Вампиры на Каникулах

— Канаты не выдержали бы…хмм… акустического цунами?

— Еще бы! Ведь Сесиль Жамм это шестибалльное землетрясение в пуантах. Во время ее пируэтов зрители кидаются в дверные проходы. Ну а когда пару лет назад Карлотта выступала в Ковент Гардене, треснули часы на Биг Бене. Зато мадемуазель Даэ своим голосом мухи не убьет. Разумеется, никто меня не послушал. Но и во время представления я не оставлял попыток все исправить.

— Неужели?

— Конечно. Я ведь даже крикнул — осторожно, из-за пения Карлотты сейчас люстра рухнет. Мол, бегите отсюда.

— Боюсь, в театре ваши слова истолковали несколько иначе, — дипломатично заметил Куколь.

— Не могу сказать, что я недоволен такой интерпретацией… Постойте!.. Если глаза мне не изменяют — а изменяют они мне крайне редко, так что эту версию можно отмести сразу — сейчас на крыше находится моя… ученица, Кристина Даэ. Так, кто это с ней?

Рядом с женской фигурой, восторженно воздевавшей руки к небесам, появилась еще одна, мужская и довольно понурая.

— Мой хозяин, — упавшим голосом отозвался Куколь.

— И он вампир?

— Да, но…

— Боже! Кристина отправилась на крышу с вампиром?!

— …но у виконта фон Кролока специфические предпочтения. Говорит, женская кровь по вкусу напоминает остывший кофе. Так что он принципиально не кусает представительниц противоположного пола.

— Что, даже в качестве самообороны?

Не мигая, горбун посмотрел на своего собеседника. Тот смущенно потоптался на месте. В определенной степени он нес ответственность за безопасность в Опере. Но кто мог подумать, что Кристина доберется до гостей? Со времен помолвки с юным де Шаньи, ее поведение было таким стабильным!

— Боюсь, мы уже опоздали, — виновато пробормотал Призрак, — но пойду посмотрю, можно ли чем-нибудь ему помочь.

Над городом взошла луна, белая и круглая, без единого изъяна. На вельветовом небе высыпали крупные звезды. Ветер пробежался по площади и, ликуя будто щенок, зажавший в зубах хозяйский тапок, принес на крышу ароматы цветов. Одинокая птица присела на лиру статуи Аполлона и защебетала песню о любви.

Виконт фон Кролок швырнул в нее куском штукатурки, заставив глупую тварь замолчать.

— Какая чудная ночь! Мне так и хочется взмахнуть крыльями и полететь, — мадемуазель Даэ перегнулась через парапет, но Герберт, все еще настороже, вовремя схватил ее за капюшон.

И почему бы им не отправиться на прогулку по бульвару? Но нет, Кристина настаивала, что разговаривать будет только на крыше. Поближе к звездам. Хотя Герберт так и не понял, какую роль сыграют лишние 10 метров, раз уж звезды все равно находятся на расстоянии миллиардов миль от земли.

С другой стороны, ссориться с м-ль Даэ себе дороже. На ее пушистых ресницах тут же появлялись слезы, будто росинки на траве, а из груди вырывался столь печальный вздох, что Герберт чувствовал себя законченным злодеем.

Вернее, он и так был законченным злодеем, но кому понравится, когда этим тычут в лицо?

— И что же произошло дальше? — вампир вцепился в нить прерванной беседы с энтузиазмом пряхи-рекордистки. Чем скорее он дослушает эту историю до конца, тем быстрее отправится домой, к Альфреду. Жаль, конечно, что другу всего не перескажешь. Иначе он будет просыпаться от полуденных кошмаров.

Об ухаживаниях за прекрасным полом виконт фон Кролок знал мало, но даже он смутно представлял, что в игру должны вступать котята в корзинах с цветами. Хотя извлекать из корзины мокрое, перемазанное пыльцой животное — удовольствие из сомнительных, но так правильно. Традиционно. В отличие от того способа, который избрал Призрак Оперы. Загипнотизировать девицу, вытащить из теплой гримерки в промозглый коридор, а потом покатать ее на лошади, чтобы в случае чего разделить с ней обвинение в конокрадстве! Где французы берут такой абсент?

— Затем мы немного покатались на лодке. Ангел Музыки хотел воспользоваться веслами, но фи, это так заурядно. Я настояла на шесте! Ничего ведь сложного, берешь палку и колотишь ею по воде. Так что не зачем Эрику было на меня ворчать. Кроме того, никто не может оспорить пользу водных процедур. И не такая уж холодная была вода. И вовсе не долго он искал шест на дне. И какая разница, что наощупь — наоборот, это развивает чувство осязания. После он привез меня в свои подземные чертоги. Они были заставлены нелепыми корзинами цветов. Такие дары мы, певицы, часто находим в грим-уборных. Ах, это было так трогательно! Я сразу же поняла, что бедный Эрик ухаживает за барышней в первый раз, поэтому даже не знает, какие цветы нужно дарить, — мадемуазель Даэ чуть насупилась. — Хотя признаюсь, ему все же следовало убрать из той корзины записку «Милой крошке Сорелли от пупсика Филиппа Ш.» Ну а потом Эрик опустился передо мной на колени и сказал, — девушка пробасила заупокойным голосом, — «Кристина! Вам не нужно опасаться меня, если только вы не прикоснетесь к моей маске!»

Даже если бы Призрак приставил к ее голове револьвер и потребовал снять маску, он не смог бы скорее добиться этого результата! В памяти всплыла сказка о Синей Бороде. Кажется, там главный герой сказал своей жене «Завтра, пока я буду на охоте с 14:00 — по 17:00, пожалуйста, не открывай вот этим медным ключом, который я держу в нижнем левом ящике секретера, ту большую красную дверь, которая находится в правом крыле замка на втором этаже и открывается на три поворота.»

— И когда же вы сняли с него маску? — поинтересовался Герберт.

— На следующий день.

Вампир подивился ее выдержке.

— Но об этом чуть позже, — продолжила Кристина. — Ту ночь я провела в спальне, оформленной в стиле императора Луи-Филиппа, а когда проснулась, Ангела Музыки в подземной квартире не было. Эрик оставил мне записку, из которой следовало, что он ознакомился с моим списком необходимых вещей и отправился за покупками. Ах да, список я написала в первый же вечер, на листке бумаги, который валялся на полу. Правда, он был весь исчиркан какими-то нотами, так что мне пришлось писать на полях. Бедный Эрик чуть не разрыдался и все умолял меня вернуть ему тот листочек, очевидно считая, что я достойна лучших письменных принадлежностей, но ничего, я привыкла довольствоваться малым… Так, о чем это я? Ах да, из моей спальни открывалась дверь в уютную ванную с горячей и холодной водой, куда я и направилась, предварительно захватив с собой ножницы — чтобы сделать маникюр, ну и на случай, если Эрик перестанет вести себя как джентльмен.

— Вы хотели себя убить?

— Нет, конечно. Самоубийство это грех, — певица набожно перекрестилась и, покрутив головой, поманила вампира, который ни с того ни с сего вскарабкался на статую, — Но если бы Эрик позволил себе лишнего, я бы сняла с него скальп.

Надо предупредить отца, подумал Герберт. Из всех возможных мест для первого — а зачастую и последнего — свидания, вампиры предпочитают ванную комнату. Ведь обнаженная девица, выходящая из ароматной пены подобно Афродите, очень приятна для глаз. Но помимо эстетической составляющей присутствовал еще и здравый смысл. Даже если барышня прокладывает свое белье чесноком вместо лаванды, после тесного общения с мочалкой ее кожа хотя бы на время лишена омерзительного запаха. Да, нападение в ванной было идеальным вариантом. До настоящего времени. Если остальные девицы переймут технологии мадемуазель Даэ, то упырям придется быть настороже. А то какая-нибудь экзальтированная особа воткнет ножницы в глаз незнакомцу в черном плаще, который пролез в слуховое окно исключительно с мирными намерениями!

— Пробыв в благоуханной воде пару часов и восстановив доброе расположение духа, я вышла в столовую, где меня уже ожидал завтрак — раки, курица и токайское вино. Знаете, когда я увидела это скромное подношение, то слезы чуть не брызнули из моих глаз! Именно в тот момент я поняла, как тяжело Эрику живется без женской ласки, как бесцельно его существование, как он губит свое здоровье понапрасну…

— Здоровье?

— Да! — воскликнула Кристина. — Ведь не секрет, что мясо и морепродукты на завтрак — это прямой путь к язве желудка. Мне об этом рассказывала матушка Валериус, моя воспитательница и дама невероятной доброты. Однажды она открыла в нашем квартале столовую для нищих — вы бы видели, как по загрубевшим лицам бедняков катились слезы благодарности, когда они вкушали ее суп из пророщенного овса, как тщательно он жевали ее ржаной хлеб с добавлением корня солодки. Быть может, мадам Валериус — всего лишь простая женщина, но она сумела изменить мир! Уже через неделю после открытия кухни все попрошайки в нашем квартале остепенились и нашли работу, а проходя мимо столовой всегда читали «Отче Наш»… Ну так вот, я сказала Эрику, что отныне приму самое живейшее участие в его судьбе. Больше ему не придется готовить самому, ведь об этом позаботится его маленькая Кристина. О да, теперь каждое утро он найдет на своем столе стакан брюквенного сока и тарелку холодной овсянки!