Страница 24 из 29
ГЛАВА XIII
Родственные связи
Она побежала за Рейчел, метнувшейся вверх по лестнице в мансарду, где прежде жила миссис Кларк. Комната стояла ободранная, голая, почти без мебели в пугающем полумраке наступившей ночи.
— Можно мне войти? — осторожно спросила Холли.
Рейчел не ответила. Опустившись на коленях на пол, она схватила подушку с оставшегося кресла и прижала ее к себе, как ребенок прижимает любимую куклу, чтобы успокоиться…
— Мне очень жаль, что так вышло, — Холли подошла к ней и присела рядом. — Что вы собираетесь теперь делать?
Рейчел тряхнула головой. Она медленно покачивалась вперед-назад.
— Нужно вызвать доктора, — мягко посоветовала Холли и, вновь не получив ответа, решила действовать более твердо. — Он серьезно болен. Если мистер Мейсон вам хоть сколько-нибудь дорог, вы должны вызвать врача.
Тут Рейчел посмотрела на нее. В ее глазах стояло отчаяние.
— Если он мне хоть сколько-нибудь дорог?
— Да. Миссис Кларк кое-что говорила мне о ваших… Одним словом, совершенно ясно, что он вам дорог, это сразу видно.
Даже сейчас, когда на карту была поставлена жизнь мистера Мейсона, Холли стеснялась в открытую говорить об их отношениях.
— Конечно же, он мне дорог. Я люблю его, — Рейчел вскочила на ноги, отбросив от себя подушку. — Как я могу его не любить?
— Может быть, вы не хотите об этом говорить, ваши отношения меня не касаются. Но спасение его от Джастина меня очень даже касается!
Рейчел посмотрела на нее в упор, и этот новый взгляд, полный неистовой ярости, чуть не стер ее в порошок.
— Что ты имеешь в виду? О чем «об этом» не хочу я говорить? На что ты намекаешь?
— Ну… что у вас с мистером Мейсоном роман… — тихим испуганным голосом проговорила Холли.
Резкий смешок Рейчел, когда до нее дошел смысл сказанного, был начисто лишен и капли юмора.
— Ха, я понимаю… Ты думаешь, что я… что он… О Боже, какая нелепость!
— Извините! — пробормотала Холли. Это было дурацкой ошибкой, теперь она сама видела. — Просто дело в том, что миссис Кларк сказала, что вы очень привязаны друг к другу…
— Хорошо, слушай, я скажу тебе! — кричала Рейчел, схватив Холли за плечи. — Я должна положить этому конец. Вот, значит, что они говорят! Ох, бедный он, бедный! — она продолжала ошеломленно качать головой. — Все эти сплетни… Это сплошная ложь.
— Ложь?
— Конечно, ложь! Я не его любовница. Это просто немыслимо. Потому что я его дочь.
Молчание воцарилось в комнате. Темнота затопила ее. Где-то внизу в отдалении пробили часы.
— Да, я его незаконная дочь! — повторила Рейчел.
Внезапно вся история приобрела совершенно другой смысл. Версия Холли рассыпалась. Так вмиг может распуститься все вязанье, если упустишь одну петлю. Холли нужно было начинать все сначала.
— Тогда, значит, вы сестра Джастина?
— Сводная сестра.
— Младшая?
— Да, я на четыре года младше. У мамы была любовная связь с моим отцом, с мистером Мейсоном, когда он еще был женат на матери Джастина. Мама стала работать у него, когда он только что обосновался в Шеффилде, только начал создавать себе имя. Иногда они допоздна засиживались в офисе, готовя вместе утренний выпуск — так часто бывает. Мама никогда не встречала такого человека, как он… Она влюбилась в него. Ради него она готова была пойти на край света!
— А мистер Мейсон? — прошептала в темноте Холли, захваченная этой историей.
— Я думаю, он тоже любил ее.
— Тогда почему?..
— Он был женат. Он говорил, что ему нужно время, чтобы принять решение. У него был сын. Мама ждала полгода, может быть, год. Потом, когда уже была беременна мною, она уехала. Оставила работу, не предупредив его, — просто уехала, и все. И так и не рассказала ему обо мне. Через какое-то время она нашла работу в Лондоне. Мы переезжали с одной квартиры на другую, кое-как ей удавалось сводить концы с концами.
— Она никогда не просила у него денег?
Рейчел покачала головой. Ее пальцы, сжимавшие плечо Холли, ослабли.
— Она была слишком гордой для этого. Со временем, когда она начала писать очерки для дорогих иллюстрированных журналов, дела у нее пошли на лад. У меня было счастливое детство, просто замечательное. Мама обращалась со мной как с равной. Я встречалась с интересными людьми — журналистами, знаменитыми писателями, артистами. А потом она заболела. Рак. Я тогда училась в последнем классе школы. В конце концов, она написала отцу, рассказала ему, что у него есть дочь, то есть я, — голос Рейчел стал почти неслышным.
— И как он поступил?
— Он приехал навестить нас. Мама, как я сказала, уже была тяжело больна. Он спрашивал ее, почему она не давала о себе знать все эти годы. Даже после того как, вероятно, узнала, что его жена умерла. Мама ему тогда ответила только, что он никогда не сможет этого понять. Он сказал, что постарается загладить свою вину. Но было уже слишком поздно, — Рейчел снова заплакала. — Он все равно стремился загладить свою вину… Но мама умерла. А я сказала, что согласна переехать к нему в дом и буду у него работать, но не как дочь. Потому что так хотела бы моя мама. Я обещала приехать при условии, что тайна не будет раскрыта. Он дал слово. Он все был готов сделать, лишь бы расплатиться за прошлую вину.
— Как вы к нему относитесь?
Теперь они стояли рядом у окна, глядя в ночь.
— Он мой отец. И я люблю его.
— А Джастин?
— Он меня ненавидит. Говорит, что раскроет нашу тайну, грозит, что продемонстрирует всему миру, в какой лжи прожил жизнь его всеми уважаемый отец. Всякий раз, когда отец пытается умерить расходы Джастина, как-то призвать его к порядку, он шантажирует его этой тайной. К тому же отец старается уберечь меня от скандала, хотя мне совершенно безразлично, что скажут другие об этой истории! Меня это абсолютно не волнует.
— Но сам он скандала боится?
— Он — да. Все его благополучие зависит от его репутации. Он бы не перенес, если бы его обман раскрылся. И в этом его слабость. Эдвард Мейсон, оплот респектабельности — в этом его сила и его слабость.
— Да, я понимаю, — Холли вспомнила его прямую спину, железную силу воли, рассказанную им историю о том, как бедный мальчик выбился в люди. — Значит, таким образом Джастин держит его в кулаке?
— К тому же затаив злобу против меня. Он думает, что я унаследую часть денег и дома. Наверное, поэтому — не знаю, — она опять покачала головой. — Так или иначе, но он меня ненавидит.
— Мистер Мейсон уже изменил завещание в вашу пользу?
— Я не позволила ему это сделать.
— Джастину вы об этом сказали?
— Да. Сначала он нам не поверил, но отец показал ему копию завещания. Там черным по белому сказано: Джастин Мейсон — единственный наследник. Тогда ему пришлось поверить. И все шло более или менее гладко, пока дней десять назад не случилось этой аварии с машиной. Отец не мог больше терпеть обманов и воровства Джастина. Между ними произошла ужасная, просто кошмарная ссора… Отец отказался выдавать Джастину деньги на личные расходы. Он сказал, что дает ему один последний шанс исправиться. И если это повторится, он изменит завещание — оставит все состояние мне!
— Один последний шанс?
Рейчел кивнула.
— Джастин понял, что это не шутки. Терпение отца дошло до предела. Вот почему Джастин теперь пытается убить его — пока он не успел изменить завещание!
Холли была того же мнения. Она с жалостью думала о несчастном больном старике, лежащем на своей старомодной кровати с пологом на четырех столбиках.
— У Джастина какая-то ненормальная, болезненная страсть к деньгам. Он не может допустить, чтобы хоть пенни прошел мимо его рук. Все здесь его, а ему все мало, ему нужно еще и еще! — Рейчел в отчаянии покачала головой.
— Он привык много тратить, — напомнила ей Холли. Теперь она все поняла. Все встало на свои места.
— Да, на своих жадных до денег подружек. Сейчас у него очередная приятельница такого сорта, Джекки Северн, — сказала Рейчел. — Блестящая, рыжеволосая красотка. Кстати, замужем. Она рассчитывает выудить из него побольше денег и, надо признать, каким-то образом ей это удается. В данный момент она единственная, кто имеет на него влияние и может убедить его что-либо сделать. Даже странно — он готов на что угодно, чтобы удержать ее, покупает ей все, что она захочет: дорогую одежду, драгоценности, устраивает бесконечные празднества. Это уже похоже на помешательство.