Страница 24 из 28
— Последняя воля и завещание Альбуса Персиваля Вульфрика Брайана Дамблдора… так… вот оно… Рональду Билиусу Уизли я завещаю мой делюминатор, в надежде, что, пользуясь им, он будет вспоминать обо мне.
Скримджер достал из сумки уже знакомый Гарри предмет, похожий на серебряную зажигалку. Однако он знал, что эта штука способна забирать весь свет в помещении, и возвращать его — одним щелчком. Скримджер потянулся к Рону и передал ему делюминатор. Рон потрясенно повертел его в пальцах.
— Это очень ценная вещь, — сказал Скримджер, наблюдая за Роном. — Возможно, единственная в своем роде. Бесспорно, сделана самим Дамблдором. Почему же он оставил столь ценный предмет вам?
Рон недоуменно покачал головой.
— Дамблдор выучил за свою жизнь не одну тысячу студентов, — продолжал давить Скримджер. — Однако в завещании упомянул только вас троих. Почему так? Как по-вашему, с какой целью, как он предполагал, вы будете использовать делюминатор?
— Свет гасить, наверно, — пробормотал Рон. — А зачем еще?
Скримджеру явно нечего было сказать. Пару мгновений последив за Роном взглядом исподлобья, он снова опустил глаза в документ.
— Мисс Гермионе Джин Грейнджер оставляю свой экземпляр «Сказок Барда Бидла», с надеждой, что она найдет эту книгу занимательной и полезной.
Скримджер извлек из сумки небольшую книгу, выглядевшую столь же ветхой, как и оставшиеся наверху «Тайны Темных Искусств». Переплет был в пятнах и местами облупился. Гермиона молча приняла книгу, положила на колени и внимательно смотрела на нее. Гарри увидел, что заголовок написан рунами; он никогда не изучал руны… На выпуклые значки упала слеза.
— Почему, по вашему мнению, Дамблдор оставил вам эту книгу? — спросил Скримджер.
— Он знал… что я люблю книги, — хрипло ответила Гермиона, рукавом промокнув глаза.
— Но почему именно эту книгу?
— Не знаю. Наверно, он думал, мне понравится.
— Вы с Дамблдором когда-либо говорили о тайнописи, о шифрах, вообще о способах передавать секретные сообщения?
— Нет, никогда, — ответила Гермиона, по-прежнему вытирая рукавом глаза. — И если Министерство за тридцать один день не обнаружило в этой книге никаких зашифрованных посланий, едва ли я обнаружу…
Она подавила рыдание. Они сидели так тесно, что Рону с трудом удалось высвободить руку, чтобы обнять ее за плечи.
Скримджер вновь обратился к завещанию.
— Гарри Джеймсу Поттеру, — прочитал он, и сердце Гарри внезапно сжалось, — я оставляю снитч, пойманный им во время его первого матча в Хогвартсе, как напоминание о том, что упорство и мастерство всегда вознаграждаются.
Скримджер вытащил золотой шарик размером с орех — серебряные крылья слабо затрепетали — и Гарри почувствовал, что напряжение пошло на спад.
— Почему Дамблдор оставил вам этот снитч? — спросил Скримджер.
— Понятия не имею, — ответил Гарри. — Думаю, по тем самым причинам, которые вы только что прочитали. Напоминание, что можно получить, если быть упорным… и как там еще…
— То есть вы полагаете, что это просто сентиментальный сувенир?
— Да, наверно, — ответил Гарри. — А что же это еще?
— Вопросы задаю я. — Скримджер придвинулся вместе со своим креслом ближе к дивану. Сумерки уже сгустились, и призрачно белый тент башней возвышался за окном.
— Я обратил внимание, что торт в честь вашего дня рождения сделан в форме снитча. Почему?
Гермиона язвительно засмеялась.
— О да, это никак не намек на то, что Гарри выдающийся ловец… это было бы слишком очевидно… — сказала она. — Точно: там под глазурью спрятано зашифрованное послание от Дамблдора!
— Не думаю, что в глазури что-то спрятано, — заметил Скримджер. — Но вот снитч может быть идеальным местом, где можно спрятать что-либо небольшое. Полагаю, вы понимаете, о чем я?
Гарри пожал плечами, Гермиона ответила. Рефлекс правильно отвечать на вопросы у нее так силен, подумал Гарри, что она никак не может подавить его…
— Потому что снитчи обладают памятью прикосновения.
— Чего? — хором спросили Гарри и Рон: они оба привыкли считать, что познания Гермионы в том, что касается квиддича, ничтожно малы.
— Верно, — заметил Скримджер. — К снитчу никогда не прикасаются голыми руками, прежде чем его выпустить. Даже мастера — они всегда в перчатках. На снитч накладывают заклинание, позволяющее ему запомнить первого, кто дотронулся до него — на случай спорных моментов в игре. Этот снитч, — он поднял золотой шарик, — будет помнить ваше прикосновение, Поттер. Сдается мне, что Дамблдор — а он отличался выдающимися магическими способностями, при всех его недостатках! — мог заколдовать этот снитч так, чтобы он открывался только для вас.
Сердце Гарри забилось быстрее. Он не сомневался в правоте Скримджера — и как ему избежать прикосновения к снитчу на глазах у министра?
— Вы молчите… — сказал Скримджер. — Возможно, вы уже поняли, что там внутри?
— Нет, — ответил Гарри, все еще ломая голову, как сделать так, чтобы Скримджер видел, что он берет снитч… а на самом деле не коснуться его. Если бы он только владел легилименцией — по-настоящему владел! — и мог прочитать, что думает сейчас Гермиона: ему казалось, он слышит, как гудят ее мысли.
— Берите же! — мягко сказал Скримджер.
Гарри встретил взгляд желтоватых глаз министра и понял, что выбора у него нет, он может только подчиниться. Он протянул руку, Скримджер подался вперед и положил снитч ему на ладонь, медленно и осторожно.
Ничего не произошло. Стоило пальцам Гарри сомкнуться, крылышки снитча дернулись и замерли. Скримджер, Рон и Гермиона продолжали жадно смотреть на мячик, теперь частично скрытый в руке Гарри, словно ожидая, что он сейчас во что-нибудь превратится.
— Драматический момент! — холодно сказал Гарри. Рон и Гермиона засмеялись.
— Это все? — спросила Гермиона, приподнявшись с дивана.
— Не совсем, — ответил Скримджер, явно помрачневший. — Дамблдор оставил вам еще кое-что, Поттер.
— Что? — спросил Гарри, вновь почувствовав волнение.
На этот раз Скримджер не потрудился прочитать по тексту завещания.
— Меч Годрика Гриффиндора, — сказал он. Рон с Гермионой застыли. Гарри огляделся, рассчитывая увидеть инкрустированную рубинами рукоятку, но Скримджер не торопился достать меч из кожаного мешка. Впрочем, так или иначе, мешок был слишком мал, чтобы в нем мог поместиться меч.
— Ну и где? — спросил Гарри с подозрением.
— К сожалению, — ответил Скримджер, — Дамблдор был не вправе распоряжаться мечом. Меч Годрика Гриффиндора — ценный исторический артефакт, и, следовательно, принадлежит…
— Принадлежит Гарри! — горячо воскликнула Гермиона. — Меч выбрал его, только Гарри смог найти его… он явился Гарри из Распределительной Шляпы!
— Согласно надежным историческим источникам, меч может являться любому достойному гриффиндорцу, — сказал Скримджер. — И от этого он не становится частной собственностью мистера Поттера, что бы там ни думал по этому поводу Дамблдор.
Скримджер поскреб плохо выбритую щеку, пристально глядя на Гарри.
— Как вы полагаете, почему…
— …Дамблдор решил оставить меч мне? — спросил Гарри, стараясь держать себя в руках. — Может, он думал, меч будет хорошо смотреться на стене в моей гостиной?
— Это не шутки, Поттер! — прорычал Скримджер. — Возможно, дело в том, что Дамблдор полагал, что только мечом Годрика Гриффиндора может быть поражен наследник Слизерина? Он хотел передать этот меч вам, потому что верил — как верят многие, — что именно вам предначертано победить Того-Кого-Нельзя-Называть?
— Интересная теория, — сказал Гарри. — Кто-нибудь когда-нибудь пытался проткнуть Волдеморта мечом? Может, Министерству стоит отрядить кого-нибудь попробовать, вместо того, чтобы исследовать делюминаторы и замалчивать побеги из Азкабана? Так вот чем вы занимались, министр, запершись в своем кабинете — пытались раскурочить снитч! Люди погибают — я сам едва не погиб — Волдеморт гнался за мной через три графства, убил Шизоглаза Хмури… но Министерство никак на это не отреагировало, верно?.. И вы все еще рассчитываете на сотрудничество?