Радужные Мосты

— Берсерк, тупоголовый! — зло выплюнула Мили. — Берган, назад, сталью их не взять! — девушка кричала что было мочи, хотя к тому и не было причин. В ночи слышалось лишь тяжелой дыхание бородача, да свист рассекаемого его топором воздуха. Утопленники двигались бесшумно и более не пытались ничего говорить.

— Его надо вытащить, — отрывисто произнесла девушка. Руки ее дрожали. Лицо сделалось белым.

— Он сейчас в том состоянии, когда для него нет своих — только враги, — послышался голос Вивьена, — Мили, ты можешь его выдернуть? А с гостями мы справимся.

— Тупая рыжая скотина! — в сердцах проговорила чародейка, уже выуживая из-под куртки амулет. Тот удобно лег в правую ладонь, и сразу же девушка почувствовала, как сила наполняет ее, разливаясь по телу теплыми волнами. Ушли усталость и раздражение, ушли страх и сомнения, осталась уверенность в себе и ощущение собственной неуязвимости. Мили сжала амулет и зажмурилась. Тотчас же вокруг Бергана появилось еле заметное мерцание и в следующее мгновение бородача, будто невидимой рукой выдернуло из схватки. Он пролетел несколько футов и упал в ноги девушке, спеленатый по рукам и ногам, не в силах пошевельнуться. Топор остался на месте битвы. Берган рычал, с его губ слетали капли кровавой пены, он силился порвать наложенные девушкой путы, но тщетно. И от того еще больше выходил из себя, на глазах превращался в безумное подобие человека.

Стоило Бергану оказаться на земле, как утопленники, до того сгрудившиеся вокруг него, вновь разом повернулись к замершим путникам, направились к ним.

— У-хо-ди-те.

— Уже! — выкрикнул Бриг и, размахнувшись бутылочкой, врученной ему Вивьеном, метнул ее в толпу наступающих. Сам алхимик, а так же Маркус, поступили так же. Перед путниками в мгновение ока родилась огненная стена, ревущая и опаляющая. Существа растворились в стонущем пламени, не в силах преодолеть небольшую разверзшуюся Преисподнюю. Пламя ревело, с удовольствием пожирая предложенное кушанье. В небо поднимался столб густого дурно пахнущего дыма. Во все стороны разлетались мириады искр, и путникам пришлось спешно оттаскивать в сторону разложенное на земле снаряжение.

— Ну, ничего же себе, — щурясь от нестерпимого жара, проговорил Бриг. Убийца не без успеха пытался успокоить лошадей. — Светло стало как днем.

Вивьен с Маркусом осторожно обходили пламя, выискивая уцелевших существ. Нашелся всего один хромой утопленник, неловко передвигающийся, то на одной ноге, то падающий и ковыляющий на трех конечностях. Аккуратно толкая мечом, его загнали в огонь, туда же последовали отрубленные части тел, расползающиеся во все стороны подобно толстым белым червям.

Воздух наполнился тяжелым запахом паленой плоти.

Мили разжала руку, которая отозвалась острой ноющей болью. Амулет давал магические силы, забирая у своего владельца силы жизненные. Именно поэтому частое его применение могло привести к смерти мага. Девушка закатила глаза и потеряла сознание, плавно соскользнув наземь. Ладонь, которая еще недавно сжимала амулет, теперь безвольно опустилась на примятую траву. На темную зелень упали капли крови.

Разумеется, остаток ночи никто, кроме обессиленной Мили, уложенной под теплый плащ, не спал. Огонь угас довольно скоро, оставив после себя лишь тлеющею черноту выжженной земли, да плохо различимые в ночи останки утопленников.

Заклинание, наложенное на Бергана, действовало куда как дольше. Девушка в гневе не пожалела сил и на совесть спеленала буйного здоровяка. Тот успел прийти в себя, успокоиться, снова разъяриться из-за того, что его не могли, а как ему показалось — не желали освободить. Однако никто не обращал внимания на богохульства и ругательства, так и сыпавшиеся с губ бородача. А потому, покричав некоторое время, он умолк.

— Вы знаете, — Бриг пристально всматривался в сторону реки. — В какой-то момент мне показалось, что это конец. Честно. Я неплохо умею убивать живых, но с такими…

— Нет ничего удивительного, что это способно свети с ума, — поддержал разговор Маркус. — Удивляет другое — как здесь прошли наши конкуренты? Бриг, у них есть маг?

Метатель пожал плечами:

— Мне казалось, что нет. По крайней мере, в городе об этом не говорили.

— А ты уверен, что они прошли? — отстраненно произнес Вивьен.

— За все время мы не видели никаких следов боя.

— В том-то и дело — мы не видели вообще никаких следов, — алхимик повернулся к Маркусу. — Дождь дождем, но что-то должно было остаться. Не нравится мне это. Очень не нравится…

Маркус смотрел на выжженную землю. Теперь, когда ночная темень отступала под натиском разгорающейся зари, место побоища показалось во всей своей отталкивающей красе. Напавшие существа превратились в единую массу переплетенных обугленных остовов, вокруг которой распространялся тошнотворные запах горелой плоти. Следы действительно вели к реке. Таились ли утопленники в ней все время или приплыли лишь ночью — было неясно. Однако глубиной речка не могла похвастаться, да и дно хорошо просвечивалось — чистое, без намеков на какую-либо мерзость.

В сущности, ночь прошла без потерь. Страх, охвативший всех в самом начале, развеялся сразу, как пришла уверенность в собственных силах. Маркус и не ждал легкого пути, памятуя рассказы о не вернувшихся экспедициях, в том числе магических. Мили отработала на отлично, а зажигательные запасы Вивьена расставили все акценты. Команда — она и есть команда. Разве что Берган повел себя непредсказуемо. Мог бы погубить не только себя, но и всех остальных.

— Похоже, наш здоровяк недалеко ушел от того типа, которого сам и обезглавил вчера, — предположил Бриг, рассматривая задремавшего бородача.

— А мы — недалеко от тех, кто вогнал в него болт, — сказал алхимик.

Дальнейшая беседа прекратилась сама собой.

Под утро, когда уже почти рассвело, Маркус дал Бригу и Вивьену время немного поспать. Опасность, конечно, не миновала вовсе, но за счет хорошей видимости значительно снизилась. Надобность в общем бдении отпала. Гнетущий запах, конечно, не способствовал доброму сну, однако вымотавшимся за ночь воинам он не показался большой помехой.

Между тем, Маркус прикидывал примерное расстояние до Радужных Мостов. По всему выходило, что путники проехали уже порядка половины пути. Это не могло не радовать. По всей видимости, опасаться следовало ночных остановок, да и от воды держаться подальше. Разумеется, не следовало сбрасывать со счетов и конкурентов. Чтобы не говорил Вивьен, а Маркус был уверен, что с этими ребятами им еще предстоит встретиться. И вряд ли встреча будет теплой.

Солнце показалось над верхушками деревьев.

— Знатно мы задержались, — протянул Маркус. Воин потер ладонями лицо и принялся будить членов своего небольшого отряда.

Чародейка выглядела очень плохо — осунувшаяся, засыпающая на ходу. Правой рукой она старалась не двигать, зато левая, обожженная, функционировала уже вполне сносно.

— Ты как? — спросил ее Бриг.

Девушка невесело улыбнулась, сказала:

— Ночное происшествие не прошло для тебя бесследно?

— Почему? Я полон сил и желания дойти до цели, — оторопев, ответил убийца.

— Если ты интересуешься чьим-то здоровьем, кроме своего, — Мили говорила спокойно, но уверенно, — значит, что-то задело нашего неунывающего, непробиваемого Брига.

— Иногда я бы собственноручно тебя придушил. Какая же ты зараза!

— Все хорошо. Скоро буду как живая, — девушка вымученно улыбнулась. А потом, провожаемая непонимающим взглядом, склонилась над своими седельными сумками и в который раз за последние дни принялась в них рыться.

— Не то, не то, и это не то, — бубнила она, перебирая пузырьки и мешочки — Вот, самое оно! — девушка довольно цокнула языком и выудила нечто, наподобие кисета.

Взвесив находку в руке, она высыпала на ладонь два небольших ядовито-зеленых мягких шарика. Подождала несколько мгновений, собралась с силами и потом, выдохнув, проглотила их. Горло тут же свело судорогой, а желудок отозвался рвотными позывами. Мили старалась дышать глубоко и часто. Организм далеко не каждого человека сможет принять слизь черного дракона. К этому себя надо приучать долгие годы, начиная с крайне малых порций. Да и они не могут гарантировать выживание. Иногда яд постепенно проникал в организм, отравлял, чтобы в один прекрасный день достичь критической концентрации. Тогда — смерть. Зато тот, кто прошел этот путь и выжил, получал способность быстро восстанавливать силы, проглотив всего лишь пару шариков.