Страница 21 из 30
— А ты слышала, чтобы мы жаловались? — спросил Рон. — Кстати, где все эти книги?
Гермиона порылась немного и извлекла из общей кучи здоровенный том, переплетенный в выцветшую черную кожу. Она смотрела на него с омерзением на лице и держала брезгливо, словно недавно сдохшее животное.
— Вот здесь даны детальные инструкции, как делать Хоркрукс. «Тайны темнейшего искусства» — это кошмарная книга, просто ужасная, там такая злая магия. Мне интересно, когда именно Дамблдор забрал ее из библиотеки… если уже после того, как он стал директором, готова спорить, что Волдеморт именно отсюда взял все инструкции, которые ему были нужны.
— Но зачем ему тогда было спрашивать Слагхорна, как делать Хоркрукс, если он это уже прочел? — спросил Рон.
— Он говорил со Слагхорном только чтобы выяснить, что произойдет, если расщепить душу на семь частей, — ответил Гарри. — Дамблдор не сомневался, что Риддл уже знал, как создать Хоркрукс, в тот момент, когда он спрашивал о них Слагхорна. Думаю, ты права, Гермиона, очень похоже, что именно отсюда он взял всю информацию.
— И чем больше я о них читаю, — сказала Гермиона, — тем более ужасными они мне кажутся, и тем меньше я верю, что он на самом деле создал целых шесть. В этой книге предупреждают, что разорванная душа становится очень нестабильной, и это при создании только одного Хоркрукса!
Гарри припомнил, что говорил Дамблдор, насчет того, что Волдеморт перешел грань «обычного зла».
— А есть ли способ собрать свою душу обратно? — поинтересовался Рон.
— Есть, — невесело улыбнулась Гермиона. — Но это невероятно болезненно.
— Почему? Как это можно сделать? — спросил Гарри.
— Раскаяние, — произнесла Гермиона. — Ты должен действительно ощутить, что ты наделал. Там есть сноска. Вероятно, эта боль может тебя уничтожить. Я как-то не представляю себе, чтобы Волдеморт попытался это сделать, а вы?
— Нет, — покачал головой Рон, прежде чем Гарри успел ответить. — Так в этой книге сказано, как уничтожать Хоркруксы?
— Да, — Гермиона начала листать хрупкие страницы с таким видом, словно копалась в гниющих потрохах, — потому что эта книга предупреждает Темных волшебников, насколько сильные заклинания необходимо на них накладывать. Судя по тому, что я прочла, то, что сделал Гарри с дневником Риддла — один из очень немногих реально действенных способов уничтожить Хоркрукс.
— Что именно, пырнуть его клыком василиска? — уточнил Гарри.
— О, ну тогда круто, что у нас такой большой запас клыков василиска, — заявил Рон. — А я-то думал, что нам с ними делать.
— Это не обязательно должен быть клык василиска, — терпеливо сказала Гермиона. — Это должно быть нечто столь разрушительное, что Хоркрукс не сможет залечить сам себя. От яда василиска есть только одно противоядие, и оно невероятно редкое…
— …слезы феникса, — кивнул Гарри.
— Точно, — подтвердила Гермиона. — Наша проблема в том, что в мире очень мало веществ, столь же разрушительных, как яд василиска, и все они слишком опасны, чтобы постоянно носить их с собой. Это, однако, та проблема, которую нам решить совершенно необходимо, потому что просто разломать, разбить или раздавить Хоркрукс будет недостаточно. Его надо разрушить так, чтобы он не мог быть восстановлен никакими магическими методами.
— Но даже если мы раздолбаем эту штуку, в которой сидит кусок души, — спросил Рон, — почему этот кусок не может просто уйти и поселиться в чем-нибудь еще?
— Потому что Хоркрукс — это полная противоположность человеческому существу.
Увидев, что Гарри и Рон совершенно сбиты с толку, Гермиона поспешила продолжить:
— Вот смотри, если я прямо сейчас возьму меч, Рон, и проткну им тебя, твою душу я абсолютно не затрону.
— И это наверняка меня здорово утешит, — заметил Рон. Гарри рассмеялся.
— И правильно, что утешит! Но вся суть в чем: что бы ни произошло с твоим телом, душа твоя выживет и останется невредимой, — сказала Гермиона. — А с Хоркруксом все прямо наоборот. Выживание частицы души внутри него зависит от своей оболочки, от своего зачарованного тела. Она не может существовать без этой оболочки.
— Тот дневник… он вроде как умер, когда я его проткнул, — Гарри припомнил чернила, текущие, словно кровь, из пронзенных страниц, и вопли частицы волдемортовой души, когда она исчезала.
— И как только дневник был правильным способом уничтожен, фрагмент души, запертый в нем, больше не мог существовать. Джинни пыталась избавиться от дневника, прежде чем ты это сделал, она спустила его в туалет, но, разумеется, он вернулся назад как новенький.
— Погоди-ка, — нахмурился Рон. — Тот кусок души из дневника овладел Джинни, так? А это как работало?
— Пока волшебный сосуд в порядке, частица души может влетать и вылетать из кого-то, кто слишком близок к этому объекту. Я не имею в виду — держать его у себя слишком долго; это не имеет отношения к физической близости, — добавила она, прежде чем Рон смог что-то вставить. — Я имею в виду, эмоционально близок. Джинни в этом дневнике изливала душу, от этого она стала чрезвычайно уязвимой. Большие неприятности ожидают того, кто слишком полюбит или станет слишком зависим от Хоркрукса.
— Вот интересно, как Дамблдор уничтожил кольцо? — задумчиво произнес Гарри. — Почему я его об этом не спросил? Я никогда не…
Его голос увял: он думал обо всем том, что он должен был спросить у Дамблдора, и о том, как много возможностей он упустил, пока Дамблдор был жив, выяснить больше… выяснить все…
Внезапно дверь спальни распахнулась; звук, который она издала, врезавшись в стену, разбил повисшую тишину. Гермиона вскрикнула и выронила «Тайны темнейшего искусства»; Крукшанкс с недовольным шипением метнулся под кровать; Рон спрыгнул с постели, поскользнулся на фантике от Шоколадной лягушки и въехал головой в противоположную стену; Гарри инстинктивно потянулся за волшебной палочкой, прежде чем сообразил, что перед ним стоит никто иной, как миссис Уизли с растрепанными волосами и искаженным от ярости лицом.
— Простите, что прерываю это маленькое миленькое собрание, — дрожащим голосом произнесла она. — Я не сомневаюсь, что вам всем необходимо отдохнуть… но в моей комнате лежит множество свадебных подарков, которые необходимо разобрать, и у меня сложилось впечатление, что вы обещали помочь.
— О да, — ответила Гермиона, с ужасом на лице вскочив на ноги и разбросав книги во все стороны, — мы поможем, конечно… простите…
Кинув страдальческий взгляд на Гарри и Рона, Гермиона вслед за миссис Уизли покинула комнату.
— Я чувствую себя домовым эльфом, — вполголоса пожаловался Рон, по-прежнему потирая голову, когда они с Гарри направились следом. — Вся разница, что радости от работы не ощущаю. Чем скорее закончится эта свадьба, тем счастливее я буду.
— Ага, — кивнул Гарри, — тогда нам совсем ничего не придется делать, кроме как Хоркруксы искать… это будут практически каникулы, э?
Рон начал было смеяться, но при виде колоссальной груды свадебных подарков, поджидавших их в комнате миссис Уизли, мгновенно затих.
Делакуры прибыли на следующий день в одиннадцать утра. Гарри, Рон, Гермиона и Джинни к этому моменту заочно успели довольно сильно на семью Флер обидеться, так что Рон без особого энтузиазма поплелся обратно к себе, чтобы натянуть на ноги два одинаковых носка, а Гарри попытался пригладить волосы. Как только им было официально подтверждено, что они прилично выглядят, они все вместе вышли в солнечный задний двор, чтобы ждать гостей там.
Гарри никогда еще не видел двор таким чистым. Ржавые котлы и старые сапоги, обычно захламлявшие ступени перед задней дверью, исчезли; вместо них по бокам двери стояли два больших горшка с Порхалейными кустами;[31] несмотря на отсутствие ветра, листья лениво колыхались, образуя приятную волнообразную картину. Всех кур заперли, двор подмели, а расположенный рядом сад подрезали, пропололи и в целом привели в пристойный вид, хотя Гарри, которому он нравился в своем обычном полузапущенном состоянии, показалось, что сейчас, когда в нем не кишат гномы, он выглядит каким-то унылым.
31
Flutterby Bushes. Flutter — порхать.