Страница 1 из 28
Умереть — всего лишь пересечь мир, как друзья пересекают моря; частицы друг друга по-прежнему живут в каждом из них. Ибо непременно остаются рядом с живыми те, что ныне любят и обитают в лучшем из миров. В божественном зеркале сём оказываются те и другие лицом к лицу; и разговоры их свободны и чисты. В этом друзей утешение: даже если скажут о смерти их, дружба и общество ушедших останутся, в лучшем смысле, навсегда, ибо они бессмертны.
Эсхил, Хоэфоры, 464–478. Пер. С.Апта
Глава первая — Возвышение Темного Лорда
На узкой, освещенной луной улочке в нескольких метрах друг от друга из ниоткуда возникли двое мужчин. На секунду они застыли на месте, подняв волшебные палочки; затем, узнав друг друга, они убрали палочки под мантии и быстро зашагали рядом.
— Какие новости? — спросил тот, кто был выше ростом.
— Великолепные, — ответил Северус Снейп.
Слева вдоль улочки росли низенькие неухоженные кусты ежевики, а справа высилась аккуратно подстриженная живая изгородь. Длинные плащи волшебников развевались на ходу.
— Я думал, что опоздаю, — сказал Яксли. Его грубое лицо то скрывалось из виду в тени деревьев, то снова появлялось в ярком лунном свете. — Все оказалось немного сложнее, чем я ожидал. Но, надеюсь, он будет доволен. А ты уверен, что тебя хорошо примут?
Снейп кивнул, но не стал вдаваться в подробности. Они повернули направо, на широкую подъездную дорожку; вместе с ними свернула и высокая изгородь, продолжавшаяся за великолепными воротами из кованого железа. Снейп и Яксли молча подняли левые руки, словно салютуя, и прошли прямо сквозь ворота, будто сквозь дым.
Тисовая изгородь заглушала шаги. Справа послышался шорох; Яксли выхватил палочку и прицелился куда-то поверх головы своего спутника, но оказалось, что это был всего лишь белоснежный павлин, величественно расхаживающий по изгороди.
— Люциус всегда любил такое. Павлины… — Яксли, фыркнув, снова спрятал палочку под мантию.
Из тьмы медленно вырастала красивая усадьба, из витражных окон первого этажа пробивался свет. Где-то в темном саду за изгородью шумел фонтан. Гравий хрустел под ногами Снейпа и Яксли, направлявшихся к парадной двери, которая сама открылась перед ними, хотя за ней никого не было.
Большой роскошно обставленный коридор был тускло освещен; на каменном полу лежал великолепный ковер. Глаза бледных людей на портретах следили за проходившими мимо них Снейпом и Яксли. Волшебники остановились у большой деревянной двери, ведущей в следующую комнату. После секундного колебания Снейп повернул бронзовую ручку.
Гостиная была полна людей, молча сидевших за длинным богато украшенным столом; остальная мебель была небрежно расставлена вдоль стен. Единственным источником света был огонь в красивом мраморном камине, увенчанном зеркалом в золоченой раме. Снейп и Яксли нерешительно остановились у входа. Когда их глаза привыкли к полумраку комнаты, они тут же заметили самую странную деталь обстановки: над столом вниз головой висел человек, бывший, судя по всему, без сознания. Он медленно поворачивался, словно привязанный невидимой веревкой, отражаясь в зеркале и отполированной до блеска столешнице. Никто из собравшихся не смотрел на него — кроме бледного юноши, сидевшего практически прямо под ним. Он никак не мог справиться с собой и временами все же поднимал взгляд.
— Яксли, Снейп, — послышался высокий ясный голос человека, сидевшего во главе стола. — Вы почти опоздали.
Говоривший сидел прямо перед камином, так что вошедшие сначала разглядели только его силуэт. Однако когда они подошли ближе, сквозь полумрак проступило его лицо: безволосое, похожее на змеиное, с щелями вместо ноздрей и блестящими красными глазами с вертикальными зрачками. Он был настолько бледен, что казалось, будто его лицо сияет, как жемчуг.
— Северус, сюда, — сказал Волдеморт, показывая на кресло справа от себя. — Яксли — рядом с Долоховым.
Мужчины сели на предназначенные для них места. Большинство взглядов устремилось на Снейпа, и именно с ним Волдеморт заговорил первым.
— И?
— Мой Лорд, Орден Феникса собирается перевезти Гарри Поттера из его нынешнего убежища в следующую субботу, когда стемнеет.
Напряжение за столом стало почти осязаемым. Кто-то оцепенел, кто-то беспокойно заерзал в кресле, но все смотрели на Снейпа и Волдеморта.
— В субботу… когда стемнеет, — повторил Волдеморт. Его красные глаза так пристально смотрели в черные глаза Снейпа, что некоторые из сидевших за столом отвернулись, словно испугавшись, что ужасный взгляд испепелит их. Снейп, однако, спокойно смотрел в лицо Волдеморту, и через мгновение безгубый рот Волдеморта скривился во что-то, отдаленно напоминавшее улыбку.
— Хорошо. Очень хорошо. Информация поступила…
— …из источника, который мы обсуждали, — закончил Снейп.
— Мой Лорд! — Яксли наклонился над столом, чтобы посмотреть на Волдеморта и Снейпа. Все повернулись к нему. — Мой Лорд, я слышал другое.
Яксли подождал, но Волдеморт не ответил, так что он продолжил:
— Аврор Долиш проговорился, что Поттера никуда не повезут до тридцатого числа — ночи, когда ему исполнится семнадцать.
Снейп улыбнулся.
— Мой источник сообщил, что они собираются подбросить нам ложный след; похоже, это он и есть. Несомненно, на Долиша было наложено заклинание Confundus. Не в первый раз, между прочим — известно, что он легко ему поддается.
— Я заверяю вас, мой Лорд, Долиш казался весьма убежденным, — сказал Яксли.
— Если на него наложили Confundus, он, конечно же, будет выглядеть убежденным, — возразил Снейп. — Уверяю тебя, Яксли, что аврорат больше не будет участвовать в защите Гарри Поттера. Орден считает, что наши люди проникли в Министерство.
— Значит, в Ордене все-таки сумели до чего-то додуматься, а? — сказал толстый и приземистый человек, сидевший неподалеку от Яксли; затем он хрипло хихикнул, и его смешок подхватили несколько человек.
Волдеморт не смеялся. Он посмотрел наверх, на висевшее над столом тело, и, похоже, о чем-то задумался.