Страница 25 из 36
— Ну,— произнес адвокат из Клани Галача, старый Конор Дуглас, внезапно поднявшись из-за стола так, словно ничего не случилось,— думаю, нам пора возвращаться домой, Розалинда.
— Да, мы тоже должны ехать,— сказал всем Роберт Макдональд, как будто обед закончился совершенно нормально.— Спасибо, Чарльз, за великолепную еду.
— Все было восхитительно...
— Мы получили удовольствие...
— Еще раз спасибо за гостеприимство...
Поток стандартных фраз не иссякал какое-то время, наконец были произнесены последние прощальные слова, передняя дверь была заперта за последним гостем, и в Рошвене остались лишь его обитатели. Чарльз молча отправился в библиотеку и захлопнул за собой дверь.
— Чарльз в роли оскорбленного английского джентльмена покидает сцену,— сказал Рохан и засмеялся.
— Следующим ее покидает Рохан,— без улыбки произнеся Рэйчел,— представший в своем натуральном обличий очень пьяного, очень глупого школьника-переростка. Сюда, пожалуйста.
— Куда? Послушай, не хватай меня за руку, Рэй! Что ты делаешь?
— Мы поднимаемся наверх.
— Но...
— Не спорь.
— Хорошо, но послушай...
— Замолчи.
— А как же Десима?
— Она заснула. Дэниэл и Ребекка позаботятся о ней.
— О нет,— упрямо возразил Рохан,— не оставляй Десиму с Кэри.
— Не говори глупости.
На середине лестницы он сказал:
— Я без ума от нее, Рэй. Всегда был без ума от Десимы. Никогда не говорил тебе об этом.
— Да,— подтвердила она.— Ты никогда об этом не говорил.
— Я сделаю ради нее все что угодно. Все что угодно.
— Да.
— Я бы женился на ней, но Чарльз не дает Десиме развода.
— Он настроен на примирение.
— Но я хотя бы заставил ее порвать с Дэниэлом. Она поняла, что может доверять мне в большей степени, чем ему.
— Да.
— Дэниэлу нет до нее дела. Лишь я один по-настоящему люблю ее. Теперь она это знает.
— Да.
— Она уедет со мной. Она обещала. Она станет моей навсегда, навсегда, навсегда...
— Осторожно, угол. Тут темно.
— ...навсегда, навсегда...
Они шли по южному крылу мимо юго-западной башенки, в сторону западного крыла, смотревшего на море.
— Где твоя комната, Рохан?
— Вот эта. Нет, эта. Не помню.
Его спальней оказалась вторая комната. Рэйчел отыскала лампу, но Рохан в бесчувствии рухнул на кровать, прежде чем девушка успела поджечь фитиль. Сняв с Рохана туфли и тщательно укрыв его пледом, она задула лампу и прошла мимо юго-западной башенки в свою комнату, расположенную в южном крыле. Из последних сил закрыла дверь, зажгла лампу, стоявшую на столе, и опустилась в кресло перед камином.
Минут через десять Рэйчел вспомнила о заснувшей внизу Десиме. Наверно, ей следует спуститься и проверить, все ли в порядке с ней. Нет, пусть наконец о Десиме позаботится кто-нибудь другой! Десима со своим насмешливым языком и холодными, недобрыми замечаниями... Что она сказала? «На тебе лица нет, Рэйчел! В чем дело? Неужто Дэниэл не пожелал осчастливить тебя сегодня своей обворожительной улыбкой?» Эта колкость, произнесенная в присутствии посторонних, была непростительной, и Рэйчел не собиралась забывать ее. Да пошла эта Десима к черту!
«Не оставляй Десиму с Кэри!»— сказал Рохан, в котором под влиянием спиртного проснулась жалость. «Не оставляй ее одну с ними...»
«Я не доверяю Кэри,— сказала как-то Десима.— Они настроены ко мне враждебно — все настроены против меня — не позволь им настроить против меня и тебя тоже, Рэйчел...»
И этот абсурд насчет того, что Чарльз хочет убить ее, чтобы унаследовать Рошвен... Нелепость. Чарльз не способен никого убить, хотя, несомненно, он должен был испытать желание убить Десиму, когда она унижала его в присутствии гостей...
Верно, она приняла очень большую дозу спиртного. Рэйчел знала, что Десима способна выпить немало виски и оставаться абсолютно трезвой. Рохан тоже умел пить, не пьянея. Он научился этому во время своей холостяцкой жизни в Лондоне. Странно, подумала Рэйчел, почему они оба так опьянели? Что заставило их выпить так много?
Она безумно хотела расслабиться, отдохнуть, обрести покой во сне, но сознание ее сохраняло активность, в голове кружились мысли; спустя некоторое время Рэйчел встала и, охваченная беспокойством, вышла в коридор. Из-под двери Десимы пробивался свет; подойдя ближе, Рэйчел услышала доносившиеся из комнаты приглушенные голоса — мужской и женский. Она тихо постучала по деревянной панели. За дверью тотчас стало тихо.
— Кто там? — сонно спросила Десима.
— Рэйчел. Я хотела узнать — с тобой все в порядке?
— Да, спасибо. Дэниэл недавно помог мне подняться. Можешь не беспокоиться.
Рэйчел хотела спросить, кто находится у Десимы, но она была уверена, что это Дэниэл, и не посмела задать вопрос.
— Тогда до завтра,— промолвила она, отворачиваясь от двери.— Спокойной ночи, Десима.
— Спокойной ночи,— донесся как бы издалека голос Десимы; она словно засыпала.
Рэйчел подождала — не послышится ли снова бормотание? В комнате было тихо. Наконец, не желая, чтобы ее застали подслушивающей у двери, Рэйчел направилась к лестнице и бросила взгляд вниз, на холл. На длинном банкетном столе лежали остатки обеда, и, хотя свечи были потушены, лампы, стоявшие на буфете и боковых столах, по-прежнему горели. В обоих каминах тлели угли; Рэйчел заметила, что сенбернар покинул свое любимое место на коврике и дремал сейчас перед дверью маленькой гостиной. Рэйчел подошла к двери библиотеки и тихо постучала.
— Чарльз?
Ответа не последовало. Она постучала снова.
— Чарльз, это Рэйчел. Мне можно войти?
Ей снова никто не ответил; она видела свет под дверью. Возможно, он заснул. Девушка осторожно повернула ручку, толкнула дверь и стала входить в комнату. Ее ноги окаменели, как только она переступила порог. Паралич мгновенно охватил тело девушки, отняв у нее даже способность дышать; легкие Рэйчел едва не разорвались; она попыталась закричать, но горло ее пересохло. Чарльз, откинувшись назад, лежал в кресле с кинжалом Ребекки в груди. Рэйчел поняла, что Чарльз мертв, прежде чем она приблизилась к нему.
IV
Она не смогла заставить себя дотронуться до него. Он лежал неподвижно, безмолвно, голова его склонилась вперед, руки висели на подлокотниках кресла, стоявшего у стола; Рэйчел смотрела на Чарльза в ужасе, пытаясь понять, что ей следует сделать. Свет от лампы падал на белую рукоятку кинжала. Резные ножны лежали на диванчике у окна, недалеко от стола, там, где убийца оставил их.
Убийца. Чарльз был убит.
В камине еще теплился огонь. Догорали бумаги, остатки сморщенной черной кожи. Опустившись на колени перед камином, Рэйчел поняла, что кто-то пытался недавно сжечь дневник Ребекки. Где-то хлопнула дверь. Из холла донеслись шаги; они звучали все громче; кто-то приближался к библиотеке. Движимая страхом и инстинктивными чувствами, которые она не успела проанализировать, Рэйчел быстро вскочила с ковра и спряталась за длинной красной шторой, тянувшейся от пола до потолка перед застекленной балконной дверью.
Она успела скрыться там вовремя. Рэйчел услышала звук открывающейся двери, но не посмела взглянуть, кто вошел в комнату, затем последовало мгновение оглушающей тишины; дверь со щелчком снова закрылась. Безмолвие показалось девушке вечным. Она видела перед собой, лишь красный бархат штор, но знала, что в комнату вошел Дэниэл, так точно, словно смотрела ему в лицо. Она могла представить, как он остановился возле тела, заметил кинжал, ножны, обгоревший дневник.
Он двигался очень тихо, словно заранее знал, что здесь обнаружит... Но это, конечно, было невозможно. Или возможно? Рэйчел услышала негромкий звук — хруст опаленной бумаги и догадалась, что Дэниэл достает дневник из камина. В комнате снова воцарилась тишина. Что предпримет теперь Дэниэл? Не смея дышать, она нашла щель между шторами и осмотрела через нее комнату.
Дэниэл вытирал носовым платком рукоятку кинжала. На глазах у девушки он взял со стола ножны, обтер их и положил туда, где они лежали до его появления. Затем осторожно сжал пальцы Чарльза вокруг рукоятки ножа и передвинул тело вперед так, чтобы оно навалилось на лезвие, давя на него своим весом. Она сместилась вправо от щели в шторах для большей безопасности; кольцо, на котором висела материя, почти неслышно скрипнуло о карниз. Рэйчел оцепенела.