Призрак смерти

2

— Это она. Это точно она.

— Жена предка нынешнего покойника? — Ева и Пибоди ехали с места преступления к дому Рэдклиффа С. Хопкинса.

— Или любовница. Я не уверена, что они действительно были женаты. Нужно проверить, — добавила Пибоди, сделав пометку в электронной записной книжке. — Но вот что мы имеем: Хопкинс номер один убивает Бобби, а потом замуровывает тело в стене своей квартиры над клубом.

— И копы не заметили новенькую кирпичную кладку в квартире?

— Может быть, они плохо искали. У Хопкинса было много денег и море запрещенных наркотиков. К тому же он имел кучу связей и, возможно, обладал некой информацией, которую не хотели предавать огласке в определенных кругах.

— То есть он купил следствие. — Независимо от того, случилось ли это восемьдесят пять лет назад или только вчера, мысль о продажных копах оскорбляла чувства Евы. — Но это не исключено, — признала она. — Если это пропавшая жена или подружка, то, наверное, о ее исчезновении не сообщали до тех пор, пока он не прикрыл себя со всех сторон. Затем последовала взятка или классический шантаж по отношению к следователям, и он вышел сухим из воды.

— Но все-таки он повредился в уме. Господи, Даллас, он на десять с лишним лет заперся в квартире с трупом, замурованным за стеной!

— Возможно. Нужно установить по костям дату смерти и идентифицировать жертву. Криминалисты чуть ли не плакали от радости над этими костями, когда заполучили скелет. Но пока они там веселятся, у нас есть другое дело, открытое совсем недавно.

— Но вам же любопытно, правда? Вам интересно, действительно ли мы нашли Бобби Брэй. И что за мистика с этими брошками или заколками для волос?

— Почему же мистика? Ясно, что это убийца подложил их. Он хотел, чтобы мы нашли кости, в этом нет сомнений. Сложив одно с другим, мы приходим к выводу, что скелет связан с нашей жертвой — по крайней мере, с точки зрения убийцы. Что у нас есть по Хопкинсу номер три?

— На момент убийства ему было шестьдесят два года. Три брака, три развода. Единственный отпрыск — сын от второго брака. — Пибоди заглянула в свою записную книжку. — Мотался между Нью-Йорком и Новым Лос-Анджелесом, да еще в парочку мест в Европе. Бизнес в сфере развлечений, в основном маргинальных. Судя по всему, он не обладал способностями своего деда. Родители умерли при крушении частного самолета двадцать пять лет назад, других родственников нет.

Пибоди подняла голову.

— Род Хопкинсов не отличается плодовитостью и долголетием. Видимо, это часть фамильного проклятия.

— Это часть плана по контролю над рождаемостью плюс невезение, — высказала свою точку зрения Ева. — Что еще у нас есть полезного?

— Вы удивитесь, — сказала Пибоди. — Дело в том, что Хопкинс номер два был женат четыре раза. Лишь один из его сыновей выжил — во всяком случае, был живым до прошлой ночи. Он имел дочь от другого брака, которая утонула еще подростком, и второго сына от третьего брака, который повесился в возрасте двадцати трех лет. По мне, такое невезение больше напоминает проклятие.

— Для меня это второстепенная информация, не имеющая прямого отношения к делу. Дай еще что-нибудь по нашей жертве.

— Хорошо, хорошо. Рэд Хопкинс растратил целую кучу денег, накопленных его отцом, и большую часть унаследованного от матери, которая была светской дамой голубых кровей. Несколько мелких пятен на репутации — подозрения в незаконных махинациях, сексуальном домогательстве и серых бизнес-схемах. В тюрьме не сидел. И еще: у него не было лицензии на хранение огнестрельного оружия.

— Где сейчас его бывшие жены?

— Первая жена живет в Новом Лос-Анджелесе. Актриса, снималась в фильмах категории В, хотя на самом деле В-минус. Третья жена живет в Европе, вышла замуж за какого-то английского аристократа. Но вторая жена осталась здесь, в Нью-Йорке. Ее зовут Фанни Гилл, работает инструктором по танцам. Сын — Клайв Гилл Хопкинс, хотя он официально отказался от отцовской фамилии в возрасте двадцати одного года. Они содержат танцевальную студию.

— Нью-Йорк — это такое место, куда легко попасть и откуда легко убраться. Мы проверим их. Деловые партнеры?

— В данный момент ни одного. Хопкинс регулярно подставлял их. Но он был единственным владельцем собственной компании, зарегистрированной по адресу его проживания. Дом, где его убили, он приобрел на аукционе полгода назад.

— Немного же он успел сделать за шесть месяцев.

— Я связалась со строительной компанией, проводившей ремонтные работы. По словам владельца, ему пришлось отозвать рабочих через три недели. Он полагает, что у Хопкинса закончились деньги и он стал искать финансовую поддержку на стороне. Хопкинс позвонил ему несколько дней назад и сказал, что хочет возобновить работы.

— Значит, он достал деньги или провернул какую-то сделку. По его виду не скажешь, что он бедствовал, — заметила Ева, подъезжая к дому Хопкинса. — Старинные наручные часы, бумажник модной марки, роскошные туфли.

Ева показала швейцару свой жетон.

— Мы к Рэдклиффу Хопкинсу, — сказала она.

— Я позвоню ему и предупрежу, что к нему посетители.

— Не стоит трудиться. Он в морге. Когда вы в последний раз его видели?

— Он умер? — Швейцар, невысокий плотный метис примерно сорока лет, удивленно приоткрыл рот и уставился на Еву. — Мистер Хопкинс умер? Что с ним произошло? Несчастный случай?

— Да, он мертв, но это не несчастный случай. Когда вы в последний раз его видели?

— Вчера. Он вышел из дома примерно в половине первого дня и вернулся около двух часов дня. Я сменился в четыре часа, а мой сменщик ушел в полночь. С полуночи до восьми утра в доме нет швейцара.

— К нему кто-нибудь приходил?

— За время моего дежурства никого не было. Дом поставлен на охрану; чтобы подняться на лифте, нужно набрать личный код. Квартира мистера Хопкинса находится на шестом этаже. — Швейцар покачал головой и потер шею рукой, затянутой в перчатку. — Умер, надо же! Не могу в это поверить.

— Он жил один?

— Да.

— Часто развлекался?

— Изредка.

— Как насчет развлечений на всю ночь? Да будет вам, Клайв, — добавила Ева, взглянув на латунную бляшку с его именем. — Он мертв, ему уже все равно.

— Изредка, — повторил швейцар и надул щеки. — Он… э-ээ… любил разнообразие, поэтому у него не было постоянной женщины. Вообще-то он любил молоденьких.

— Насколько молоденьких?

— Я бы сказал, от двадцати до двадцати пяти лет. Правда, последние две недели при мне к нему никто не приходил. Он почти каждый день уезжал из дому и возвращался лишь на короткое время. Наверное, проводил встречи по поводу предстоящего открытия его клуба.

— Ладно, спасибо. Мы поднимемся наверх.

— Я вызову для вас лифт.

Клайв придержал дверь, пока они входили, потом подошел к первому из двух лифтов. Он провел свою кодовую карточку через приемную щель и набрал код.

— Мне жаль мистера Хопкинса, — сказал он, когда двери открылись. — Он никогда не доставлял беспокойства, а уж тем более неприятностей.

— Неплохая эпитафия, — заключила Ева, когда лифт двинулся наверх.

Квартира Хопкинса была одноуровневой, но просторной, особенно потому, что в ней почти не было мебели. В гостиной стояло кресло-кровать, обращенное к встроенному экрану. Рядом со множеством дорогих электронных устройств валялись коробки с развлекательными дисками. Перегородка из цветного стекла отделяла пространство гостиной от небольшой спальни.

— На стенах еще недавно висели картины, — заметила Ева. — Видишь квадраты и прямоугольники более темного оттенка? Похоже, он продал их, чтобы собрать деньги для своего проекта.

Вторая спальня была превращена в рабочий кабинет. Судя по его виду, Ева не сказала бы, что Хопкинс был аккуратным и организованным человеком. Стол был завален записками, набросками, мемо-кубиками, кофейными чашками и грязными тарелками.

В памяти настольного коммуникатора сохранились разговоры покойного, елейным тоном расписывавшего преимущества своего проекта перед потенциальными спонсорами или договаривавшегося о встречах с той же целью.