Посланница. Проклятие Владык

— К несчастью для нас, он хранится в закрытом архиве Владык, — досадливо произнес Стэн. — Нам туда не пробраться. Только Дорриэн имеет к нему доступ.

— Надо будет поговорить об этом с Волом. Может, он что-нибудь придумает.

Я вернулась на страницу с кинжалом и вновь подумала о своем сне. А может, это был и не сон вовсе? Я уже перестала различать грань между видениями и простыми снами. До приезда в Драгонию у меня было не так много видений, а здесь, в Эсфероне, это случается со мной чуть ли не каждый день. Или ночь.

— Рад, что тебе уже лучше.

Оторвавшись от книги, я спокойно посмотрела на непрошенного гостя. Ребята сразу же поднялись и поспешили исчезнуть, ободрительно улыбнувшись мне на прощание. Дорриэн проводил их равнодушным взглядом и переключился на меня.

— А я думала, ты будешь счастлив, увидев меня в постели без сознания.

Владыка улыбнулся. Сейчас он выглядел не как всемогущий правитель, а как эмпат, встревоженный состоянием своего друга.

— Ты что-нибудь помнишь?

Ага, вот значит, чем он встревожен. Стоит сейчас и гадает, помню ли я, как он вчера ко мне зашел и что потом было. Я-то помнила, но говорить об этом Владыке не собиралась. Не хватало еще заниматься выяснением отношений. Все равно ни к чему хорошему это не приведет.

Он не захотел взять диадему. Что ж, его право. Жаль, что платье испорчено безвозвратно.

— Не долго же я его носила.

Я с грустью вспомнила вчерашний вечер. Танец с Дорриэном, его улыбку, слова… Зачем он все это для меня делает?

— Это не твоя вина. Уэйн наказан за свое злодеяние.

Наказан?! От этого невозмутимого тона у меня мурашки пробежали по коже. Совершенно спокойно, будто мы говорили о погоде, Владыка заверил меня, что палач о нем «позаботился».

Мне сразу стало не уютно находиться рядом с ним. Вот почему его боялись. Если хотел, Дорриэн действительно мог быть ужасен.

— Я бы хотела побыть одна, Ваше Высочество.

Я стояла лицом к окну и боялась обернуться. Что угодно, только бы не смотреть сейчас на него.

— Я что-то не то сказал?

Он еще спрашивает! Я даже боюсь представить, что могли сделать с эльфом!

Отвернувшись от унылого пейзажа, я заставила себя посмотреть вампиру в глаза.

— …мне кажется, все ваши беды, эмпаты, происходят из-за вашей жестокости. И гордыни. Нельзя построить светлое будущее на страданиях и крови других.

Дорриэн потемнел. Если еще минуту назад в его голосе слышались забота и тревога, то сейчас он вновь примерил на себя образ Владыки. Образ, которого я опасалась.

— В следующий раз, если с тобой что-нибудь случится, я просто закрою на все глаза. И потом не реви ночами о произошедшем!

Я ничего не ответила. Только отвернулась от него и, впившись ногтями в ладони, молча наблюдала за степенно плывущими по небу облаками. Демоны! Зачем только согласилась приехать сюда?!

Владыка ушел. Я вернулась к кровати и без сил упала на подушки. Захотелось заснуть глубоким сном и больше никогда не проснуться.

Глава двадцать седьмая

Сволочь — это состояние души.

После обеда ко мне заглянула Эдель. Не успела она переступить порог комнаты, как в дверях показался Воллэн. Я улыбнулась. Так интересно было за ними наблюдать. Стушевавшись, эмпат и эмпатия смотрели то на меня, то друг на друга.

— Я зайду позже, — решительно развернулся Вол, собираясь уйти.

— Подожди! — Я приняла сидячее положение и радушно пригласила их проходить. Последние пару часов я читала все тот же томик эльфийской поэзии, больше смахивающий на сборку анекдотов и видимо не заметила, как задремала. — Что вы застыли в дверях, будто на приеме у доктора. Если пришли проведывать меня, так проведывайте вместе. Не хочу я отвечать по десять раз на одни и те же вопросы. Присаживайтесь. — Произнесла я тоном семейного психотерапевта. "Заклятые враги" переглянулись и молча сели.

— Мы… я пришла узнать, как ты себя чувствуешь. И передать привет от Лесты. — Эдель старалась смотреть куда угодно, только не на советника. — Я была сегодня у нее. Колдунья немного приболела, но как только поправится, заедет проведать тебя.

Я поблагодарила девушку. Неудивительно, что Вол полюбил ее. Помимо красоты, Эдель обладала добрым сердцем и открытой душой. Хотя слово «открытая» не применимо ко всем эмпатам.

— Выглядишь неплохо, — попытался нарушить затянувшееся молчание Воллэн.

Я рассмеялась.

— А синий цвет на левой щеке добавляет мне некоего шарма.

Какое-то время мы просто болтали. В основном говорила я, а эти двое односложно отвечали. Когда мой словесный поток иссяк, и я не представляла что бы еще такого спросить, Эдель тихо сказала:

— Нарин, Леста рассказала мне о твоей миссии.

Мы с Волом в ужасе уставились друг на друга.

— Не бойся. О твоей тайне никто не узнает, — поспешила добавить эмпатия, видя, что я уже готова грохнуться в обморок.

— «Никто» явно не подходит к нашей ситуации, — усмехнулся советник. — Помимо тебя и колдуньи еще как минимум четверо знают о задании — эльфы, принц и Теора.

— А Лесту не учили держать язык за зубами? — пробурчала я, не в силах скрыть досаду на колдунью.

Эдель пересела ко мне на кровать и произнесла ласковым тоном:

— Она сделала это из добрых побуждений. Я как и вы не хочу начала войны и сделаю все возможное, чтобы вам помочь.

— Кстати о возможном, — вспомнила я о хранилище, — мне нужен манускрипт Эрота.

Эмпатия и советник снова переглянулись.

— Зачем?

Я опустила голову и принялась с усердием расправлять складки на одеяле.

— Хочу попытаться понять его. Понять, что тогда им двигало. Простая жажда власти или же Владыка считал, что таким образом помогает своему королевству и своему народу.

— Не думаю, что мне удастся проникнуть в хранилище. — Вол задумчиво потер подбородок. — Но обещаю сделать все что смогу.

На том и порешили. Эдель и Воллэн должны были найти способ проникнуть в хранилище, а я в это время решила заняться очень важным делом — лечь спать.

К сожалению, на следующий день советник заглянул ко мне, чтобы разочаровать. Им все-таки удалось попасть в хранилище правителей Драгонии, однако никакого манускрипта там не оказалось. Куда он мог деться ни Воллэн, ни Эдель понятия не имели. Вот и оборвалась еще одна ниточка, которая могла привести меня к разгадке тайны Владык. Боюсь, она была последней…

В последовавшую за этими событиями неделю я возобновила тренировки. Леста пока не появлялась, но заниматься со мной было кому. Эдель любезно согласилась помочь Волу тренироваться меня. Не знаю почему, но я вдруг поменяла свое отношение к нашим занятиям. Я стала, как сказал мне потом эмпат, одной из самых его прилежных учениц. Возможно, мною двигала ненависть (когда я целилась в мишень, представляла на ее месте Уэйна… или Владыку), возможно — желание научиться защищать себя. Но, так или иначе, а я по нескольку часов в день проводила во внутреннем дворике, практикуясь в метании ножей, самозащите и антимагии. Эдель продолжила вместо колдуньи обучать меня самым простейшим заклинаниям. И она, и я остались довольны результатами.

Правда, несмотря на приветливость и радушие, эмпатия ставила невидимый барьер между нами. Несколько раз я пыталась заговорить с ней о Воле, но это сделало ее еще более замкнутой.

Дорриэн больше не заходил. Пару раз я видела его прогуливающимся по саду с Солеей, одних или в окружении придворных.

Принцесса — это вообще отдельный разговор. Каждый раз, когда я с ней сталкивалась, у нас случались скандалы. То ли эльфийка со всеми так себя вела, то ли я ей чем-то не угодила, но наши стычки впору было записывать в летописи эмпатов. Зато придворные были в восторге. Наблюдать чуть ли не каждый день кто кого «сделает» стало одним из излюбленных их занятий. Инэка даже как-то заикнулась, будто эмпаты делают на нас ставки. Самое приятное, что многие ставили на меня.