Страница 39 из 53
- Эй, Гельмут, - сказал он, - Иваны задумали нанести нам визит. Они переправляются на лодке в квадрате Б-4. Пусть наши корректировщики ими займутся.
- Вас понял, - отозвался радист, - только это не Гельмут Ганс. Гельмута режут наши эскулапы в полевом госпитале.
Именно в это время Гельмут Хазе пришел в себя после лошадиной дозы хлороформа, и, скрипя зубами от боли в только что зашитом животе, закричал:
- Кто-нибудь, предупредите радиста о возвращении Зигфрида.
Лодка отдалилась уже на двести метров от берега, когда Рольф скомандовал:
- Железо - в воду, только тихо.
Бруно и Хаген принялись вытаскивать завернутые в бумагу металлические пруты и опускать их в воду. Один из прутов все- таки выскользнул у них из рук и с довольно громким плеском упал за борт.
- Тихо, бараньи головы! - выругался Рольф.
Внезапно с левого берега ударил ослепительный луч прожектора. Он пополз по антрацитовым волнам, неумолимо приближаясь к носу лодки. В следующую секунду ночную тишину распорол оглушительный свист и в пятидесяти метрах от лодки взметнулся огромный фонтан воды.
Взмыленный вестовой ворвался в здание штаба 20й моторизованной дивизии и, прогрохотав сапогами по коридору, распахнул дверь аппаратной.
- Сержант! - крикнул он Гансу Графу. - Вы получали позывной «Зигфрид возвращается»?
Граф медленно повернулся к вестовому. Глаза у него были красные от недосыпания.
- Да, еще утром. Я доложил о нем старшему офицеру связи-
- Немедленно доложите унтер-офицеру Буффу! - скомандовал вестовой. - Это условный сигнал, о котором вас должен был предупредить Гельмут Хазе.
- Есть доложить Буффу, - пожал плечами Граф и потянулся к рации.
В течение нескольких секунд на лодку, в которой плыли коммандос и Раухер, обрушился настоящий огненный ад.
- Это русские? - крикнул Бруно.
- Нет, - заорал в ответ Рольф. - Стреляют с нашего берега!
Прямо по курсу лодки в воде разорвался гаубичный снаряд.
Шипящая стена воды подкинула лодку на несколько метров и шутя вышвырнула из нее людей.
- Ныряем! - скомандовал Рольф.
Бруно и Хаген синхронно ушли в глубину. Рольф обернулся к Раухеру и схватил его за руку.
- Нам надо погрузиться метров на десять. Сможете?
- Не знаю! - крикнул разведчик. - Я никогда не пробовал нырять так глубоко!
- Плывите за мной, - скомандовал Рольф. - Постарайтесь набрать побольше воздуха и сильно работайте ногами. Ну, пошли!
Он отпустил Раухера и, перевернувшись, вертикально ушел под воду. Раухер заметил, что вещмешок, в котором находились украденные в Большом доме предметы, по-прежнему был у Рольфа за плечами.
Последовать за Рольфом он не успел. В следующее мгновение над головой у Раухера что-то грохнуло и он ослеп от выжигающей сетчатку белой фосфорной вспышки.
- Группы «север», «юг» и «центр», - торопливо скомандовал Унтер-офицер Вальтер Буфф, выслушав сбивчивый доклад радиста, - прекратить огонь по цели в квадрате Б-4. Повторяю - немедленно прекратить огонь по цели в квадрате Б-4.
Рольф, Бруно и Хаген выбрались на крутой левый берег Невы спустя десять минут после окончания обстрела. Их шатало,
как моряков после сильного шторма. Бруно склонился над прибрежными кустами, и его вырвало.
- Все целы? - хрипло спросил Рольф.
- Меня, кажется, осколком зацепило, - прыгающим голосом отозвался Хаген. - Где-то под лопаткой.
Рольф подошел к нему и распорол ножом советскую гимнастерку.
- Ерунда, - сказал он, - царапина.
- А где наш смелый друг? - спросил Бруно, оглядываясь.
- Боюсь, он утонул, - Рольф посмотрел на противоположный берег, над которым плясали лучи прожекторов. - Что ж, по крайней мере он отдал свою жизнь не напрасно.
- Руки вверх! - скомандовал чей-то властный голос с нависающего над рекой обрыва. - И без глупостей, вы окружены.
Коммандос послушно подняли руки.
- Приятель, - сказал Рольф, - если бы ты только знал, как я рад слышать настоящую немецкую речь. Можете брать нас в плен, только передайте командующему дивизией, что Зигфрид, наконец, вернулся к своей Кримхильде со свадебными дарами.
В нескольких километрах ниже по течению разведгруппа Второй ударной армии, проводившая рекогносцировку для готовящегося наступления на Синявинские высоты, возвращалась на правый берег Невы.
- Подуспокоились фрицы-то, - заметил старшина Сухоручко, кивая в направлении позиций немецкой артиллерии. - А то как начали лупить, я уж думал, нас засекли.
- Сопли пусть сначала подберут, - хмыкнул сержант Басаридис, три поколения предков которого были черноморскими контрабандистами. - Эй, смотрите, что там в реке плывет?
Темный предмет приближался. Разведчики перестали грести, и вскоре увидели, что течение несет на них обломок тона, на котором, раскинув руки, лежит человек.
- Надо вытащить, - сказал Сухоручко. - Вдруг он еще живой.
Все посмотрели на командира. Лейтенант Волков едва заметно кивнул.
- Вытаскивайте, только тихо.
Из ушей человека текла кровь, кусок гимнастерки на правом боку был выдран вместе с кожей, а его пальцы намертво вцепились в кусок дерева. Но он был еще жив. Когда Сухоручко и Басавридис все-таки разжали ему пальцы и втащили в лодку, человек открыл глаза и прохрипел:
- Товарищи, я свой, свой…
- Да уж видим, что не немец, - фыркнул Сухоручко. - Откуда ты, братское сердце?
- Семидесятая стрелковая дивизия, - одними губами ответил раненый, - третья гаубичная батарея… рядовой Варенцов…
- Это, наверное, новенький, - сказал Басавридис. - Им на днях пополнение с Вологды прислали. Ты вологодский, что ли? А как в реке оказался?
Раненый прикрыл глаза.
- Вологодский, да, - совсем уже беззвучно проговорил он. - Мы понтон для гаубицы проверяли… вот снарядом меня и шарахнуло… Спасите меня, товарищи…
- Это по ним, наверное, фрицы-то и лупили, - догадался Сухоручко. - Тоже мне, нашли время понтон испытывать.
Раненый застонал и потерял сознание.
- Повезло вологодскому, - усмехнулся лейтенант Волков. - Сегодня в семь на большую землю как раз борт улетает с ранеными. Может, и ему местечко найдется. Недолго же ты, рядовой Варенцов, невский рубеж защищал…
В шесть утра командующий 20-й механизированной дивизией вермахта генерал Эрих Яшке был разбужен ординарцем, доложившем ему о трех взятых в плен офицерах в советской форме, утверждающих, что они выполняют специальное задание главного диверсанта рейха оберштурмбаннфюрера Отто Скорцени.
- Они просили передать вам, что Зигфрид вернулся со свадебными подарками Кримхильде, - добавил ординарец.
- Где они? - рявкнул Яшке.
- Задержанные находятся в комендатуре, - ординарец вытянулся в струну. - Их допрашивает майор Федерер.
- К черту Федерера! Приведите их ко мне и распорядитесь, чтобы накрыли к завтраку стол. Белый хлеб, курица, помидоры - и шнапс. Много шнапса. Парни это заслужили!
Когда ординарец умчался выполнять приказ, Яшке снял трубку и попросил соединить его со штабом группы армий «Север» в Пскове.
- Оберштурмбаннфюрер? - сказал он, услышав на другом конце провода заспанный голос доктора Эрвина Гегеля. - Это генерал Яшке. Кажется, у меня для вас есть хорошие новости.
* Николай Королев - один из сильнейших советских боксеров, девятикратный чемпион СССР в тяжелом весе (1936-1953).