ТАНЕЦ С ДРАКОНАМИ

"Он внизу, с книгами. Мой старый септон частенько говорил, что книги это россказни мертвецов. А мертвецы должны помалкивать, как по мне. Никому не охота слушать болтовню покойника." Скорбный Эдд вышел, продолжая что-то бубнить про червей и пауков.

Войдя, Джилли сразу упала на колени. Джон обошел вокруг стола и поставил ее на ноги.

— Я не король, чтобы ты преклоняла передо мной колени.

Будучи уже и матерью и женой, она все еще казалась ему наполовину ребенком: маленькая хрупкая фигурка, завернутая в один из плащей Сэма. Плащ был настолько велик, что в его складках можно было бы спрятать еще несколько таких девушек.

— С детьми все в порядке? — спросил он.

— Да, милорд, — одичалая робко улыбнулась из под капюшона. — Сначала я боялась, что у меня не хватит молока, но чем больше они сосут, тем больше я могу дать. Они сильные.

— Я должен сказать тебе кое о чем неприятном, — у него едва не вырвалось "попросить", но в последний момент он поймал себя.

— О Мансе? Вель просила короля пощадить его. Она сказала, что позволит какому-нибудь коленопреклоненному жениться на ней, и не перережет ему глотку, если только Манса оставят в живых. Гремучую Рубашку же пощадят, а он делал вещи намного хуже. Крастер всегда клялся убить его, если тот покажется рядом с крепостью.

- Ну да, все что Манс сделал это всего лишь собрал и возглавил армию против королевства которое он однажды поклялся защищать. "Манс принес нашу клятву, Джилли. А затем вывернул свой плащ, женился на Далле и назвался Королем за Стеной. Сейчас его жизнь в руках короля. И не о нем нам сейчас нужно говорить, а о его сыне. Мальчике Даллы.

— Ребенок? — ее голос задрожал. — Он не нарушал никаких клятв Милорд. Все что он делает: спит, плачет и сосет. Он никому не причинил никакого зла. Не дайте ей сжечь его, пожалуйста, спасите его.

- Только ты можешь спасти его, Джилли, - и Джон рассказал ей как.

Другая на ее месте кричала бы на него, бранила или прокляла бы на муки в седьмом пекле. Другая женщина могла бы впасть в ярость, наброситься на него, выцарапать его глаза своими ногтями. Другая женщина заставила бы его почувствовать материнский гнев на своей шкуре.

Джилли покачала головой:

— Нет, пожалуйста, не надо.

Ворон подхватил слово и прокричал: "Нет". "Если откажешься, мальчика сожгут. Не завтра и не послезавтра ... но скоро, как только Мелисандре понадобится разбудить дракона, или вызвать ветер, или еще какое заклинание, требующее королевской крови. Манс к тому времени обратится в прах, и она потребует предать огню его сына, а Станнис ей не откажет. Если ты не заберешь мальчика, она его сожжет".

"Я убегу," сказала Джилли. "Я возьму его, я возьму их обоих, сына Даллы и моего сына." Слезы катились по ее щекам. Если бы они не заблестели в пламени свечи, Джон никогда бы не узнал, что она плакала. Жены Крастера, должно быть, научили своих дочерей ронять слезы в подушку. Может, они уходили из дома чтобы поплакать, подальше от кулаков Крастера.

Джон сомкнул пальцы на рукояти меча. "Если возьмешь обоих, люди королевы погонятся за вами и притащат обратно. Мальчика всё равно сожгут ... а вместе с ним тебя". Если я стану её утешать, она может подумать, что слезы могут на меня подействовать. Ей надо понять, что я не уступлю. "Ты возьмешь одного, и это будет сын Даллы."

"Мать не может бросить своего сына, иначе она навеки проклята. Только не сына. Мы спасли его, Сэм и я. Пожалуйста. Пожалуйста, милорд. Мы спасли его от холода."

"Говорят, смерть от холода почти спокойная. А огонь ... видишь свечу, Джилли?". Она взглянула на пламя. "Да".

- Потрогай. Подержи руку над пламенем.

Её большие карие глаза стали еще больше. Она не двинулась. "Давай". Убей мальчика. "Сейчас".

Девушка, дрожа, протянула руку, задержала её довольно высоко над мерцающим пламенем свечи. "Ниже. Пусть оно тебя коснется."

Лилли опустила ладонь. На дюйм. Ещё на один. Когда пламя лизнуло кожу, она отдёрнула руку и зарыдала.

"Смерть от огня жестока. Далла умерла, чтобы ребенок жил, а ты его выкормила и выходила. Ты спасла своего сына от льда. Теперь спаси её сына от огня".

"Тогда они сожгут моего крошку. Красная женщина. Если она не получит даллиного, то сожжет моего."

В твоем сыне нет королевской крови. Мелисандра ничего не получит предав его огню. Станнис хочет чтобы свободный народ сражался за него, он не станет сжигать нивинное дитя без веских причин. Я найду ему кормилицу и он будет расти здесь, в Черном замке, под моей защитой. Он научиться охотиться и ездить верхом, сражаться с помощью меча, секиры и лука. Я даже вижу как он учиться читать и писать. Сэму бы это понравилось. А когда он повзрослеет, то узнает кто он такой на самом деле. Он будет свободен и сможет найти тебя если захочет.

- Вы сделаете из него ворону. - Она вытерла слезы тыльной стороной маленькой бледной руки . - Я не буду. Я не буду

Убей мальчишку, думал Джон. "Ты сделаешь как я сказал. В противном случае я обещаю тебе, когда они сожгут ребенка Даллы твой тоже погибнет".

"Умрет", громко прокаркал ворон Старого Медведя. "Умрет, умрет, умрет".

Девушка сидела сгорбившись и сжавшись в комок, пристально глядя в пламя свечи, в ее глазах блестели слезы. Наконец Джон сказал, "Я разрешаю тебе уйти. Никому ничего не говори, но будь готова отправиться в путь за час до рассвета. Мои люди придут за тобой."

Джилли поднялась на ноги. Бледная и безмолвная, она ушла ни разу не оглянувшись. Джон слышал ее шаги, когда она бросилась через оружейный склад. Она почти бежала.

Когда Джон пошел, чтобы закрыть дверь, он увидел, что Призрак лежал под наковальней, грызя кости быка. Большой белый лютоволок посмотрел на него. Он вернулся к своему стулу, читать письмо Мейстера Ейемона ещё раз.

Через несколько секунд ввалился Сэмвелл Тарли, сжимая в руке стопку книг. Стоило ему войти, как ворон Мормонта налетел на него, требуя зерна. Сэм постарался угодить ему, предложив несколько зерен кукурузы из мешка. Ворон в ответ постарался раздолбить ему ладонь. Сэм взвыл, ворон взмахнул крыльями, кукуруза рассыпалась. "Этому негодяю удалось проткнуть кожу?", спросил Джон.

Сэм осторожно снял перчатку. "Так и есть. Цапнул до крови."

"Все мы проливаем кровь за Дозор. Носи перчатки потолще." Джон пнул к нему стул.

"Сядь и посмотри на это". Он протянул Сэму пергамент. "Что это?"

"Бумажный щит".

Сэм медленно читал. "Письмо королю Томмену?"

"В Винтерфелле Томмен сражался с Браном на деревянных мечах. На нем было столько подушек, что его можно было принять за фаршированного гуся. Бран свалил его на землю." Джон повернулся к окну и открыл ставни. Воздух снаружи был холодным и бодрящим, несмотря на то что небо было тускло-серым. "Но Бран - мертв, а пухлый и розовощекий Томмен теперь сидит на Железном Троне в короне на курчавой головенке."

Он бросил взгляд на Сэма и на мгновение ему показалось что то хочет что-то сказать. Но вместо этого он сглотнул и свернул пергамент. "Ты еще не подписал это письмо."

Джон тряхнул головой. "Старый Медведь сто раз молил Железный Трон о помощи. Но они отправили ему Яноса Слинта. Ни одно письмо не заставит Ланнистеров нас полюбить. Особенно, если они узнают о том, что мы помогаем Станнису."

"В целях защиты стены, а не чтобы поддержать его мятеж. Именно так здесь и написано."

"Лорд Тайвин может не заметить разницы". Джон забрал письмо назад. "С чего ему помогать нам сейчас."

"Ранее он никогда этого не делал."

"Что ж, он и не захочет. Здесь написано что Станнис прибыл чтобы защитить королевство пока король Томмен игрался со своими игрушками. Это нанесет Ланнистерам оскорбление."

"Смерть и разрушение, вот чего я хотел бы для Ланнистеров, а не оскорбления". Джон зачитал из письма. "Ночной Дозор не принимает участия в войнах Семи Королевств. Мы поклялись в верности всему королевству и оно сейчас в страшной опасности. Станнис Баратеон помог на в битве под Стеной, но мы не его люди..."