Страница 22 из 51
-То, что надо, — радостно сказал Барак и, бережно неся разрезанный плод на вытянутых руках, пошел обратно в пещеру.
Яд лежал на столе.
Барак колдовал над рвотным средством.
- Подействует? — настороженно спросил Гард. Вместо ответа Барак протянул ему сосуд.
Гард понюхал — пахло весьма мерзко.
-Попробуй, только капельку, — сказал Барак. Комиссар попробовал. Вкус и вправду был отвратительный, и это немного успокоило Гарда.
Вообще, процедура смерти с последующим воскрешением происходила как-то слишком обыденно.
Гард посмотрел на Михаэля.
Тот сидел у входа в пещеру, уставившись на солнце.
-Михаэль, — позвал Гард. — Я тут, вообще, умирать собираюсь. Может быть, ты... Я не знаю... Ну там... Сделаешь что-то?.. Ну там, какие-нибудь движения колдовские... Заговор там какой-нибудь... Я все-таки не спать ложусь...
- Это не надо, — сказал Михаэль, продолжая глядеть на солнце.
- Ложись, — приказал Барак. Гард подчинился.
Барак протянул ему маленькую плошку, на дне которой переливался под солнечными лучами яд.
- А как называется растение? — зачем-то спросил комиссар.
- Я не знаю, — честно ответил Барак. — Я же говорю: не было денег меня научить.
«Бред какой-то, — подумал Гард. И взял в руки плошку. — Чего-то меня тут все время травят: то змея укусила, то теперь...»
-Ты выпьешь, и сначала ничего не произойдет. Потом ты почувствуешь сильное сердцебиение, тебе станет тяжело дышать. Потом ты потеряешь сознание: уйдешь. Самое главное, запомни, что скажет тебе Азгад. Потом ты вернешься.
Больше всего на свете Гарду хотелось выплеснуть содержимое плошки на пол.
И может быть, он так бы и поступил: далась ему эта Весть, чтобы из-за нее погибать...
Но тут заговорил Михаэль:
-Пей, — тихо сказал он. — Я знаю: ты не умрешь. Я точно знаю: смерть придет не к тебе.
Под недоуменными взглядами всех, кто был в пещере, Гард перекрестился и выпил. На вкус сок был вполне приятный.
-Теперь лежи, — сказал Барак. — Жди смерти. «Хорошенькое занятие, — усмехнулся про себя
комиссар. И еще подумал: — Надо было уговорить этого Барака самому травиться. Какая разница, кто спросит у Азгада, где Весть? Чего ж я не догадался-то? Благородный, что ли? Впрочем, теперь поздно».
Вдруг в пещере стало темно.
«Как быстро началось», — подумал комиссар.
И только потом понял, что темно стало оттого, что вход в пещеру загородили люди. Неприятные люди — римские легионеры.
-Здесь живет Михаэль? — спросил один из них. — Он должен быть арестован.
Александр отошел от стены и обнажил меч. Михаэль встал за его спиной.
-Пошли прочь! — сказал Александр. — Мало того, что вы осквернили долину Эйн-Геди, так вы еще смеете говорить об аресте нашего учителя!
— Я же говорил, что так просто не получится, — сказал один из воинов, обнажая меч.
Гард привстал на своем ложе и увидел, что к пещере подходят люди. Другие люди. Видимо, жители долины. В руках у них были ножи и мечи.
«Если сейчас начнется драка, — с ужасом подумал Гард, — то им всем будет не до меня. А если римляне убьют Барака? А если они его арестуют?»
Комиссар вскочил.
-Лежать! — крикнул римлянин. — Не сопротивляться! Мы — воины великой Римской империи! Вы должны...
Он не успел договорить.
Александр сделал легкий, незаметный почти, выпад, и римлянин, схватившись за окровавленный живот, рухнул.
Черт возьми, бой казался неминуемым.
ГЛАВА ДВАДЦАТАЯ
Как всегда в последнее время, жизнь не давала Гарду времени на раздумья.
Вместе с Александром они выскочили из пещеры.
Гард едва успел схватить меч, выпавший из рук убитого римлянина, как рядом с ним уже оказался другой воин.
Инстинктивно Гард присел, убрав голову в плечи, — меч просвистел прямо над головой.
Гард схватил свой меч двумя руками. Враг прикрывался щитом.
Одно обманное движение, щит уходит вниз. Удар!
Покатилась голова, еще мигая глазами. Кровь фонтаном брызнула из шеи, но времени ни на жалость, ни на раздумья, ни даже на удивление — не оставалось.
Единственное, о чем успел подумать комиссар: какая разница от чего погибать: от меча или от яда? От меча даже как-то благородней.
Римляне пытались пробиться к пещере, но им мешали друзья Михаэля. Они повыскакивали из пещер и сразу ринулись в бой.
Это была настоящая битва. Комиссар видел такое только в кино. Когда мечи высекают искры. Когда запах крови смешивается с запахом цветов. Когда дерущимися овладевает сумасшедший азарт, побеждающий и страх, и разум, и осторожность.
Около Гарда появился огромный толстый римлянин. В руках его блестел нож. Гард понял: они слишком близко стоят друг от друга, размахнуться мечом не получится.
Комиссар нагнулся и со всей силы ударил римлянина головой между ног.
Римлянин не ожидал такого маневра и взвыл от боли. Ударом ноги комиссар выбил у него из рук нож.
Но воин быстро пришел в себя. Разогнувшись, Гард увидел огромный кулак, который через мгновение должен был размозжить его череп.
Но тут римлянин покачнулся и упал, обдав Гарда кровью.
За его спиной комиссар увидел Александра с обнаженным мечом.
Времени на слова благодарности не было.
Гард нагнулся, чтобы поднять выбитый у римлянина нож, и тут почувствовал сильный удар.
Комиссара щитом ударили по левому плечу. К счастью, удар пришелся по касательной, иначе бы Гард не поднялся.
А тут вскочил быстро.
Нападали двое. Они были настолько уверены в себе, что отбросили мешающие им двигаться щиты и, улыбаясь, шли на Гарда, обнажив нолей.
Гард не видел больше никого. Только этих двоих. Двоих, идущих его убивать.
«По уму я их не превзошел, — заводил себя комиссар. — Явно не превзошел. Это — факт. Но в драке-то я не могу позволить себя победить! Зря, что ли, меня учили всяким восточным единоборствам?»
Комиссар закричал, как сумасшедший. Это был крик китайского воина, бросающегося в последний смертельный бой.
На мгновенье воины замерли от неожиданности: такого они никогда не видели. Этого мгновенья хватило.
Одному комиссар полоснул ножом по груди. Другому — дал ребром ладони по шее. Гард услышал хруст костей и понял, что удар получился.
Но уже подходили следующие.
Гард махал руками и ногами направо и налево. Бился то ножом, то мечом, то непонятно откуда взявшейся стрелой.
Поднял щит — тяжелая штука! — и опустил на голову подбежавшему худенькому парню.
Комиссар вспотел. Пот застилал ему глаза, щипал, мешал смотреть. Но не было времени даже на то, чтобы его стереть.
Смерть была повсюду. На каждом миллиметре жизни людей поджидала смерть. Но Гард понимал: покуда у него есть силы, он будет ее отгонять.
Ему нечего бояться. Он — единственный среди сражающихся — уже умер. Смерть уже пришла к нему. Смерть — в нем. И значит, ему нечего бояться.
Самое страшное уже произошло в тот момент, когда Барак дал ему выпить яд.
...Удар! Падение! Встать. Еще удар!
Пот, застилающий глаза. Одежда, прилипшая к телу.
«Удар! Падение! Встать! Выпад! Кровь! Моя? Чужая? Нет разницы.
Стоп. А сколько времени длится этот бой, эта драка? Почему не действует яд? Это ведь была цикута, я узнал ее.
Яд цикуты действует через пятнадцать минут. Через двадцать я уже должен начать задыхаться. Неужели еще не прошло пятнадцати минут?
Господи, Ты что, остановил время? Да ладно! Так не бывает! Остановленное мгновение — это метафора. Так не может быть на самом деле!
Нет времени думать. Вот слева ползет римлянин, полагает, я его не вижу. А я его вижу. Вот он, красавец. Получи! Не надо кричать! Твоя душа на небе будет потрясена, узнав, что ты был убит человеком XXI века. Тебе повезло, парень!
И тебе тоже повезло. Я уже привык махать мечом, меня так просто не возьмешь. Раз, раз! Прости, парень! Ты был убит человеком будущего, не удивляйся! Скоро встретимся!