Ничего не обещай

– Ах да. Верно. Мне бы надо было спросить у вас, как поживает ваша фифа. Она все еще работает у вас секретаршей?

Бекки внезапно закашлялась. Вторая сестра стала что-то деловито записывать, уткнувшись в планшет.

Харкинс безмятежно улыбнулся, хотя в прищуренных глазах его проглядывала злоба. Понимая, что в помещении находятся потенциальные избиратели, он сказал с напускной жизнерадостностью:

– Я бы с удовольствием поболтал еще, но мне надо идти. – Он хотел было повернуться, но никак не мог оторвать глаз от Клары, и его цветущее лицо покрыл лихорадочный румянец.

Рокси нахмурилась. Он что, болен?

Мэр перевел взгляд на Ника:

– Шеппард, ваша тетя – та еще штучка.

Ник пожал плечами:

– Согласен.

Мэр Харкинс улыбнулся Кларе:

– Приятного вам дня, мэм. – Кивнув, он вышел из холла.

– Скатертью дорога, – сказала ему вслед Клара. Будь на то ее воля, Клара плюнула бы ему в спину.

Рокси не могла этого не заметить.

– Он такой плохой человек?

– Бросил Тэмми Джо после сорока одного года брака ради молоденькой фифы.

Ник снова пожал плечами:

– Любовь зла. Они с Робин не расстаются с тех пор, как он развелся.

– С Робин? – переспросила Рокси.

– Робин Райт. Ты, возможно, помнишь ее со школы.

Рокси хорошо ее помнила. Она была на два года младше ее, и более жадного, более хитрого капитана группы поддержки не видел свет.

– Она для него слишком молода, тебе не кажется?

– На двадцать семь лет моложе, – сказала Бекки.

– Безобразие, – добавила вторая медсестра.

– Этого Харкинса надо бы пристрелить, – сказала Клара, не потрудившись приглушить голос. – За то, что он бросил жену и потратил все их пенсионные сбережении нa «БМВ» для этой фифы и еще ей на эти новые титьки. За все за это его надо пристрелить как собаку.

Бекки заинтересовалась:

– Он купил ей имплантаты?

– На Рождество, – сказала Клара, – Тэмми Джо все мне рассказала. Она сказала, что этот гад потратил чуть ли не все деньги с пенсионного счета, покупая своей шлюхе эти пластиковые протезы и…

– Клара! – перебил ее Ник несколько встревожено, – Ты не должна распускать сплетни.

– Это не сплетни, это правда.

– Ну что же, у тебя сердце не выдержит, если ты будешь так злиться на каждого, кто выставляет себя дураком. – Ник наклонился, чтобы поцеловать Клару в лоб, замер на мгновение и, нахмурившись, сказал; – Клара, от тебя пахнет как-то…

– Я знаю, – сказала она возмущенно. Ее таланту перевоплощения, позавидовала бы любая профессиональная актриса, – Духи, что подарила мне твоя мать, – сущее дерьмо.

Ник заморгал:

– Клара, я говорил не о…

Клара понюхала свое предплечье и наморщила нос:

– Воняет мышами. Точно, они пахнут мышами. В следующий раз, когда твоя мать придет проведать меня, я скажу ей, что, по твоим словам, ее духи пахнут мышами и что больше мне ее духов не нужно.

– Нет-нет, – торопливо возразил он. – Я этого не говорил, и ты это знаешь.

– Выходит, тебе нравятся мои духи?

Ник вымучил любезную улыбку:

– Мне нравятся духи. Я собирался спросить, где ты их взяла, чтобы я мог купить маме такие же. Думаю, мне придется ее об этом спросить.

– Трус, – одними губами сказала Рокси, стоявшая у Клары за спиной.

Ник прищурился, но сказать ничего не успел, Клара смяла его своим натиском.

Она уже ехала к боковой двери, что вела на маленький внутренний дворик.

– Плюнь на этих медсестер, – бросила она через плечо, – еще успеешь построить им глазки. Иногда надо и со старухой на солнышке посидеть.

Ник виновато улыбнулся медсестрам и пошел открывать дверь своей тетке.

Проезжая мимо него, Клара кивнула в сторону Рокси:

– Кстати, это Рокси – дочь Лиды Тремейн. Она навещает нас, пока ее мать болеет, и нас это устраивает, ведь ее мать – ханжа и стерва.

Ник встретился глазами с Рокси:

– Извини.

– Ничего. Это правда.

Ник сделал удивленное лицо, но она лишь улыбнулась. Она не знала, благодарить ли ей провидение или бурбон за столь приподнятое настроение, но, как бы там ни было, Рокси нравилось ее теперешнее состояние. Кто честен, тот свободен.

– А теперь Рокси будет вывозить нас на прогулки и все такое, – продолжила Клара.

– Да? Поедете смотреть на статую в парке?

– Статуи меня не интересуют, – сказана Рокси. Отмечая на немой вопрос Ника, она добавила: – Ты знаешь, что я имею в виду.

Он усмехнулся и помог вывезти Клару во двор. Рокси взяла коробку Дойла с колен Клары и поставила ее на ближайший столик. Она села в некотором отдалении от Клары и Ника, чтобы дать им возможность пообщаться наедине.

В течение следующих двадцати минут Клара угощала посетителей отчетом о состоянии своего здоровья во все более интимных подробностях. Чем больше говорила Клара, тем меньше вопросов задавал Ник, хотя с места он не вставал. Что давало возможность Рокси вдоволь налюбоваться тем, как ладно облегала униформа его воистину божественную фигуру. Какие у него плечи!

Ник перехватил ее взгляд и не отпускал довольно долго. Тело Рокси ответило немедленно. Ей стало очень тепло. В его глазах было что-то гипнотическое. От этого взгляда у нее подкашивались ноги.

До развода она отвела бы глаза и покраснела, но новая Рокси взгляд не отводила. Более того, чтобы придать ситуации пикантность, она даже ему подмигнула.

Глаза его расширились, но он ответил ей весьма интимной улыбкой и тоже подмигнул.

По телу ее прокатилась волна приятного возбуждения. Флиртовать с Ником было легко. Слишком легко.

Он был все еще невероятно красив, и волосы его были по-прежнему густыми и темными, и глаза его были все такими же таинственными, все так же бросали вызов. С той лишь разницей, что теперь, принимая вызов, надо отдавать себе отчет в том, что соблазнить Ника стало куда сложнее, ибо жизнь сделала его твердым как гранит и куда более целеустремленным.

Но с ней все обстояло совсем не так. Может, и ее жизнь закалила, но только от жаркого взгляда Ника она таяла все так же стремительно, как и раньше. Впрочем, на деле и он не такой уж стойкий, каким хочет казаться. Ведь, хотя это она поцеловала его вчера, его отклик не заставил себя ждать. И этот отклик был жарок и страстен, совсем как в юности. Ник потрясающе целовался. Он превратил поцелуи в искусство: губы его не были ни слишком твердыми, ни слишком мягкими, ни слишком влажными, ни слишком сухими. Когда он отрывался от ее губ, она вся превращалась в трепещущую массу, которой хотелось еще!

Клара приготовилась приступить к отчету о своих «женских проблемах», и Ник встал.

– Тетя Клара, мне очень не хочется тебя перебивать, но я должен идти.

Клара почувствовала еще большее облегчение, чем он, и со стороны это было заметно. Ник еще не успел задать свой вопрос, когда она торопливо сказала:

– Приятно знать, что ты печешься о нашей безопасности. – Она развернула каталку и направилась к двери. – Приходи завтра, и мы снова поговорим. Поехали, мисс Рокси!

Ник не уходил. Похоже, он… заинтересовался. Внезапно ей расхотелось возвращаться в комнату Розы. Она хотела остаться здесь, на солнышке, наслаждаясь тем, как весело булькает теплый бурбон, растекаясь по венам, хотелось, чтобы Ник смотрел на нее, заставляя ее чувствовать себя привлекательной, забавной и сексуальной.

Прежняя Рокси, более всего ценившая в жизни надежность, женщина с амбициями, идеальная жена, чувствовала бы себя безопаснее в присутствии Клары. Новая Рокси…

– Клара, я думаю, что мне тоже пора.

Клара посмотрела на нее через плечо:

– В самом деле?

– В самом деле. Я вернусь завтра, но с полным отчетом по этим запискам. – Рокси похлопала ладонью по коробке Дойла.

Клара просияла:

– Вы думаете, что могли бы просмотреть их все до завтрашнего дня?

– Я попытаюсь.

Клара радостно вскинула руки:

– Отлично! В кои веки на меня кто-то будет работать. А я отправляюсь смотреть шоу. До завтра! – С поразительным проворством она развернула кресло и покатила обратно в холл.