Колдовство

Стоящий рядом Кавена властным голосом тихо произнес:

— Нас ожидают супруги Марланды.

Кимберли все еще стояла как вкопанная, когда администратор вежливо кивнула и повернулась показать дорогу.

— Кавена, что ты сделал? — зашептала Киберли, мрачное предчувствие прокралось и полностью захватило ее сердце. Она повернулась, и ее глаза, в которых плескалась боль, встретились с его непреклонным взглядом. — Что ты делаешь с нами?

Он напряженно сжал губы, глядя на нее сверху, и в какое-то мгновение она подумала, что видит отчаяние в глубине его изумрудных глаз. Но почти мгновенно его сменила неумолимая решительность.

— Так надо, Ким. В противном случае ты никогда бы не согласилась встретиться с ними.

Кимберли потрясла головой, пытаясь прояснить мысли.

— Я с самого начала знала, что ты самонадеян, но никогда не думала, что ты обратишь это против меня.

Его рука сомкнулась на ее запястье.

— Давай поскорее покончим с этим, Ким. Это не так ужасно, как ты думаешь. Поверь мне.

Она посмотрела на него непонимающим взглядом:

— Поверить тебе? Но, Кавена, после сегодняшнего вечера я никогда не смогу тебе больше верить, так ведь?

От ярости черты Кавены окаменели еще больше.

— Ты не знаешь, о чем говоришь. Не сопротивляйся, Ким. И не бойся. Я с тобой, помнишь? И не позволю, чтобы с тобой хоть что-то случилось.

— Да что может еще случиться? — спросила она. — Ты знаешь, когда ты повез меня в Сан-Франциско, я подумала, что мы проведем время наедине. И думала, что этот вечер будет особенным для нас. Я всегда ограничивала свой мир фантазий рамками страниц моих книг, но, видимо, я позволила ему одурачить себя в реальной жизни.

— Я не фантазия, черт подери!

— Да, это так. Но мужчина, в которого я влюбилась, оттуда.

— Мы разберемся с этим позже, после того, как ты встретишься с Марландами и поймешь, что нет нужды избегать своего наследия.

— Кавена… — холодно прошептала она, пока он вел ее через людную гостиную. Впрочем, было слишком поздно.

Они предстали перед благородной пожилой парой, сидевшей за круглым столиком в углу. Ее родственникам, должно быть, около семидесяти, отстраненно подумала Кимберли. В то время Уэсли Марланд встал на ноги и вежливо протянул руку Кавене. Впрочем, даже выполняя формальности, пожилой человек, также как и его дорого одетая седовласая жена, не могли отвести глаз от своей внучки. Взглянув в лицо Уэсли Марланда, Кимберли обнаружила, что смотрит в глаза янтарного цвета так похожие на свои собственные. Для своего возраста Марланд был довольно привлекательным мужчиной, отметила она про себя, в качестве приветствия ограничившись обычным кивком. Безоговорочно она приняла стул, который придержал для нее Кавена, но отказалась при этом даже взглянуть на него. Он сел рядом с видом защитника. Нет, не защитника. С видом собственника, может быть, но не защитника. Мужчина, в достаточной мере заботящийся о ее защите, вряд ли бы бросил ее, как щенка, в глубокую воду, как это сделал сегодня Кавена.

— О, моя дорогая Ким, — пробормотала Энн Марлад, словно не в силах больше сдерживаться. — У тебя глаза твоего отца.

— На мое счастье, — холодно произнесла Ким. — Это единственное, что я унаследовала от него.

Миссис Марланд вздрогнула и отдернула протянутую, было, руку.

— Ким, — мягко предупреждая, начал Кавена, но Уэсли Марланд прервал его:

— Нет, мистер Кавена, она имеет право испытывать горечь.

Кимберли задрала подбородок:

— Давайте кое-что проясним. Я не нуждаюсь в опеке. Я уверена, Кавена объяснил вам, что все это обрушилось на меня неожиданно и без предварительного уведомления. И буду признательна, если мы будем кратки и станем вести себя по-деловому. Давайте покончим с этим грандиозным мероприятием как можно быстрее.

Прежде, чем кто-нибудь смог откликнуться, у стола появилась официантка и вежливо осведомилась, что они закажут выпить. Когда трое из них замешкались, видимо в мыслях пребывая где угодно, только не в области выпивки, Кимберли спокойно сделала заказ:

— Принесите мне бокал вашего «домашнего вина» (вино, предлагаемое в ресторане под его маркой, «дежурное» вино; обычно такое вино составляет недорогую альтернативу винам из ресторанной карты — Прим. пер.), только не произведенного на «Виноградниках Кавены».

— Что вы, мэм, разумеется, — удивившись, сказала официантка. — Вина Кавены слишком дорогие, чтобы послужить в качестве «домашних вин».

— Я начинаю это понимать.

Марланды поспешно сделали заказ, а Кавена попросил виски со льдом. Когда молодая женщина удалилась, Кимберли повернулась лицом к родственникам.

— Сейчас, полагаю, мы уделим время делам, так что можем приступить. Что вам нужно от меня?

Откликнулся Кавена, при этом в его зеленых глазах засветилась легкая угроза.

— Ким, супруги Марланды хотели только встретиться с тобой. Нет никаких причин быть такой агрессивной. Просто расслабься.

Миссис Марланд поспешно добавила:

— Твой жених прав, моя дорогая. Мы только хотели встретиться с тобой.

Глаза Кимберли распахнулись в насмешливом изумлении.

— Мой жених? О чем, черт побери, вы толкуете?

Уэсли Марланд нахмурился.

— Мистер Кавена дал нам понять, что собирается жениться на тебе.

— В самом деле? Впервые слышу.

Кимберли еле-еле улыбалась, когда вернулась с заказом официантка.

— Женитьба — дело, которое я намеревался урегулировать с Ким после этой встречи, — прохладно пояснил Кавена.

— Еще один маленький сюрприз, которым ты собирался ошарашить меня, Кавена?

Кимберли сделала большой глоток вина. Вино и близко не было таким хорошим, как марочное вино Кавены, но определенно для нее сегодня оно гораздо вкуснее, чем тот благородный, тьфу, напиток, который производил Кавена.

— Хмм, неплохо, — сухо прокомментировала она, держа бокал на свету. — Чистый честный вкус.

— Прекрати, Ким, — тихо приказал Кавена. — Ты ведешь себя, как ребенок.

— А что? — язвительно спросила она. — Разве все идет не так, как ты распланировал? Ты что, ждал, что я брошусь в объятия мои родственников после всех этих лет? Какое ужасное разочарование для тебя.

Уэсли Марланд решил предложить оливковую ветвь, при этом его жена выглядела несчастной.

— Ким, мы понимаем, для тебя это трудно и явилось в некотором роде сюрпризом. Но мы, честное слово, не могли придумать, как заставить тебя встретиться с нами. Адвокаты сказали, что ты категорически отказалась от любых предложений.

— Категорически, — согласилась Кимберли.

— Мы должны видеть тебя, — прошептала Энн Марланд. — Ты все, что осталось у нас. Мы так долго искали тебя, дорогая. Долгие годы. Мы начали поиски давным-давно, но обнаружили только, что твоя мама умерла. Адвокатам понадобилась целая вечность, чтобы найти твой след. Когда начали печатать твои книги, у них, наконец, появился ключ. Адвокаты связались с твоими издателем и агентом. Ни один из них не давал твоего адреса, пока мы не доказали им, что являемся твоими единственными оставшимися в живых родственниками.

Кимберли вгляделась в некогда красивое лицо пожилой дамы и подумала о том, что эта женщина сделала ее матери.

— Вы опоздали на двадцать восемь лет, миссис Марланд.

— Думаешь, мы об этом не знаем? — горько заметил Уэсли Марланд. — Но мы не в силах уничтожить прошлое. Мы можем лишь иметь дело с настоящим и будущим.

Он сделал глубокий вдох, а затем торжественно объявил:

— Мы хотим, чтобы ты знала: как единственный наш оставшийся потомок, ты унаследуешь все, чем мы владеем.

Кимберли уставилась на них в крайнем изумлении.

— Боже мой, — стиснув зубы, произнесла она. — Неужели вы думаете, я возьму хоть цент из ваших денег?

В ответ Марланды уставились на нее, явно не готовые к такой страстной речи. Кавена молча попивал свое виски и посматривал на Кимберли поверх стакана. Уэсли прочистил горло.

— Прости меня, моя дорогая. Просто, ну, мы понимаем, как много сил уходит на то, чтобы стать, эээ, успешным в финансовом отношении детективным писателем, и мы решили… Ким, наши деньги могут быть наследством для твоим детей. Возможно, тебе стоит подумать о них, прежде чем позволить своей гордости диктовать решение.