Эльминстер. Рождение мага

Выбравшись из воды около заброшенного дока, он отправился домой. Идти было довольно прохладно, и с одежды капала вода. Если бы на его месте был Фарл, он бы, зная, кто умер в том зале, навестил их дома сегодня же ночью и прибрал к рукам богатства, прежде чем родственники или другие стервятники узнают, что тот человек или сокровища пропали. Проделав все это, он спокойненько убрался бы обратно в ночь.

– Но я не Фарл, – прозвучал в темноте голос Эльминстера, – и даже не настоящий вор. Кто же я? Да попросту беглец.

Чтобы доказать это, Эл обогнал только что завернувшего за угол наемника с алебардой. Солдат испуганно вскрикнул, узнав юнца, которого чуть не зарубил на лестнице в доме Хэвелина двадцать минут назад, и бросился за ним. Погоня привела их в извилистую улочку, куда выходили обнесенные заборами сады зажиточных горожан. Когда они бежали под нависшими деревьями, темная тень отделилась от одного из них и с силой бросила булыжник прямо в лицо наемнику.

Солдат с грохотом повалился на мостовую, а Фарл, легко соскочив с дерева на дорогу, позвал:

– Эладар!

Эльминстер, добежавший уже почти до конца улицы, оглянулся. Его друг стоял уперев руки в бока и покачивая головой.

– Все понятно, тебя нельзя оставить одного даже на вечер, – шутливо выговаривал Фарл, пока Эл, тяжело дыша, шел к нему.

Когда он подошел, его друг, прижимая коленом шею наемника, обыскивал его на предмет кошельков, кинжалов, медальонов и прочих интересных вещичек.

– В городе что-то стряслось, – сказал Фарл, не отвлекаясь от своего занятия. – К Фентарну прибежал запыхавшийся Хэвелин и что-то сказал ему. Нам всем тут же приказали выметаться из дома, и за нами шли солдаты, чтобы проверить, что в доме никого не осталось, а потом они куда-то побежали. Эл, прикинь, побежали… Я понятия не имел, что торговцы с таким весом в обществе помнят, как это – бегать…

– Я как раз был там, где все это стряслось, – тихо сказал Эльминстер. – Именно потому вот этот и гнался за мною.

Фарл с любопытством взглянул на него.

– Давай рассказывай, – коротко сказал он.

– Позже, – ответил Эльминстер. – Давай-ка я сначала опишу тебе убитых. Сумеешь узнать, так можно навестить их дома, где наверняка еще ничего не знают, – соберем неплохой урожай, который только и ждет, когда же мы за ним придем.

– Твой план, как всегда, недурен, о принц воров. – Широкая улыбка засияла на лице Фарла. То ли от возбуждения, то ли от усилия перевернуть тело охранника он не заметил, как Эльминстер напрягся при слове «принц».

– Все, с делами покончено, – довольно сказал Фарл, когда они выходили из лавки, куда сбывали свою добычу. – Пойдем поговорим без посторонних ушей.

– Опять на кладбище?

– Вполне… только проверим, чтобы поблизости не было влюбленных парочек.

Так они и сделали. Эльминстер рассказал Фарлу всю историю. Когда он описывал Магистра, его друг только покачал головой.

– Я всегда считал, что он всего лишь легенда, – возразил он.

– Да какая уж тут легенда, – тихо сказал Эльминстер, – было, конечно, страшно, но и здорово, когда он, не обращая внимания на их самые отборные заклинания, с таким спокойствием судил, а потом казнил. Вот это сила!

Фарл косо посмотрел на друга. Восторженный взор Эльминстера устремился на ночное светило.

– Вот бы такую силу! – пробормотал он. – И не надо было бы бегать от наемников!

– Мне казалось, что ты ненавидишь чародеев.

– А то… во всяком случае Верховных Чародеев. Хотя, знаешь, когда видишь, как творят заклинания, в этом есть что-то…

– Чарующее, да? Поначалу у меня тоже было такое чувство, – кивнул озаренный призрачным светом Фарл, – но потом прошло, как только попробуешь поджечь что-нибудь с помощью волшебной палочки или снова и снова произносишь заклинания, а ничего не получается. И со временем привыкаешь восхищаться на расстоянии да при этом держаться подальше, а то быстро убьют. Проклятые богами чародеи. – Он зевнул. – Кстати, пора бы и поспать… Давай-ка вздремнем где-нибудь под Селуной, а то днем точно заснем.

– Здесь?

– Да ну… здесь, по крайней мере, у двоих из тех убитых фамильные склепы. А вдруг пошлют слуг прибрать могилы, кусты там всякие повырубить – ну, в общем, все для похорон приготовить, а те побоятся бродячих покойников и потребуют охрану из солдат? Не, на крыше спокойнее.

Внезапно Эльминстер ухмыльнулся:

– У Ганнибурга?

Фарл ответил ему такой же ухмылкой:

– У этого храп мертвого разбудит.

– Точно.

Друзья рассмеялись и поспешили обратно по темным улицам и переулкам города, избегая поднятых по тревоге наемников, громко топавших в ночи в поисках бегущего юнца в темной кожаной одежде и старого мага, вышагивающего по воздуху. И наверняка эти солдаты в глубине души надеялись, что не найдут ни того, ни другого.

Когда сумерки посветлели, возвещая, что вниз по реке, в Хастарл, крадется рассвет, Эл и Фарл, устроившись на крыше Ганнибурга, гадали, почему внизу так тихо.

– Что стряслось с его храпом? – пробормотал Эл, а Фарл в ответ только недоуменно пожал плечами.

Затем негромкий звук возвестил им, что Ганнибург отпер заднюю дверь. Вскинув брови, друзья удивленно переглянулись и свесились с крыши, чтобы посмотреть, что делается в переулке, – и тут же увидели Шандат Ллаэрин по прозвищу Тень, пожалуй самую красивую женщину во всем Хастарле, спешащую по переулку прямо к двери Ганнибурга. Было слышно, как она тихонько сказала:

– Наконец-то я дошла, милый.

– Наконец-то, – довольно проурчал булочник, пропуская ее в дом. – Я думал, что ты уже никогда не придешь. Пойдем же скорее, дорогая, наше гнездышко уже ждет нас.

Эльминстер и Фарл обменялись ликующими взглядами и от неудержимой радости захлопали в ладоши. Разумеется, тут все мысли о сне улетучились, и, устроившись поудобнее, они приготовились слушать все, что происходит в комнате под ними.

Через несколько мгновений они уже крепко спали.

Жаркое солнце позднего утра разбудило двух голодных грязных друзей-воришек, и не успели они толком проснуться, как тут же учуяли дивный запах только что испеченных булок, доносившийся из лавки Ганнибурга.

В животах друзей заурчало, и они, не сговариваясь, осторожно заглянули в спальню булочника. Все, что им удалось увидеть. – это локоть Шандат, мирно отсыпавшейся после ночных трудов.

– По-моему, это несправедливо, что она спит, когда мы не можем себе этого позволить, – пожаловался Фарл, потирая глаза.

– Пусть спит, – ответил Эльминстер. – Она-то уж точно заработала это право. Идем.

Они осторожно спустились по выступам стены соседнего магазина и отправились к купальне, где помыться обычно стоило одну серебряную монету. Но сегодня друзья обнаружили там целую очередь.

– Откуда такая срочная любовь к чистоте? – обратился Фарл к знакомому колбаснику.

Тот хмуро посмотрел на них:

– Разве не слышали? Прошлой ночью убили королевского мага и с ним дюжину других! Когда солнце поднимется в зенит, начнется погребальное шествие.

– Убили? Интересно, как это можно убить королевского мага?

– А вот так. – Колбасник, притворившись, что не замечает, что вокруг них столпилось уже около десятка человек из очереди, тоже желающих послушать, доверительно наклонился к нему поближе. – Одни говорят, что это сделал чародей, которого они пробудили от сна в гробнице, где он находился со времен падения Нетерила!

– Нет, – вмешалась в разговор стоящая рядом женщина, – это был…

– А другие говорят, – продолжал колбасник, повышая голос, чтобы заглушить ее, – что это был один бедняга, которого они поймали и хотели съесть живьем, ну так во всяком случае говорят, для какой-то своей черной магии, но, когда сели за стол, он превратился в дракона и всех их спалил! А еще ходит слух, что это был смотритель, или прорицатель сознания, или кто-то еще похуже!

– Нет, нет и нет, – опять встряла та же женщина, – все было совсем не так…