Магия страсти

Глава 13

Зато на следующий день Райдеру было не до смеха, когда старший брат, Дуглас Шербрук, граф Нортклифф, отвел его в сторону для разговора с глазу на глаз:

– Я знаком с семейством Вейл и хорошо знал деда Николаса, Галарди Вейла. Неприятно говорить это, поскольку сказанное покажется тебе полным бредом, но мне говорили, что он не от мира сего.

– Не от мира сего? Какого именно мира? И какого черта все это означает?

Дуглас пожал плечами:

– Ходили слухи, что Галарди Вейл был кем-то вроде волшебника. Чародея. Его жена, кажется, умерла при родах.

– Хотел бы я знать, действительно ли он был волшебником и чародеем или только считал себя таковым.

– Не знаю. Сплетники болтали о странных песнопениях, звучавших на чужеземных языках, таинственных красных огнях, вспыхивавших за сдвинутыми шторами его окон, и тому подобной чепухе. Галарди вырастил юного Николаса, которого собственный отец выгнал из дому. Тогда мальчику было, всего пять лет. Николас был совсем молод, когда умер его дед. Вернее, я бы сказал, предположительно умер. Рядом не было врачей, и, если верить слухам, тела тоже не оказалось. Понимаю, звучит как сюжет одного из романов Грейсона, но именно это я слышал от многих. И запомнил, потому что уж слишком все необычно.

– От кого ты это слышал?

– Мой основной источник информации – второй приходский священник Тайсена, мистер Биггли. Мы разговаривали на эту тему года два назад. Мы с Алекс навещали Тайсена и Мэри Роуз, и Биггли рассказывал о своей жизни в Гортон-Уимберли, маленькой деревушке в Суссексе, рядом с которой обитал этот загадочный человек.

Мистер Биггли – прекрасный рассказчик и умеет сочинять замечательные истории. Я и считал это обычной сказкой, пока случайно не услышал то же самое от друга отца Николаса Вейла. Он тоже утверждал, что старик был чародеем. А как насчет молодого Николаса? После смерти Галарди он просто исчез. А теперь вдруг появился и предъявил права на титул. Можно узнать, в чем дело? Каким образом ты познакомился с Николасом Вейлом?

– Ты, надеюсь, знаешь, что его отец оставил наследнику только то, что относилось к майоратным владениям?

Дуглас покачан головой:

– А что, молодого человека считают мотом?

– Мне так не кажется, – вздохнул Райдер. – Прежде чем Софи и Алекс присоединятся к нам, позволь сказать, что Розалинда влюблена в него. И подумать только, они встретились только во вторник, на балу у Пинчонов! Всего четыре дня! Видел бы ты, как она на него смотрит! Наша девочка влюбилась, Дуглас, влюбилась по уши! И ты знаешь Розалинду. Она ничего не делает наполовину. Поэтому я и спросил, что тебе известно о Вейле.

Дуглас ошеломленно уставился на брата.

– Признаюсь, я уже стар, Райдер… но четыре дня?!

– Знаю. Меня это тоже ошеломило. Розалинда видит цель и идет к ней напрямик. Дело в том, что у нее превосходная интуиция. Помнишь человека, приехавшего в Брендон-Хаус, чтобы продать нам чудесную ткань по очень сходной цене?

– Да, и Розалинда очень лихо разоблачила его! – рассмеялся Дуглас.

– Да. Заставила детей развернуть рулоны дорогого сукна, и оказалось, что оно проедено молью.

– Возможно, посчитал нас простаками, которые выложат кругленькую сумму за порченый товар, а он успеет сбежать до того, как все обнаружится. Значит, Розалинде нравится Николас Вейл. А сам он? В какую сторону дует ветер?

– В сторону девушки, разумеется.

– Ты уже объяснил, как стал опекуном Розалинды? Сам он об этом спрашивал?

Райдер покачал головой.

– Пусть она сама расскажет. Боюсь, она еще не сообразила, что в райском саду может скрываться змей. Николас Вейл – пэр королевства. Кровь и происхождение очень важны для таких, как он.

– Возможно, она хочет сначала увериться в его чувствах. Розалинда – девушка здравомыслящая.

– В каких-то смыслах да, но сейчас…

– Ты прав. Но что затеял Николас? Что требуется от меня?

– Прежде всего, я хочу, чтобы ты познакомился с ним. Составил свое мнение о нем. Потом поговори со своими людьми в министерстве иностранных дел. Ты много раз повторял: то, чего они не знают, могут легко узнать. Спроси, что они знают о нем, его семье, единокровных братьях. Двоих я вчера встретил в «Друри-Лейн». Они отчаянно ненавидят Николаса. Кроме того, у тебя есть знакомые в лондонских доках и районах. От нашего поверенного стало известно, что Николас последние пять лет жил в Макао, владел торговыми судами, разбогател и не нуждается в деньгах отца, хотя злые языки утверждают, что в карманах у него ни пенни и что он ищет богатую невесту. Неизвестно также, где он провел девять лет, до того как прибыл в Макао. Я должен быть уверен, что Розалинде ничто не грозит.

Дуглас кивнул.

– Значит, ему двадцать шесть. Почти ровесник Грейсона.

– Но жизненного опыта у него куда больше. Нелегкого опыта. Того самого, который накапливается, когда не раз смотришь смерти в глаза. Я также уверен, что он может быть совершенно безжалостным. Он из тех, кому опасно становиться поперек дороги.

– Ему с двенадцати лет пришлось жить самостоятельно. Либо мальчишка закаляется, либо просто гибнет.

– Верно, – согласился Райдер. – Значит, он исчез после смерти деда, хотя Биггли утверждает, что никто не видел тела.

Он ударил кулаком по собственной ладони и поморщился.

– Есть еще и древняя книга, которую Грейсон нашел на лотке в Гайд-парке, написанная человеком с идиотским именем Саримунд. Некие «Правила Пейла». Изложены шифром, разгадать который невозможно. И знаешь, что смертельно меня пугает? Розалинда без всяких затруднений читает страницу за страницей. Ад и проклятие – как все это объяснить? Мне не под силу. Творится что-то неладное. И дети знают об этом больше меня. До чего же противно!

– Успокойся, Райдер, мы все узнаем. И очень быстро. Мне бы тоже хотелось видеть эту книгу. Шифр, говоришь? Который нельзя разгадать? А наша Розалинда сумела?

Райдер кивнул.

– Все это не к добру, Дуглас. Сам видишь, что не к добру.

Глава 14

– Я должна сказать ему, должна, должна, ад и проклятие! – твердила себе Розалинда. Как ни тяжело у нее на душе, с этим необходимо покончить. И где Николас? Почему опаздывает?

Она не должна терять решимость. Это будет бесчестно с ее стороны.

Но что, если он, узнав обо всем, посмотрит на нее как на презренную улитку в саду? Растопчет и уйдет, не оглядываясь?

– Нет, он ни за что не растопчет меня, но, возможно, просто окинет равнодушным, холодным взглядом и уйдет.

На пороге появился Уилликом. – Лорд Маунтджой, мисс Розалинда, – объявил он своим оперным голосом.

Николас едва заметно улыбнулся при виде сверкающего голого затылка дворецкого и направился к ней. Розалинда смущенно вскочила. Она видела, что Уилликому не по душе оставлять их вдвоем. Как бы она хотела, чтобы все, все на свете узнали об их помолвке! И тогда бы с лица Уилликома слетело это тошнотворное выражение. Ну… может, и нет.

Уилликом перевел взгляд с Розалинды на Николаса и откашлялся.

– Мисс Розалинда, не прикажете узнать, свободна ли миссис Шербрук… и не сможет ли прийти побеседовать с вами? И возможно, вознести ваши темы для разговора на новый, возвышенный, уровень?

– О нет, Уилликом, мы останемся вдвоем на несколько секунд, не более. Его светлость – джентльмен непоколебимых моральных принципов, рожденный на возвышенном уровне. Не знаю насчет своего рождения, но воспитывалась я в чрезвычайно возвышенном духе. Не волнуйтесь.

Но Уилликома подобные речи не успокоили. Он удалился с коротким поклоном, не дав им полюбоваться своей головой.

Едва двери гостиной закрылись, Розалинда схватила Николаса за руку и потащила к эркеру:

– Николас, ты опоздал.

– Не более чем на две минуты. Что случилось? Что-то не так, Розалинда?

Она уронила его руку и заломила свои. Он удивленно уставился на нее: