Страница 19 из 87
Среди ночи я проснулся от необычного ощущения: меня будто что-то ожгло изнутри. Я не мог заснуть, пошел потихоньку на нашу кухоньку, чтобы никого не разбудить, и там, при свете свечи, описал свои ночные грезы…
Полусумрак. Треск поленьев. И навстречу мне из тьмы — Плечи, руки и колени,
Будто снежные холмы.
Печь мурлычет. Отсвет лижет
Ног стволы и ветви рук.
Ты все ближе… Ты все ближе…
И уже сомкнулся круг…
Плечи, руки и колени —
Все сплелось в одном клубке…
Пляшут трепетные тени
На стенах и потолке…
Печь стихает с полустоном, С полутреском, наконец… Тишина, почти со звоном… Только слышен стук сердец.
Катерина. 1929, 22 ноября
Вот и зима почти в разгаре. Холодрыга. Выпал снег.
Волга стала. На душе кошки скребут…
Главное — не сорваться, закончить школу, хотя вся эта мутата надоела. Анатолий, слава Богу, отвязался. Кирилл школу окончил, на глаза не попадается. Да это и было все не то!
Михаил успокоился, у нас прямо семейная жизнь началась, хотя и без всякой постели! Не помню уж, когда мы с ним и целовались-то по-человечески! Никаких диванов, никаких скамеек — говорит, что "сейчас тебе нужно сосредоточиться на учебе". Он, конечно, прав, но ведь "не учебой единой"!
Приходит он едва ли не каждый Божий день вечером после работы, объясняет мне мои домашние задания по физике и математике. Уходя от меня после наших занятий, он целует меня в щеку, как, наверное, будет целовать свою дочку, когда она у него будет.
А математику я здорово запустила! Александра Михайловна меня просто извела своими вопросами. "Что с тобой случилось, Белая?", "Что с тобой случилось, Белая?"
Да ничего не случилось! Устала я от всей этой неразберихи в себе самой…
И тем не менее, эти частые "беззубые" встречи с Михаилом меня стали тяготить. Подружек у меня хватает и без него. Мне нужен рядом парень, мужчина, который бы не только оберегал меня и помогал в жизни, но и видел бы во мне женщину.
Ну, потяну еще эту лямку — ведь школу-то, и на самом деле, надо закончить!
Михаил. 1930, 19 февраля
Не могу понять, что же случилось? Катя последнее
время была какая-то взвинченная, резкая. Вчерашний вечер вообще закончился для меня катастрофой: она сказала, что ей надоели эти занятия, что она устала от меня и не хочет меня видеть…
Что делать? Что делать? Я же так хочу ей помочь! Я ее так люблю… Иногда мне даже думается: вот произойди с ней какой-нибудь несчастный случай, станет она увечной… И я посвящу всю свою жизнь тому, чтобы ей было хорошо, чтобы она была окружена моей заботой, моим теплом и вниманием и чтобы полюбила бы она меня и любила только меня. Я тут же отгоняю эти мысли — как можно даже думать о том, что что-то плохое случится с Катенькой!
Но она меня отвергла… Сказала, чтобы я больше к ней не приходил, что она устала от меня… Что будет со мной? Что будет с ней?
Гулко выстрелил лёд. Чёрной молнии мгла — Между мной и тобой Полынья пролегла.
Злой и чёрной водой
Пролегла полынья, Отделяя всё больше Тебя от меня…
Ледяная вода
Почву рвёт из-под ног. Жаль, что кто-то устал, Жаль, что кто-то не смог…
С белой льдины своей
Руки тщетно тяну.
Если ты не протянешь —
Упаду, утону…
Но, как пропасть,
Меж нами растет полынья…
Будет поздно…
А сможешь ли ты без меня?..
Катерина. 1930, 1 апреля
Уже больше месяца не видела Михаила, а вот сегодня
встретились! Он шел… с Натали! Первый апрель — никому не верь! Я и взаправду не поверила своим глазам… Ай да Натали! Всё норовит после меня недоеденное поднять да дожевать! А что же, милочка, Кирилла-то пропустила, а? Ну, да ладно: пользуйся, пока дают.
А охомутала она его, видимо, крепко. Идут, она на его руке аж висит и в глаза заглядывает. Правда, это у нее вечная манера такая кокетничать с парнями. Она и на Анатолии висла, как пальто на вешалке! Михаил, как меня увидал, по- моему, даже смутился. Но нормально прошли мимо друг друга: я им кивнула, они мне кивнули.
Ну, да мне плевать. Ни капельки не жалко: не меня бросили — я бросила. Я решила, что так и надо всегда быть хозяйкой положения, делать, что тебе хочется, а не быть чьей- то рабыней.
Парни вокруг меня продолжают виться, отбою нет! Прогуливаюсь то с одним, то с другим. Все лезут с поцелуями да с обниманиями, но дальше я не допускаю. И ведь если вовремя себя правильно поставить, то все нормально — не лезут своими ручищами куда не следует.
Поцелуи, поцелуи… Приятно, конечно… Особенно щекочет нервы, когда доведешь кого-нибудь до раскаленного состояния, а потом — бабах на него ушат холодной воды!
Развлекаюсь… Но все же всё это не то…
Михаил. 1930, 28 апреля
Сегодня произошло мое "грехопадение"… Но об этом
чуть позже. Начну все по порядку.
Я уже больше месяца встречаюсь с Натальей Семиглазовой. Зову я ее не как все — "Натали", а просто Наташа. И она мне почти сразу сказала, что ей очень нравится, что я ее так называю, а то "Натали" для нее стало вроде подпольной клички.
Наташа очень красивая девушка: стройная, высокая, с приятным лицом. Глаза у нее, черные, как созревшие вишни, волосы тоже цвета вороньего крыла, прическа короткая, под фокстрот. У нее очень умные глаза, очень приятная улыбка, обнажающая ровные белоснежные зубы.
Это странно, что я все это в Наташе заметил и отметил про себя, а вот о Катиных достоинствах никогда и не задумывался! Может, только в самом начале, когда я видел мельканье ее ног из своего полуподвального окна… Я никогда не задумывался, красивая он или нет. Это просто была ОНА.
А с Наташей все получилось как-то просто и естественно. К тому же она первая подошла ко мне как-то на улице и о чем-то незначительном заговорила, поздоровавшись. Само собой как-то получилось, что мы договорились встретиться: она попросила объяснить ей что-то по математике.
Наташа мне очень нравится. Она очень легкая и простая в обращении. А Катя… Ну, что делать, если я ей не нравлюсь?.. Мне же все равно кто-то нужен, кто меня понимает, кто был бы рядом… Мне нужно о ком-то заботиться, кому-то дарить свое тепло.
Мы часто гуляем с Наташей по вечерам. Часто ходим в парк, ходим в обнимку, целуемся иногда, сидя на какой-нибудь скамейке.
Я избегаю той скамейки, где мы сидели с Катериной. Мне кажется, что эта скамейка принадлежит только Кате, на ней я никого другого не смогу ни обнять, ни поцеловать. Да и сами поцелуи с Наташей мне стоили больших душевных переживаний. Но если сознаться, Наташа очень сильно помогает мне избавиться от гнетущего состояния потери Катерины. Она, мне кажется, понимает, что я еще витаю далеко от нее, но она умница — и вида не подает. Я ей за это очень благодарен.