Что нового, киска?

– Так почему же ты все-таки уехала из дома? – Он присел на корточки, набрал пригоршню мелких камешков и смотрел, как они высыпаются сквозь его пальцы.

Дилайла сунула руки в карманы и продолжала наблюдать за Фэтцо.

– Понимаешь, я всегда жила в Брэдфорде, с самого рождения, я не знала никакой другой жизни, и в один непрекрасный момент мне стало скучно. Захотелось перемен. Чего-нибудь новенького, волнующего… – Она подумала о Чарли. Ей не хотелось рассказывать Сэму о той встрече в больнице: история прозвучала бы неправдоподобно, и Сэм мог подумать, что она вела себя, как глупая девочка-подросток. Или что она совсем спятила.

– А чем ты занималась в Брэдфорде?

Дилайла обернулась, присела на корточки рядом с ним, подняла с земли камень, провела пальцем по его гладкой поверхности и что есть силы швырнула его в море. Камень шумно плюхнулся в воду.

– Жила с парнем по имени Ленни и работала официанткой, – ответила она, глядя на море. – Мы очень долго были вместе, но под конец все разладилось. – Она вспомнила, как голый Ленни лежал под Джун. – Мы стали чужими.

– А что случилось с твоей работой?

– Я ее бросила. Она была противная, как и любая работа официантки.

– Тогда зачем ты там работала?

– А ты как думаешь? – переспросила Дилайла. – За тем же, зачем ты работаешь в кафе, – чтобы получать деньги.

– Да, но я не собираюсь делать это вечно. Это только начало, – сказал Сэм и посмотрел на Дилайлу. Она сжала губы, приготовившись защищаться, и Сэм понял, что задел ее за живое. – Ты неправильно меня поняла, Дилайла. Я вовсе не наезжаю на тебя. Просто мне кажется, что работа официантки не для тебя. Ты достойна большего. Ты такая яркая, веселая и умная. Она годится лишь как временная, чтобы встать на ноги. Но наверняка есть что-то, чем ты хочешь заниматься, о чем мечтаешь.

Он замолчал, вдруг осознав, что почти кричит, заглушая рокот прибоя. Да и вещает он, как бездарный проповедник.

Дилайла сидела молча, сгорбившись и перебирая пальцами гальку. Сэм корил себя за длинный язык. На этот раз он действительно ее обидел и уже готов был начать извиняться, когда она вдруг заговорила, и голос ее был еле слышен за шумом прибоя:

– Была у меня одна мечта. Когда я была еще маленькая, я часами играла с банками краски, пробовала составлять разные цвета и оттенки. Мой дядя работал художником-декоратором, и в школьные каникулы я ходила к нему на работу, наблюдала за ним, поражалась тому, как он может изменить атмосферу помещения, используя разные краски. Наверно, именно тогда я и поняла, что хочу заниматься чем-то подобным, но не знала, чем именно… – Дилайла замолчала и стерла рукавом с носа капельку. – И поняла это, только когда выросла и услышала слова «дизайн интерьера». Это гораздо больше, чем просто краска и обои, больше, чем то, чему можно научиться. Словно комната вдруг становится огромной и более выразительной. Я уже добилась успехов в рисовании и черчении, а учителя помогли мне узнать, где есть такие курсы. Мечтала поступить в колледж и не сомневалась в правильности своего выбора. У меня уже была куча идей, некоторые совершенно бредовые, а некоторые простые… они касались домов, магазинов, ресторанов… – Дилайла подняла глаза на Сэма. – Звучит глупо, правда?..

– Нет, почему же.

Она пожала плечами.

– А почему ты не осуществила свою мечту? Не поступила в колледж?

– Так сложилась жизнь. Ей наплевать на наши мечты.

– Ничего подобного. Еще не поздно. Ты можешь поступить в колледж на заочное или вечернее обучение. Есть масса возможностей. Стоит только захотеть…

Дилайла не ответила. Она уставилась на свои спортивные туфли, мокрые от морских брызг. В голове у нее все смешалось. Сэм заглянул в потаенный уголок ее души и вернул к жизни те чувства и желания, которые почти умерли благодаря Ленни, работе и всему тому, чем она жила последние десять лет. Она не думала, что кто-то может отнестись серьезно к этим стремлениям и не станет, как Ленни, смеяться над ней и называть ее идиоткой. А Сэм не стал. Он вовсе не считает, что это глупости. Он и вправду верит, что Дилайла может поступить в колледж, получить профессию дизайнера, сделать карьеру. Он, как видно, не сомневался, что она может все осилить.

И Дилайла растерялась, смутилась. Она уже похоронила свои мечты, а сейчас Сэм пытается вернуть их к жизни. Уговаривает ее поверить, что мечта, забытая ею десять лет назад, может осуществиться. Так ли это? Может, он и прав. Стоп. Разве сейчас она не мечтает совсем о другом? Разве ее мечта – не Чарли, не волнующая жизнь с ним? Разве не за этим она приехала в Лондон? Разве не этого она хочет больше всего на свете?

– Я замерзла.

Разволновавшись, Дилайла и не заметила, что насквозь продрогла.

Она прижала руки ко рту и попыталась согреть пальцы горячим дыханием.

– Давай я согрею, – предложил Сэм. Он нежно взял ее за руки. Его ладони были теплыми, как хлеб из тостера. – Пойдем домой.

Дилайла кивнула и поднялась. Размяла затекшие ноги, подозвала свистом Фэтцо, который сновал вдалеке на берегу, вынюхивая крабов и выброшенные на берег пучки водорослей. Пес подбежал к ним, подставил шею, чтобы Дилайла пристегнула поводок, и они побрели к дому. Сэм снял старый жакет из овечьей шерсти, набросил на Дилайлу и обнял девушку за плечи. Впервые его забота не вызвала у нее неловкости. В их отношениях произошла неуловимая перемена. То, что он с пониманием отнесся к ее мечтам, словно сблизило их. Сэм тоже это почувствовал и, вдыхая холодный воздух, прижал Дилайлу к себе. Это было так уютно, так естественно. Они так и пошли домой, и оба молчали. Два человека шли против ветра, ступая по каменистому пустынному берегу, а рядом бежал маленький пес.

Стоило Дилайле войти в дом, как ее тут же одолела зевота. От свежего воздуха и вкусной еды она совершенно обессилела. Сэм повел себя, как истый джентльмен: сказал, что ляжет спать в гостиной, и проводил Дилайлу с Фэтцо в свободную спальню. Он встал позади девушки, и она открыла дверь комнаты, предоставив Фэтцо возможность войти первым.

– Ты точно не возражаешь против того, чтобы спать на диване? – спросила Дилайла, поправляя волосы.

Сэм отрицательно замотал головой, глядя на изящную серебряную цепочку на шее Дилайлы, не в силах оторвать взгляд от ее шеи, пульсирующей вены на виске. Конечно, он возражал против ночевки на диване. Ему хотелось спать рядом с ней, целовать ее шею и виски. Чувствовать ее хрупкое тело подле себя. Сонная и взъерошенная, она была так хороша! Сэм улыбнулся. Сейчас или никогда. Он посмотрел в глаза Дилайлы. Она тоже смотрела на него. Ждала, что он скажет.

– Ну, спокойной ночи, – пролепетал он и не поверил своим ушам. Он сказал это так, как сказал бы старенький дедушка.

В воздухе повисло напряженное молчание.

– Спасибо, и тебе тоже, – наконец ответила Дилайла, прислонившись к дверному косяку. За секунду до этого ей показалось, что Сэм скажет и сделает что-то другое. И она ждала продолжения. Но Сэм не сказал. Не смог. Дилайла вдруг почувствовала себя неловко. Там, на берегу, они стали ближе друг другу. Совсем недавно Сэм обнимал ее, а теперь она не готова даже к дружеским объятиям. Как будто обои в цветочек и ситцевые занавески вернули их к действительности, и все стало как прежде, напомнив об определенных границах в их взаимоотношениях.

Дилайла попыталась уловить выражение глаз Сэма, но абажур стоявшей в углу лампы отбрасывал тень на его лицо.

– Ну что ж, до завтра.

Ей ничего не оставалось, как согласно кивнуть. Нельзя же стоять всю ночь в ожидании неизвестно чего…

– Да, до завтра…

Улыбнувшись напряженно, Сэм сунул руки в карманы, а Дилайла сделала шаг и исчезла в комнате. Дверь закрылась. Сэм стоял и смотрел на нее. О черт!

В спальне Дилайла включила висевший над кроватью голубой ночник в форме подсвечника и осмотрелась. Еще минуту назад ей казалось, что Сэм вот-вот скажет какие-то важные слова. Или сделает что-то неожиданное. Ей в какой-то момент даже показалось, что Сэм готов ее поцеловать. Дилайла положила голову на подушку и усмехнулась: это ж надо такое придумать! Ха-ха! Сэм вовсе не интересуется ею как женщиной, они просто друзья. Добрые друзья, самые лучшие друзья. Разве не так? Она вспомнила свое недавнее состояние. А если бы он и правда попытался ее поцеловать, что бы она сделала? Оттолкнула бы его? Поймав себя на этой мысли, Дилайла хмыкнула. Господи, о каких глупостях она думает! И что это ей пришло в голову?! Морской воздух, что ли, на нее так действует?!