Страница 4 из 12
Внизу внезапно наступила тишина. Через пару секунд Гарри, у которого бешено билось сердце, услышал, как дядя Вернон вышел в коридор и крикнул: «Наверное это Дадли, шалунишка, оставил телевизор включённым!»
— Быстро! В шкаф! — прошипел Гарри, впихивая Добби внутрь, захлопывая дверцу и приземляясь на кровать, как раз когда повернулась дверная ручка.
— Что… чёрт… подери…ты… делаешь? — сказал дядя Вернон сквозь стиснутые зубы, угрожающе приблизив своё лицо к лицу Гарри. — Ты только что испортил самый важный момент в моей шутке про японского гольфиста… ещё один звук — и ты пожалеешь, что родился, парень!
Он вышел из комнаты, громко топая.
Дрожа, Гарри выпустил Добби из шкафа.
— Видите, каково мне здесь? — сказал он. — Видите, почему мне нужно вернуться в Хогвартс? Это — единственное место, где у меня есть… то есть, я думаю, что у меня есть друзья.
— Друзья, которые даже не пишут Гарри Поттеру? — лукаво спросил Добби.
— Наверное, они просто… постойте-ка… — нахмурившись, сказал Гарри. — А откуда это вы знаете, что мои друзья мне не пишут?
Добби засмущался, водя ногой по полу.
— Гарри Поттер не должен сердиться на Добби… Добби хотел, как лучше…
— Вы что, перехватывали мои письма?
— Они у Добби, сэр, — сказал эльф. Проворно отодвинувшись так, чтобы Гарри не смог дотянуться, он вытащил толстую связку конвертов из-под своей наволочки. Гарри успел разглядеть аккуратный почерк Гермионы, каракули Рона и даже закорючки авторства, судя по всему, хогвартского лесничего Хагрида.
Добби заморгал, тревожно уставившись на Гарри.
— Гарри Поттер не должен злиться… Добби надеялся… если Гарри Поттер подумает, что его друзья о нём забыли… возможно, Гарри Поттер не захочет возвращаться в школу, сэр…
Гарри уже не слушал. Он потянулся к письмам, но Добби отпрыгнул от него.
— Гарри Поттер их получит, сэр, если он даст Добби слово, что не вернётся в Хогвартс. О, сэр, это опасность, с которой вы не должны сталкиваться! Скажите, что вы не вернётесь, сэр!
— Нет, — сердито сказал Гарри. — Отдайте мне письма моих друзей!
— Тогда Гарри Поттер не оставляет Добби выбора, — печально сказал эльф.
Не успел Гарри пошевелиться, как Добби устремился к двери, распахнул её… и рванул вниз по ступенькам.
У Гарри пересохло во рту, а живот начало крутить, он бросился за ним, стараясь не шуметь. Прыгнув через последние шесть ступенек, он мягко приземлился на ковёр в коридоре, оглядываясь в поисках Добби. Из столовой долетал голос дяди Вернона: «…расскажите Петунии ту смешную историю о тех американских водопроводчиках. Она так мечтала её услышать…»
Гарри вбежал на кухню и почувствовал себя так, будто у него пропали все внутренности.
Шедевр тети Петунии, великолепнейший десерт, гора из сливок и сахарных фиалок, плавал под потолком. В углу, на самом верху буфета, скрючился Добби.
— Нет, — прохрипел Гарри. — Пожалуйста… они меня убьют…
— Гарри Поттер должен сказать, что не вернётся в школу…
— Добби… пожалуйста…
— Скажите, сэр…
— Не могу!
Добби трагически взглянул на него.
— Тогда Добби придётся сделать это, сэр, ради блага Гарри Поттера.
Десерт с ужасающим грохотом рухнул на пол. Сливки забрызгали окна и стены, а блюдо разбилось вдребезги. Со звуком, похожим на взмах кнутом, Добби испарился.
Из столовой донеслись крики, и в кухню ворвался дядя Вернон, чтобы обнаружить там замершего в ужасе Гарри, с головы до ног в десерте тети Петунии.
Поначалу ещё казалось, что дяде Вернону удастся всё уладить. («Это наш племянник… нездоров на голову… он плохо реагирует на встречи с другими людьми, поэтому мы держим его наверху…»). Он увёл шокированных Мейсонов обратно в столовую, пообещал Гарри, что сдерёт с него шкуру, когда Мейсоны уедут, и дал ему швабру. Тетя Петуния отыскала в морозилке немного мороженого, а Гарри, всё ещё дрожа, начал выскрёбывать кухню.
Быть может, дяде Вернону и удалось бы ещё заключить свою сделку… если бы не сова.
Тетя Петуния только начинала предлагать всем мятные пастилки, когда огромная сипуха влетела в окно гостиной, уронила на голову миссис Мейсон письмо и вылетела на улицу. Миссис Мейсон завизжала как баньши и выскочила из дома, крича что-то про сумасшедших. Мистер Мейсон задержался ровно настолько, чтобы сообщить, что его жена смертельно боится птиц любых форм и размеров и спросить, считают ли они всё это смешной шуткой.
Гарри всё ещё стоял на кухне, крепко держась за швабру в качестве опоры, когда на него надвинулся дядя Вернон, демонически сверкая маленькими глазками.
— Читай! — зловеще прошипел он, размахивая письмом, которое принесла сова. — Давай… читай!
Гарри взял письмо. Это не было поздравлением с днём рождения.
Уважаемый мистер Поттер!
Мы располагаем информацией о том, что сегодня вечером в 21:12 в районе Вашего проживания было применено Заклинание Парения.
Как Вам известно, несовершеннолетним волшебникам не разрешается применять заклинания вне школы, и дальнейшее колдовство с Вашей стороны приведет Вас к исключению из вышеозначенной школы (Декрет «О Разумном Ограничении Несовершеннолетнего Колдовства» от 1875 года, параграф C).
Мы также напоминаем Вам, что любое волшебство увеличивает риск быть обнаруженным неволшебным сообществом (магглами) и является серьёзным нарушением раздела 13 «Акта о Секретности Международной Конфедерации Колдунов».
Желаем Вам приятных каникул!
Искренне Ваша,
Мафальда Хопкёрк,
Офис Незаконного Применения Магии,
Министерство Магии.
Гарри поднял глаза и сглотнул.
— Ты не говорил нам, что тебе не разрешено использовать магию вне школы, — произнес дядя Вернон с безумным блеском в глазах. — Забыл упомянуть… Я бы сказал, вылетело из головы…
Он навис над Гарри, как огромный бульдог, обнажив все зубы.
— Так вот, парень, у меня для тебя новости… Я тебя запру… Ты никогда не вернёшься в эту школу… никогда… а если только попробуешь выбраться с помощью магии — они тебя исключат!
И, разразившись безумным смехом, он потащил Гарри вверх по лестнице.
Дядя Вернон сдержал своё слово. Следующим утром он заплатил кому-то, чтобы тот приладил на окно спальни Гарри решётку. Он лично пропилил в двери отверстие, чтобы три раза в день внутрь можно было пропихивать немного еды. Гарри выпускали в ванную только утром и вечером. Всё остальное время он был заперт в комнате.
Три дня спустя, Дёрсли не подали никаких признаков того, что смягчат наказание, и выхода из сложившейся ситуации Гарри не видел. Он лежал на кровати, наблюдая сквозь решетку на окне, как садится солнце, и в отчаянии думал, что же с ним будет.
Какой смысл удирать с помощью магии, если за это его исключат из Хогвартса? Тем не менее, жизнь на Привит Драйв стала хуже некуда. Теперь, когда Дёрсли знали, что могут не бояться однажды проснуться в виде плотоядных летучих мышей, он потерял единственное своё оружие. Может быть, Добби и спас его от ужасных событий в Хогвартсе, но, судя по тому, как шли его дела, вскоре ему всё равно предстояло умереть с голоду.
В дверном отверстии появилась рука тёти Петунии, которая протолкнула в комнату чашку консервированного супа. Гарри, умиравший от голода, спрыгнул с кровати и схватил её. Суп был ледяным, но он отпил половину одним глотком. Потом он подошел к клетке Хедвиги, выловил со дна чашки несколько кусочков недоваренных овощей и положил в её пустой поднос для корма. Она взъерошила перья и бросила на Гарри взгляд, полный отвращения.
— Нехорошо ворочать клювом — это всё, что у нас есть, — мрачно произнёс Гарри.
Он поставил пустую чашку на пол возле дверного отверстия и снова улегся на кровать, почему-то чувствуя себя ещё более голодным.
Если предположить, что он будет жив через четыре недели, то что произойдет, когда он не явится в Хогвартс? Пришлют ли они кого-нибудь, чтобы выяснить, почему он не приехал? Смогут ли они заставить Дёрсли отпустить его?