущие глубоко под землю. Я не пошлю туда настоящего шадовара, пока не буду уверен, что с ними ничего не случиться, и не узнаю, кто обитает в этих норах. Ты здесь уже много лет, раб мой, и если я смогу убедить принцев, что проблемы, которые ты создаёшь, перевешивают твою ценность, то избавлюсь от тебя раз и навсегда.

Баррабус Серый с ненавистью смотрел на тифлинга несколько мгновений, на его вальяжную позу, на большие пальцы, сцепленные под тонким поясом. С нескрываемым отвращением он встряхнул головой и двинулся прочь.

Не успел мужчина сделать и десятка шагов, Херцго Алегни потянулся к ножнам скрытым под краем его расстёгнутого кожаного жилета и вынул особое раздвоенное орудие. Тифлинг отошёл назад и направил его на свой разумный меч, который мгновенно отозвался жужжанием и вибрацией, источая магию. Злобно усмехаясь, Алегни помахал странным предметом возле рукояти меча, будто будя зверя, заключённого в лезвии.

Баррабус Серый съёжился и качнулся в сторону. Непроизвольно он развёл руки в стороны и стиснул кулаки так сильно, что побелели костяшки пальцев. Его челюсти резко сомкнулись, и человек чудом не откусил кончик языка.

Гул продолжался, и песня Когтя, омывала его тело подобно волнам лавы, заставляя кровь кипеть.

Лицо мужчины перекосилось, и он, дрожа, опустился на одно колено.

Водя жужжащей вилкой перед несчастным, Алегни обошёл вокруг него. Тифлинг несколько мгновений смотрел в глаза опаснейшего убийцы, а затем сжал зубцы вилки свободной рукой, прекращая гул, создающий связь с мечом, и, как следствие, являющийся причиной мук человека.