Вампиры на Каникулах

— Почему х-холодной?

— Горячая вредна для стенок желудка. Сраженный моим великодушием, Эрик пошатнулся, но вскоре оправился от этого приятного потрясения и предложил мне экскурсию по подземельям. Подведя меня к одной из дверей, он сказал «Это моя спальня. Хотите посмотреть? Здесь довольно любопытно.» Можете ли вы представить смятение моих чувств? Входить в спальню к мужчине очень неприлично! Конечно, я не могла не сказать об этом Эрику. Но уже через полчаса — когда слова негодования у меня иссякли, а любопытство начало одерживать верх — я согласилась осмотреть и эту комнату. И ах, что ожидало меня там! В центре комнаты под балдахином стоял гроб, а неподалеку — огромный орган, с нотами на подставке. Это зрелище ввергло меня в пучину ужаса. «В этом гробу я сплю» — пояснил Эрик, заметив бледность моего лица. Удивительно, но он произнес эти слова так спокойно, с улыбкой, и даже пару раз похлопав крышкой. Когда ко мне вернулась способность говорить, я сообщила несчастному, что больше так продолжаться не будет. Нет, я понимаю что гроб — это очень романтичное ложе, но нельзя ведь держать в спальне и кровать, и орган. Спальня предназначена исключительно для отдыха, а наличие там музыкального инструмента здорово отвлекает. Что-нибудь придется выбросить. И лучше если орган. Это настоящий пылесборник. Ах, мой бедный Ангел Музыки! Растроганный моим милосердием, он разрыдался в голос и ползком выбрался из спальни. Затем мы приступили к занятиям музыкой. Уж не знаю почему, но Эрик выбрал дуэт из 4го акта «Отелло.»

— Это там, где Отелло душит свою жену? — уточнил Герберт, — Действительно, странный выбор.

— Вы бы только слышали, мсье, как его голос звенел ненавистью, как он обрушивался на меня подобно лавине! Для пущей убедительности Призрак даже положил руки мне на шею. И в этот момент все мое существо охватило желание…

«Сделать ему ответную гадость?» чуть было не вырвалось у виконта.

— … Узнать, что же скрывается под черным бархатом? Одним быстрым движением я сорвала с него маску… О ужас! — воскликнула Кристина и повторила это слово еще пару раз для пущей гиперболизации.

— Он…эммм… неправильно отреагировал? — спросил виконт.

   Если пускаться в аналогии, то любая девушка, посмевшая стащить с вампира его главный атрибут, плащ, незамедлительно познакомилась бы с продуктами испанской обувной промышленности. Причем с теми моделями, которые лично разрабатывал Торквемада.

— Нет. Я имею в виду, что его лицо было ужасным. Вы когда-нибудь видели черепа, высохшие от времени?

— Случалось.

— Но те черепа были неподвижны, и их безмолвный ужас не был живым, не так ли?

— Смотря кому они принадлежали, — вампир категорично покачал головой.

   Вот, например в черепе, прапрадедушки Ульриха нижняя челюсть такая подвижная, что общаться со стариком просто невыносимо — он может перекричать любую компанию, произнося слов двести в минуту и одновременно прикладываясь к кубку с вином.

Кристина подождала пару секунд, надеясь, что в глазах собеседника появится хоть толика страха… из вежливости, что ли. Уверившись в его толстокожести, она продолжила:

— Итак, я испугалась его лица, мы поскандалили и разошлись дуться по разным комнатам. Но вскоре в моем сердце зашевелился стыд — почувствовав себя неблагодарной девчонкой, я подошла к спальне, где заперся Эрик и откуда доносились звуки его музыки. Я распахнула дверь, а мой Ангел Музыки встал, услышав мои шаги, но боялся обернуться… Вообще, у меня постоянно было ощущение, что он меня боится, но это заблуждение, конечно. С чего бы ему меня бояться? Я ведь к нему так добра… Увидев, что он весь дрожит, я сказала «Эрик! Вы великий человек, хотя у вас есть ужасная привычка успокаивать нервы игрой на органе, в то время когда следует расслабиться и глубоко подышать. Но об этом мы в другой раз поговорим. А сейчас можете посмотреть на меня без страха!» Он упал к моим ногам, поцеловал кромку моего платья и прошептал, что в награду за мое великодушие отпустит меня домой вот прямо сегодня. Даже до двери проводит. Но я настояла на том, чтобы остаться на две недели, в течение которых он мог вкушать плоды моей заботы. Я даже сожгла его бархатную маску, хотя он бормотал что-то про «изготовлена на заказ» и «100 франков за метр.»

Девушка поправила золотые локоны, которые мерцали даже в темноте, словно в них запуталась стая светлячков. Сейчас она как никогда походила на ангела. На Герберта навалилось острое желание самому спрыгнуть с крыши. Останавливало его лишь то, что м-ль Даэ поймает его за ногу и утащит к себе, отпаивать чаем с прополисом. В конце концов, она олицетворяла добро с кулаками. Саре придется потесниться в личном пандемониуме Герберта фон Кролока, у нее только что появилась компания.

— Так какие же чувства вы испытываете к Эрику? — он осторожно подобрался к цели своего визита.

— Ужас! Такой бывает, когда читаешь роман и боишься перевернуть страницу, но в то же время хочешь узнать, чем же дело закончилось. Раз уж все равно за книгу деньги уплачены, — глубокомысленно заметила она.

— Но почему тогда вы помолвились с виконтом де Шаньи? — почувствовав приступ аристократической солидарности, Герберт добавил, — Который наверняка очень хороший молодой человек.

— Ах, Рауль! Он пронес свою любовь сквозь годы, с того самого момента, как в детстве достал мой красный шарфик из моря. Когда через много тяжких, исполненных невзгодами лет, мы наконец встретились, я не могла остаться равнодушной к его любви. Да, Рауль славный мальчик, но Эрик — мой Ангел Музыки, вознесший меня к вокальным вершинам. Так что если честно, я даже не знаю, кого и выбрать. Быть может вы, мсье, распорядитесь моей судьбой и…

— Выбирайте Призрака, — выпалил виконт.

— Вы так думаете? — Кристина поколебалась, разочарованная столь быстрым ответом. — Что ж, быть может ваши слова — это перст судьбы. Конечно, у Эрика много недостатков — он замкнут, агрессивен и совершенно не умеет готовить — но не сомневаюсь, что моя любовь и забота исправят недочеты его характера.

Девушка произнесла последнее слова таким тоном, что вампиру представилась исправительная колония и робы в полоску, щипание пеньки и работы в каменоломнях.

Сняв с пальца кольцо с рубином, Кристина посмотрела на него с сожалением.

— Это подарок от виконта де Шаньи. Теперь придется сбросить его с крыши. То есть, кольцо, а не Рауля.

— Лучше просто верните, — посоветовал Герберт, в котором взыграла тевтонская бережливость.

— Тоже можно, — согласилась Кристина, — а теперь пойдемте в театр, потому что эта ночь полна стонов, а у меня вот-вот начнется гайморит.

Только тогда вампир заметил, что неподалеку как будто раздавались печальные вздохи. Ветер, наверное, разыгрался. С другой стороны, неужели французский ветер умеет хлюпать носом?

Но в любом случае, виконта фон Кролока это уже не касалось. Мысленно он вручил себе медаль. Непросто, ох непросто было наладить отношения между Призраком и его ученицей! Гордиев узел показался бы бантиком на коробке конфет.

Приближаясь к грим-уборной, Герберт чуть не вскрикнул от удивления. У двери их уже поджидал Альфред, который помахал другу и неуклюже поклонился певице, получив от нее снисходительный полуреверанс.

Затем произошло то, чего виконт боялся уже почти час, но упорно загонял страх в подсознание.

— Мсье, но что же я все о себе, да о себе? — просияла Кристина Даэ. — Настал ваш черед рассказывать. Поведайте, кто вы, откуда и где служите?

Герберт растеряно улыбнулся. Он подпишет приговор сразу троим, если скажет «Я вампир, проездом из Трансильвании, нигде не служу, ибо в средствах не стеснен. В свободное время летаю в ночных небесах, а на моем плаще оседает звездная пыль». В этом случае Призрак потеряет невесту, Альфред — друга, а сам Герберт утратит свободу. Потому что прогулка по крыше ночью — уже достаточный повод для помолвки. И ведь нет свидетелей, чтобы подтвердить, чем именно они там занимались!