Радужные Мосты

Уже спустя несколько минут Мили почувствовала себя заметно лучше. На лице появился здоровый румянец, девушка вновь улыбалась.

Почти столь же не выспавшимся, как Мили недавно, выглядел Берган. Он всю ночь пролежал в одном положении и только ближе к утру заклятие, удерживающее его, развеялось настолько, что он смог впервые пошевелиться. Но физические неудобства не шли ни в какое сравнение с моральными. Не сказать, что он никого не боялся раньше. Страх — это неотступный спутник любого воина. Хороший воин умеет его побороть и повернуть в свою пользу. Но то, что случилось ночью… полное отупение, и неспособность контролировать собственные действия. Безумие, иначе не назвать.

Однако его не подначивали, не смеялись за спиной. Даже Мили, проходя мимо, похлопала по плечу, стараясь подбодрить. Берган лишь кивнул в ответ, мысленно давая себе клятву в следующий раз выстоять и не потеряться в волнах сводящей с ума силы.

За завтраком старались не говорить о прошедшей ночи. Напротив, вспоминали веселые истории и шутки, тем самым поднимая собственный боевой дух. Надолго не засиживались — солнце катилось к полудню. Закончив с едой и сборами, более не взглянув на кострище, тронулись в путь. Покидать место ночевки было даже приятно, тем более осознавая, что им вполне по силам противостоять тому неведомому, что препятствовало продвижению к вожделенной цели.

Заскочив в седло, Берган только тогда заметил, что его правая штанина разорвана по бедру и на коже красуется небольшая покрасневшая царапина. Дав себе зарок не забыть зашить дыру на первом привале, он тут же забыл о ней. Как оказалось позже — напрасно.

Уже спустя пару часов поцарапанная нога начала неметь. Берган списал неприятные ощущения на неудобную позу и попытался устроиться в седле как-то иначе — безрезультатно. Чем дальше, тем сильнее чувствовалось онемение. Оно расползалось, охватывало все большую область. В конце концов, бородач уже не мог сдерживать стона, его лицо побелело, глаза сделались мутными. Он и в седле-то держался из последних сил, раскачиваясь из стороны в сторону, закостенелыми пальцами вцепившись в поводья.

— Стоп! — выкрикнул Бриг. Последнее время он то и дело оглядывался на начавшего отставать Бергана. — Кажется, у нас проблемы, — закончил метатель, когда все остановились.

Не надо было иметь обширных познаний в лекарском искусстве, чтобы понять — бородач если не болен, то чувствовал себя далеко не лучшим образом. Ему помогли спуститься, уложили на траву. Еще утром здорового воина — теперь била крупная дрожь, сопровождаемая сильнейшим жаром.

— Я в порядке, — упрямо твердил Берган, порываясь встать.

— Лежи уж, — урезонивала его Мили, осматривая ногу, на которую сразу обратила внимание. Из-под порванной штанины виднелась давешняя рана, только лишь с той разницей, что теперь она выглядела несколько иначе — распухшие края царапины сочились зеленоватой сукровицей, источающей гнилостных запах. В стороны разбегались чернеющие змейки омертвевшей плоти, к которым девушка не рискнула прикоснуться.

— Что это за зараза? — отступил на шаг Бриг.

— Тебя ночью поцарапали? — Мили встряхнула Бергана за грудки.

Бородач молчал, тупо уставившись в небо.

— Тебя кто-нибудь коснулся из тех тварей?! — девушка кричала на раненого, уже заранее зная ответ.

— Я… я не знаю, не помню, — прошептал Берган.

Мили отпустила его и встала. Она сжимала и разжимала кулаки, часто дышала, будто ей не хватало воздуха.

— Ну что? — спросил Маркус.

— Яд, — с вызовом огласила чародейка. — Нечто вроде трупного, но усиленного магией. Ему осталось, — она запнулась, — он не доживет до вечера. В самом начале можно было попытаться помочь, но теперь… теперь слишком поздно.

— Мы не можем его здесь оставить, — послышался голос Вивьена. Алхимик осматривался по сторонам, словно что-то искал. — Сколько у него времени? Если я найду необходимые ингредиенты…

— Мили, мы можем сделать хоть что-нибудь? — перебил Вивьена Маркус.

Девушка помотала головой.

— Час, может два. Я даже не могу замедлить процесс омертвения. Его тело теперь лаборатория по производству сильнейшего яда. А материалом служат мягкие ткани. Процесс запущен и теперь набирает темпы. Строго говоря, нам опасно находиться рядом с ним.

Желая получше рассмотреть рану, алхимик опустился на корточки, протянул руку к ноге Бергана.

— Я бы этого не делала! — резко предостерегла его чародейка. — Или ты плохо слышишь? Яду не обязательно сразу попадать в кровь, иногда хватает капли на коже.

— Ты так уверена? — спросил Вивьен.

— Ну, проверь, если хочешь, — Мили встала, отошла к своей лошади. — Только избавь меня от соплей и последующих стенаний, когда почувствуешь, как горишь изнутри. Боги, что с вами всеми случилось? — казалось, девушка находится на грани истерики. — Или теперь думать — это плохой тон? Если так, то вперед, продолжайте в том же духе. Немного тупого геройства и скоро нас станет еще меньше.

Вивьен отдернул руку. Повисло молчание.

— Может, привяжем его к седлу, да так потихоньку и поедем? — предложил Бриг.

— Похоже, иного нам не остается, — задумчиво протянул Маркус. — Не оставлять же его здесь.

Так и поступили. Почти бессознательное тело Бергана осторожно, стараясь держаться подальше от распухшей ноги, водрузили в седло и надежно привязали. Бородач сидел сгорбившись, свесив голову на грудь. Глаз он уже не открывал, стоны иссякли. Гнетущим было это зрелище — обреченный умереть в ближайшее время движется туда, куда ему не суждено добраться.

Разумеется, скорость передвижения отряда заметно упала. Теперь ехали неспеша, иногда поглядывая на Бергана. Лицо у того из бледного стало пепельно-серым.

— Стоп, — снова послышался голос Мили, — похоже, все…

На нее смотрели с сомнением.

— Уж жизненную искру я могу почувствовать, — раздраженно пояснила девушка. — В нем, — она указала на Бергана, — ее больше нет.

Спешились, уже не дышащего бородача отвязали, снова положили на траву. Никто не пожелал еще раз смотреть на то, во что превратилась изначально совершенно безобидная царапина.

— Как же глупо, — проговорила Мили со вздохом. В словах сквозило презрение. — Противно, мы как шакалы в ожидании, когда подохнет раненая жертва. Вот дождались. Можно пировать.

— Не могла бы ты заткнуться? — не выдержав, выпалил Бриг. — Тебе не кажется, что в том, что произошло, виноваты мы все? Каждый мог сорваться. Берган своим поступком вывел нас из оцепенения. Да, это было глупо. Но брызгать теперь ядом и воротить носик от дурного привкуса случившегося… Хочешь остаться чистой и незапятнанной? Не выйдет. Мы все в одной упряжке. Поэтому подожми хвост и хватит тявкать.

Маркус мысленно поаплодировал убийце. Поведение чародейки действовало на нервы. Следовало поставить ее на место. Вот только не слишком ли резко это было сделано? Допустить раскол, а пуще того — драку в группе, означало конец всего предприятия. И это в лучшем случае. В худшем — жертвы. И судя по горящим глазам Мили — немалые.

Рука девушки поползла к амулету. Но Бриг продолжал стоять — спокойный, расслабленный. Разумеется, думать о профессиональном наемном убийце, как о рядовом ополченце было глупо. Метатель без труда мог утыкать чародейку ножами или оглушить жезлом. Но в этот раз Маркусу почему-то показалось, что Бриг и пальцем не пошевелит. Так и будет глазеть на девчонку. Вивьен подобрался, готовясь кинуться на первого, кто осмелится сделать резкое движение. Маркус же снова встал между убийцей и чародейкой. Недавний, утихший было конфликт, вновь набирал силу. Все шло не так. Все с самого начала шло не так. Некогда неплохо ладившая команда разваливалась на глазах.

Что по сравнению с этим было нападение утопленников? Легкий ночной кошмар. То, что не смогли сделать восставшие из могилы чудовища, теперь старательно приближали сами искатели сокровищ.

Чародейка кончиками подрагивающих пальцев коснулась амулета.

— Мили, — позвал Маркус. Он не счел нужным распинаться и в чем-то убеждать девушку. В таком состоянии лишние слова скорее подействовали бы раздражителем, нежели смогли смягчить стремительно накаляющуюся ситуацию.