Страница 3 из 9
– Что значит в рамках культурной программы? – спросила я.
– Папу пригласили на конкурс «Мисс Европа». – Выдавливая из себя информацию, Андрюша чувствовал себя предателем. По-человечески понятно – тяжело и неприятно выдавать отцовскую тайну. Но теперь я чувствовала, что ему нужно с кем-то поговорить. Он продолжил: – Даша, представлявшая Россию, должна была получить корону.
– Разве она не получила?
– Нет. А ты не знала?
– Не интересовалась.
– Корона Мисс Европы досталась, кажется, голландской девушке. А Даше только приз зрительских симпатий.
– Так почему вы ее все королевой красоты называли?! – злорадно воскликнула я.
– Наверное, потому, что папа ее так называл. Он ее все равно королевой считал.
– Да? – Сердце и разум разрывали меня на части.
– Она тогда очень расстроилась, а папа ее решил утешить, и...
– Понятно... – многозначительно перебила его я. Мое сердце все-таки одержало победу над разумом.
Мстительное чувство – поделом – выскакивало из моего подсознания. Однако разум противился – такого я ни своей сопернице, ни тем более бывшему мужу никогда не желала.
Теперь стало еще хуже. Я переживала за Андрюшу. На него было страшно смотреть. Сын в одночасье повзрослел. На меня навалился ком проблем. Как с этим жить дальше? Мне, Андрюше, Кате и маленькой двухлетней дочке моего мужа Маше? Что делать? Жалею, не успела рассказать сыну, что я уже не одинокая, брошенная жена, мать, а связанная обещаниями любимая. Тот, кто протянул мне руку помощи в самый трудный час, ждет моего решения. Но в одночасье все изменилось, и мне предстоит трудный выбор. Я чувствую себя в ответе за всех. Стою возле камня на перепутье: налево пойдешь...
Мысли возвращают меня к прошлому.
Глава вторая
Все кругом серо. Льет дождь. От меня сегодня ушел муж. Сказал – навсегда.
Еще вчера стоял яркий, солнечный день. Я собирала его на работу: погладила сорочку, повесила на спинку кресла два галстука – светлый и темный. Он выбрал светлый. «Значит, у нас в жизни все светло и... тепло», – мимоходом подумалось мне.
Я врач-психолог, своим пациентам предлагаю такой тест: выбор из нескольких цветов. Как правило, те, кто ко мне обращался, долго думали и останавливались на темном.
Еще вчера было все хорошо. Так мне казалось. Муж выпил кофе, позавтракал, спросил, не нужны ли мне ключи от машины, и, не сказав больше ни слова, даже не намекнув о предстоящем решении, уехал на работу. А сегодня...
Клиника, в которой я работаю, находится в двух шагах от дома. Вчера я вышла за ним следом. Сегодня я не могу выйти за ним следом. Потому что... потому что его след простыл! Как такое могло произойти? Холод! Конец света! Рухнул мир! Мир, в котором мы жили. Из моей жизни исчезло «завтра».
«Расслабься, подумай о чем-нибудь хорошем, приятном, не возвращайся мыслями к прошлому» – такие советы я даю тем, у кого что-то случилось. Что я такое им говорю?
Как же не возвращаться в прошлое?
Когда я познакомилась с Сережей, тоже лил дождь. Как из ведра. Мы ехали с ним в одном троллейбусе. Троллейбус остановился возле Белого дома.
– Дальше не пойдет, – объявил водитель и открыл двери. Шел август девяносто первого. Толпа людей перегородила проезд. Людей было много, поэтому впереди не было видно ничего.
– А что там дальше? – громко спросила я.
– Дальше – наше светлое будущее, – отозвался один из пассажиров. Это был Сергей. Он подал мне руку, мы соскочили с троллейбуса и попали в водоворот, из которого выбрались только через три дня. А точнее, меня из него выбросило вот только сейчас, через шестнадцать лет. Мы ели кем-то принесенную еду, спали, закрываясь брезентом от грузовика, кричали до хрипоты, жгли костры и пели. Потом, взявшись за руки, остановили танки. Когда все это кончилось, люди бросились целоваться. Мы с Сережей тоже. Только не так, как все, а по-особому. Тут же, на площади, которую позже назвали «Свободной Россией», он сделал мне предложение, я привела его к себе домой и сообщила родителям, что выхожу замуж. Мы были мокрые и грязные от трехдневного пребывания под открытым небом.
– А диплом? – Рассерженный и без того, что я не являлась домой целых три ночи, папа строго поднял брови.
– Я программист, кандидат наук, – поспешно сообщил Сережа. – Работаю и могу обеспечить семью.
Всех, кто имел хоть какое-то отношение к компьютерам, называли новомодным тогда словом «компьютерщик».
– Отец говорит о Наташе, – строго пояснила мама. – Вы знаете, что ей еще год надо учиться в ординатуре?
– Будет учиться, – твердо пообещал Сережа.
– И защитится?
– Обязательно, – согласился он. – Я защищу докторскую, а она получит диплом врача. – И добавил, что жить будем у него.
– Как же так? – засуетилась мама. – Это должно быть торжественно, а мне даже нечем вас угостить! Вчера за мясом два часа в очереди простояла – не досталось! Ни колбаски, ни сыра! Сегодня знакомая продавщица обещала оставить. Подождите, сейчас сбегаю!
– Мы не голодные, – успокоила ее я, – нам утром какая-то школьница целую корзину горячих пирожков с повидлом принесла. Ее Красной шапочкой прозвали.
– Да, – закивал Сергей, – сказала, что бабушка все талоны на сахар истратила.
– А я свои талоны на водочку, – вмешался в разговор папа, – как раз приберег. Для такого случая! На днях отоварился. – Он развеселился. Сережа ему понравился.
Я знала, что талоны на водку у нас пропадали, потому что никто не хотел стоять в очередях.
Все-таки мама собрала на стол. Все выпили по рюмочке, за нас, закусили малосольными огурцами.
– Натуральное хозяйство, – похвасталась мама, – я их сама под пленкой на даче вырастила.
Мы распрощались с родителями и поехали подавать заявление в ЗАГС.
С тех пор не расставались никогда. Все делали вместе: отдыхали, воспитывали сына, трудились. Одним словом, были одно целое. Так мне казалось.
«Бойтесь верных мужчин, – поучала я своих пациенток, когда женщины жаловались, что устали от измен, – они опасны. Неверные гульнут и вернутся. У верных – иначе, все по-серьезному».
Вот и Сережа, он тоже...
– Все оставляю вам с Андрюшей, – глядя куда-то в сторону, – сказал он. – Не возьму ничего. Только машину. Ты все равно плохо водишь.
Он ушел, даже не захватив одежды. Одеваться он не любил. Все вещи ему выбирала я. Теперь будет кто-то другой. Кто?
«Свадебный вальс» Мендельсона, который Сережа записал в мой сотовый телефон, встряхнул меня, вернул к действительности. «Может быть, это он? Передумал?» – От радости я неудачно схватила телефон и выронила его.
– Наташа... – Это был голос моего коллеги. Мы с ним дружили и часто выручали друг друга.
Как правило, пациентки предпочитают помощь психологов-женщин. Сильный пол выбирает мужчин. Но бывают случаи и наоборот. Вот и сейчас мой коллега Леня звонит, потому что нужна помощь врача-женщины.
– Понимаешь, тут один мужик требует врача-женщину... Его приятели мои прислали, не могу отказать. Пожалуйста, приезжай, помоги. Его жена бросила, к другому ушла. Была попытка суицида. Не дает себе помочь. Я ему даже Юлечку из хирургии подсунул, говорю, через месяц все забудешь. На что тебе старая дура сдалась? Посмотри, какая она у нас кисулистая, свободная, готова замуж хоть сейчас. Он мужик-то приличный очень...
– Жена действительно старая дура? – перебила я, думая, конечно, о себе.
– Да нет, она твоего возраста, говорит, в фирме работает, бизнесвумен, одним словом, с шефом в командировки ездила... вот и результат.
– А ведь Сережа тоже...
– Что ты сказала? – не понял Леонид.
– Нет, это я так...
– Когда придешь? Он тебя подождет.
– Ленечка, я сегодня никак не могу, извини.
– Ты что, заболела?
– Да.
– Может быть, хоть на полчасика? Он мужик денежный, да и мне перед знакомыми неудобно, я пообещал. Ты бы с ним справилась.