Ничего не обещай

Ник смотрел на Рокси с любопытством.

– Что ты с ними сделала? Прежде их было не вытащить в город.

– Я нашла нечто такое, от чего они все без ума.

– Что-то, кроме «Места преступления» и Гила Гриссома?

– На самом деле это имеет некоторое отношение и к тому, и к другому. Я думаю, что могла бы теперь чаще вывозить их в свет.

– Спасибо. Я пытаюсь водить тетю Клару в кино и все такое, но она довольно упряма. – В глазах его блеснул озорной огонек, когда он добавил: – Ты знаешь, какими упрямыми бывают женщины.

Рокси смотрела ему в глаза.

– Ты на меня наезжаешь?

Он окинул ее взглядом, задержавшись на ее губах, груди, затем на бедрах.

– О да, – тихо сказал он. – У меня получается?

– Нисколько. – Она прижала коробку к бедру. – Прошу меня извинить, но я, пожалуй, пойду. Подожду Марка снаружи. Он должен скоро подъехать. – Должен ли? Она должна была ему позвонить, как только закончит, но ей не хотелось, чтобы он подъезжал прямо сейчас.

Ник направился следом за Рокси. Медсестра Бекки и ее коллега завистливо на нее смотрели. Куда приятнее ощущать себя предметом всеобщей зависти, чем ловить на себе жалостливые взгляды.

Приятно вновь чувствовать себя королевой.

Рокси подставила лицо солнцу и закрыла глаза. Ее обдувал легкий ветерок, ерошил волосы. Солнце приятно согревало кожу, весело щебетали птицы, где-то далеко жужжала газонокосилка.

– Я забыла, сколько всего можно услышать за городом.

– Разве ты жила не в пригороде Роли?

– Наш район был в черте города. Участки были громадные, что создавало ощущение пригорода, но шум транспорта с шоссе слышался постоянно.

– Какая идиллия. – Ник прислонился к своей машине и скрестил руки на груди, глядя на нее этими своими необыкновенными серыми глазами.

Она всегда питала слабость к сероглазым мужчинам. Ник покачал головой:

– Не могу поверить, что ты здесь. Никогда не думал, что снова увижу тебя в Глори.

– И я тоже. – Рокси наклонила голову, окинув его долгим взглядом. – Что заставило тебя вернуться сюда? Клара упомянула о том, что в Атланте что-то произошло…

Дружелюбие Ника разом улетучилось.

– Это давняя история.

Выражение его лица чем-то напомнило Рокси ее собственное, когда ей задавали вопросы о разводе.

– Знаешь, иногда помогает, когда с кем-то поговоришь.

Ник приподнял брови.

– Так говорят люди, когда узнают, что я развелась.

– А… – Взгляд его скользнул по ее лицу, задержавшись на губах. – Надо понимать, ты с ними согласна.

– Вообще-то нет. С другой стороны, если ты расскажешь мне свою печальную историю, а я расскажу тебе свою, то мы узнаем правду, не собирая обрывочные сведения из сплетен.

Ник усмехнулся одними губами.

– Ты стала другой – рубишь сплеча.

Его одобрительный взгляд придавал Рокси смелости.

– А ты все такой же скрытный.

Ник пожал плечами:

– Мне не нравится оживлять прошлое.

– Самые лучшие истории, включая сказки, повествуют о том, что было давным-давно.

Он засмеялся:

– Ты ведь не отступишься, верно?

– Нет. Я даже готова начать первой. Вот, слушай. Я познакомилась с Брайаном, влюбилась, поступила в колледж, вышла замуж, окружила себя множеством полезных для мужа знакомств, а потом застала своего супруга в постели с его партнером по бизнесу.

Ник поморщился:

– Неприятно.

– Ага. И зовут его партнера по бизнесу Ларри Берковец.

– Ларри?

– Да. Он был шафером на нашей свадьбе, что само по себе уже является предательством, и к тому же в розовом атласном неглиже он смотрится совсем не привлекательно.

– Двойной удар!

– Не могу с тобой не согласиться. Я развелась и получила кучу денег при разводе и уже собиралась в Париж, когда с мамой случился этот сердечный приступ.

– А почему Париж?

– Или в Италию. Мне просто хотелось уехать и начать все сначала.

Ник обжег ее взглядом:

– Ты можешь начать все сначала здесь.

– В Глори? Нет, нет и еще раз нет. Ты кое-что забыл. Это Глори. Вчера вечером на заправочной станции я пересеклась с миссис Клачтон, и она мне сказала, что я задирала ногу выше всех капитанов группы поддержки на ее памяти. Ник, прошло шестнадцать лет с тех пор, как я последний раз задирала ноги перед зрителями. – Рокси покачала головой. – Если я хочу перемен, то Глори не то место.

Ник посмотрел на ее волосы:

– Мне кое-кто сказал, что женщины, которым изменили, всегда хотят перемен. И ты действительно изменилась.

Рокси рассмеялась:

– То был компромисс. Ты был бы в ужасе, если бы я сказала тебе, что хотела сделать на самом деле. – Она скрестила руки на груди и улыбнулась. – Итак, теперь твоя очередь.

Ник никому не рассказывал о том, что произошло в Атланте. Ни разу с тех пор, как вернулся в Глори, не заговорил об этом. Хотя об этом писали в газетах. Как бы там ни было, Рокси поделилась с ним своей историей, и он не считал себя вправе оставаться в долгу.

– Если коротко, то после школы я поехал в Атланту, чтобы начать новую жизнь. Поселился у своего дяди. Нашел работу, поступил в колледж. Все кончилось тем, что я стал учиться криминальному праву. Курс вел настоящий полицейский, и не просто полицейский – детектив. Он не учил сухой теории, он обучал нас на примерах из жизни, реальных случаях из своей практики. Он называл это боевыми историями.

И я стал делать то, что никогда прежде не делал, – я учился и задавал вопросы. Я даже стал задерживаться после занятий. В конечном итоге Ли дал мне рекомендацию для поступления на работу в полицию. Я окончил колледж и сделал так, как он мне посоветовал. – Ник пожал плечами.

– И это все?

– Не совсем. Я получил работу, и. Ли стал моим наставником. Примерно одиннадцать лет работа была для меня всем – едой, питьем и сном. Меня очень быстро продвигали по службе благодаря протекции Ли. Еще потому что я упорно работал. Чертовски упорно.

Рокси не сводила с него своих светло-голубых глаз. Ник и сам не вполне понимал, почему рассказывает ей все это, но она была права – лучше она услышит все от него, чем узнает из сплетен.

– Однажды я заметил кое-что странное в отчете, который должен был подать начальству. Кто-то изменил дату и время. – Он замолчал, словно у него внезапно сдавило горло.

– Ли? – участливо спросила Рокси.

Он коротко кивнул. Он так редко говорил о Ли, что сам удивился наплыву эмоций.

– Через несколько лет после нашей встречи. Ли развелся. Развод стал для него тяжелым испытанием. Наверное, Ли было очень одиноко, потому что он вступил в связь с одной нашей информаторшей, очень красивой, но очень проблемной женщиной с длинным послужным списком мужчин, которых она беззастенчиво использовала. Я думаю, он решил, что сможет позаботиться о ней и направить на путь истинный. В этом беда всех копов: они прирожденные рыцари, так и норовят вызволить из беды прекрасную даму и иногда при этом сами попадают в беду. Она убедила его, что ни в чем не виновна, сказала, что ее силой вовлекли в сбыт наркотиков. Ли запал на нее и на ее ложь.

– Я сочувствую. Наверное, это очень обидно.

– Ли был человеком с чистой совестью. Я не верил, что коп может быть таким. Именно, благодаря ему я перестал бороться с авторитетами и понял, зачем существует власть, почему нашей цивилизации это необходимо. И видеть, как низко он пал, было очень… больно. Я потребовал от него объяснений, но он все отрицал. Я искренне хотел ему поверить. Но хотя он поклялся, что этот случай был единственным и никогда больше не повторится, все повторилось вновь. В конечном итоге другие люди стали замечать неладное, и офицеры из Службы внутренней безопасности пришли ко мне и потребовали проследить за ним.

– О нет!

Ник кивнул.

– Я не соглашался, но они сказали мне, что если я не помогу им остановить Ли сейчас, то он окончательно завязнет. В общем, я сделал то, что от меня потребовали, и выяснил, что он на грани того, чтобы украсть улики и уничтожить их. Полицейский в тюрьме – мертвый полицейский, и все об этом знают. Я подумал, что если он уйдет в отставку, расследование будет закрыто и против него не станут выдвигать обвинений.