Гонтлгрим

Джарлаксл надел на палец кольцо, поправил повязку на глазу и вышел из тела, воспользовавшись заклинанием ясновидения для поиска ответов, что стали доступны, стоило его сознанию воспарить над провалом. Наёмник обнаружил Дриззта и Далию, стоящих поблизости дварфов, а также неподвижные фигуры, лежащие под аркой.

Джарлаксл повернулся к Атрогейту. Его израненный компаньон лежал лицом вниз, кожу покрывали волдыри, неестественно подвёрнутая под тело нога была сломана.

— Пора идти, — тихо обратился к нему дроу и достал ещё одно зачарованное на телепортацию кольцо, которое отправило бы товарищей домой.

— Я не смогу, — едва дыша, прошептал Атрогейт.

Джарлаксл одарил его улыбкой.

— Мои жрецы найдут нас в Лускане. Они позаботятся о тебе, мой друг. Твоё время ещё не пришло. Сегодня и так погибло достаточно из твоего рода.

Дроу приготовился задействовать кольцо, но Атрогейт резко схватил его за руку, требуя внимания.

— Ты же можешь оставить меня! — прорычал он.

Наёмник только кивнул и ухмыльнулся, возобновив заклинание. И снова дварф прервал его.

— Подожди, — попросил Атрогейт. — Всё кончено? Король Брунор одержал победу?

Джарлаксл тепло улыбнулся, и в его тёмно-красных глазах промелькнул намёк на слёзы.

— Да здравствует король, — успокаивающе ответил он своему бородатому другу. — Да здравствует Король Брунор.

Они похоронили Брунора Боевого Молота, Восьмого Короля Мифрил Халла, рядом с пирамидой из камней, отмечавших место упокоения Тибблдорфа Пуэнта. Похоронили вместе с однорогим шлемом, зачарованным щитом и топором с множеством зазубрин — какой дварф достоин такого оружия, как не Брунор Боевой Молот?

Были разговоры о том, чтобы переправить тело короля в Мифрил Халл, а Стокли предлагал как место упокоения Пирамиду Кельвина в Долине Ледяного Ветра. Но Гонтлгрим, наиболее почитаемый и древний Делзунский чертог, так или иначе, казался наиболее подходящей гробницей.

Итак, они похоронили своих героев, коих было множество в тот роковой день, завершив своё путешествие к тому, что осталось от древнего города. За основной стеной, в огромной пещере с озером были произнесены прощальные слова. Стокли и Торгар предложили Дриззту уйти в Долину Ледяного Ветра или Мирабар.

Но рейнджер отказал им, почти не обратив внимания на предложения. Дроу понимал, что ни одно из этих мест не было теперь его домом, даже Мифрил Халл.

Казалось, такого места больше вообще не существовало.

Когда Дриззт наконец-таки вышел из туннелей с восточной стороны гор бок о бок с Гвенвивар, он обратил взор на север, в сторону Долины Ледяного Ветра, некогда бывшей его настоящим домом, местом, где он встретил самых преданных друзей.

Теперь он был одинок.

— Куда направишься, дроу? — спросила Далия, подходя ближе.

Гвенвивар поприветствовала её низким мурлыканьем.

— А ты? — отозвался рейнджер.

— О, я собираюсь покончить с Силорой Салм, — ответила эльфийская воительница без малейшего колебания. — Так что в лес Невервинтер. Я скажу этой ведьме в лицо, что её план с Кольцом Страха провалился, что её зверь снова заперт в клетке. Скажу ей это перед тем, как убью.

Дриззт несколько мгновений обдумывал её слова, а затем внёс поправку:

— Перед тем как мы убьём её.

Далия посмотрела на дроу с улыбкой, ведь это было именно то, что она хотела услышать.

Рейнджер окинул воительницу взглядом и только теперь понял, что она вынула последний алмазный гвоздик из правого уха и вставила его в левое.

За этими манипуляциями скрывалась история. И множество историй хранили в памяти и сердце этой самой необычной из эльфиек.

Дриззт хотел услышать их все.

Брунор Боевой Молот приподнялся на локтях, открыл глаза и потряс головой, чтобы привести в порядок спутанные мысли.

Но всё стало ещё более непонятно, когда он увидел, где находится: весенний лес, а не тёмные чертоги Гонтлгрима.

— А? — пробормотал дварф, вскочив на ноги с такой лёгкостью и энергией, какой не помнил векам.

— Пуэнт? — позвал он. — Дриззт?

— Добро пожаловать, — прозвучал голос позади, и Боевой Молот обернулся, чтобы увидеть стоящего за его спиной молодого Реджиса с улыбкой до ушей.

— Пузан?.. — выдохнул Брунор.

Он запнулся, попытавшись продолжить, когда из-за дверей маленького домика появилась ещё одна фигура. Челюсть дварфа безвольно отвисла, и он даже не пытался заговорить. На глазах у него выступили слезы, потому что в дверном проёме стоял его мальчик, Вульфгар, вновь молодой, высокий и сильный.

— Ты упомянул Пуэнта, — сказал Реджис. — Ты был с ним, когда погиб?

Последние слова поразили Боевого Молота, словно брошенный камень. Он действительно погиб. Как и двое перед ним. Но это место, совершенно сбившее дварфа с толку, определённо не Залы Морадина.

— Тибблдорф Пуэнт теперь с Морадином, — сказал Брунор больше для себя, чем для друзей. — Должен быть. Но почему я не с ним?

Он с трудом различил нарастающие звуки музыки позади себя но, подняв взгляд, увидел, как Вульфгар зачаровано смотрит мимо него. Реджис тоже смотрел поверх плеча дварфа. Хафлинг кивнул, указывая на что-то, и Брунор обернулся.

Его взгляд скользнул по небольшому и тихому озерцу к деревьям.

И там танцевала она, его возлюбленная дочь, одетая в белое многоярусное платье с множеством складок и изумительной тесьмой, и чёрную накидку, развевающуюся при каждом повороте.

— Клянусь богами, — пробормотал окончательно переставший что-либо понимать дварф.

Впервые за свою долгую жизнь, которая, впрочем, уже завершилась, Брунор Боевой Молот опустился на колени, буквально сбитый с ног охватившим его чувством. Он спрятал лицо в ладонях и заплакал.

И это были слёзы счастья и благодарности.