Эльминстер. Рождение мага

– А ты, парень, из Верховных Чародеев или слуга в этом доме?

– Не то и не другое.

С трудом оторвавшись от горящих глаз старца, Эльминстер спрыгнул на забрызганный кровью каменный пол. Прищурившись, Магистр поднял палец, и вокруг молодого вора вспыхнул круг огня. Тот резко обернулся, и в его руке блеснул заостренный обломок какого-то старого меча.

Эльминстер взглянул в лицо стоящему в воздухе над ним старцу, и его голос задрожал от страха и гнева:

– Неужели ты не видишь, что я не один из этих безумных чародеев? А чем ты лучше тех жестоких магов, что правят Аталантаром? – И он с размаху рубанул своим мечом по ревущему вокруг него пламени. – Или все, кому подвластна магия, настолько искорежены ею, что становятся тиранами, для которых одно удовольствие – калечить, уничтожать и сеять страх среди честных людей?

– Так ты не… с этими? – спросил Магистр, указывая на безмолвно висящие вокруг него тела.

– С ними! – выпалил Эльминстер. – Да я сражаюсь с ними при каждом удобном случае и надеюсь, что придет день, когда уничтожу их всех до одного, чтобы народ Аталантара опять жил счастливо и свободно! – Он вдруг немного криво усмехнулся и, чуть помолчав, уже тише добавил: – Может, это и немного странно звучит – словно строчка из баллады менестреля?

Призадумавшись, Магистр смотрел на него.

– Мне нравится ход твоих мыслей, – негромко сказал он, – если ты еще и в живых останешься, после того как выскажешь эти мысли вслух… – Неожиданно его лицо осветила улыбка, и Эльминстер обнаружил, что тоже улыбается ему в ответ.

Ни один, ни другой не заметили, как на другом конце зала, среди кружащихся пятнышек света, в пламени, мерцающем вокруг разбросанных обломков пиршественного стола, появились глаза. Они задумчиво наблюдали за юношей и стоящим в воздухе магом.

– А ты на самом деле можешь видеть, что собой представляют люди? – как-то неуклюже спросил Эльминстер.

– Нет, – просто ответил Магистр. Прямой взгляд его старческих карих глаз встретился со столь же прямым взглядом серо-голубых глаз Эла. Волшебник заставил потрескивающую стену огня сойти на нет.

Эльминстер сразу заметил перемену, но не попытался убежать. Стоя на заваленном мусором и забрызганном кровью полу, он опять взглянул вверх на старого чародея:

– Ты собираешься убить меня или отпустишь?

– Мне не интересно убивать честных людей, к тому же меня почти не касаются дела тех, кто не связан с магией. Хотя у тебя, парень, как я вижу, есть магическое зрение… почему бы тебе не попробовать себя в чародействе?

Эльминстер угрюмо взглянул на него. Когда он заговорил, в его голосе звучала насмешка:

– Мне не интересно стать человеком, владеющим магией. Где бы я ни встретился с магом, я всегда вижу только змею, использующую заклинания, словно хлыст, чтобы держать в страхе людей, заставляя их повиноваться. Жестокие и надменные, чародеи могут отнять жизнь или… – он обвел взглядом царившее вокруг разрушение, и следящие из пламени глаза сжались, чтобы их не заметили, – в мгновение ока уничтожить целый зал, и их не волнует, что они сделали: главное – чтобы их прихоть была исполнена. Нет уж, уволь меня, господин. Я не хочу быть чародеем.

При взгляде в спокойное лицо старца Эльминстеру вдруг стало страшно. Его слова прозвучали резко, а ведь Магистр и сам был чародеем. Хотя, похоже, в кротких старческих глазах горел огонек… одобрения.

– Те, кто не любит злоупотреблять своей силой, становятся самыми лучшими магами, – ответил ему Магистр. Казалось, теперь его изучающий взгляд проникал в самые дальние тайники души Эльминстера, и снова в его голосе зазвучала печаль, когда он добавил: – А тот, кто живет воровством, в конце концов доворуется до того, что потеряет жизнь.

– Воровство не доставляет мне удовольствия. Я ворую, только чтобы было на что поесть и чтобы бороться с Верховными Чародеями, где, когда и как могу.

Магистр кивнул.

– Вот поэтому ты и слышал то, что слышал, – сказал он. – Иначе какой мне смысл было все это говорить.

Эльминстер задумчиво посмотрел на него и вдруг весь напрягся, услышав гул топота в близлежащих коридорах. Он мог означать только одно: наемники Аталантара.

– Спасайся! – крикнул Эльминстер и тут же подумал, как, наверное, смешно звучит это предупреждение для самого могущественного в мире мага, и бросился к ближайшему коридору, в котором пока было тихо.

Ему оставалось добежать совсем чуть-чуть, когда вооруженные алебардами и арбалетами солдаты ворвались в комнату. Задыхающийся толстый торговец ткнул пальцем вверх в сторону стоящего в воздухе мага и проорал:

– Туда!

К тому времени, когда град стрел и спешно наколдованных огненных шаров обрушился… в пустой воздух, где только что стоял Магистр, и Эльминстер, и глаза в языках пламени, плясавших повсюду на обломках некогда роскошного пиршественного стола Хэвелина, исчезли. В следующее мгновение плавающие в воздухе трупы вдруг с влажным шлепком тяжело упали на пол. Наемники с побелевшими от страха лицами попятились назад, громко призывая Темпуса защитить их и Тиш – помочь им.

Эльминстер выскочил через одну из дверей в кухне и попал в тупик, куда выходили несколько кладовых, бросился обратно в кухню и в другую дверь – поменьше, молясь Тиш, чтобы она не привела его в еще одну кладовую. И тут он услышал, как Хэвелин раздраженно закричал:

– Найдите мальчишку! Он не из моего дома! Громко выругавшись, Эльминстер рывком открыл дверь. Да, это был тот самый путь, каким убежали перепуганные кухарки. Он бежал, перепрыгивая сразу две ступеньки, пока на повороте лестницы сразу несколько алебард не обрушились перед ним, с грохотом высекая искры. Наемники захрипели, пытаясь высвободить алебарды из перил, чтобы метнуть их через перила, но Эл, увидев еще одного наемника, пробиравшегося с заряженным арбалетом по верхней галерее, спрыгнул с лестницы и, неуклюже приземлившись на корточки, тут же отпрыгнул в какую-то зловонную нишу.

В следующее мгновение стрела ударилась в соседнюю стену и отлетела в кухню. Вторая стрела со всей силы вонзилась в горло первому из бегущих по лестнице наемников.

Эльминстер не стал терять время, чтобы посмотреть, как этот человек захлебнется собственной кровью и упадет. Он искал в темной нише дверь в подсобную комнатушку, где находилась мойка. Вот она, наконец-то! Распахнув дверь, он побежал через дурно пахнущую комнату, пробираясь по лабиринту покатых досок, на которых моют мясо, и ведер для отходов, надеясь, что дом достаточно старый, чтобы… есть!

Эл схватился за кольцо и поднял крышку, закрывавшую мусорную яму. Слышно было в темноте, как с шумом несутся воды Ручья. Эл соскользнул вперед ногами вниз. Падать пришлось дольше, чем он ожидал, и вода оказалась ледяной. Пятки Эла ударились о грязное дно, и он изогнулся, чтобы подплыть к одной из половинок двери над ним.

Стараясь не обращать внимание на плавающие в воде склизкие помои, он высунулся на поверхность, чтобы глотнуть воздуха, и услышал, как от крышки наверху отскочила стрела, тут же раздался крик: – К мусорной яме! Он туда спрыгнул! Стараясь не шуметь, Эльминстер поплыл по течению. Он не очень-то верил, что жадные наемники не спустятся за ним или не попробуют пристрелить его в свете факелов, пока он в тоннеле. Он совсем окоченел, когда река наконец вынесла его за угол и понесла прочь. Кажется, за сегодняшнюю ночь у него в первый раз появилось время пораскинуть мозгами. Королевский маг и не меньше трех других Верховных Чародеев были уничтожены, но Эльминстер был тут совершенно ни при чем. Он даже не утащил из этого дома ни куска со стола, ни какой оброненной монеты, чтобы показать свою причастность.

– Эльминстер благодарит тебя, Тиш, – пробормотал он в увлекающую его темноту. Выжить в такой заварушке! Наверное, все-таки есть нечто… нечто такое, что не по силам даже могущественным чародеям! Благоразумие охладило всплеск согревшего его ликования, когда он выплыл из темноты в синие, освещенные фонарями сумерки вечера. Он повернул голову, чтобы взглянуть на темные шпили Аталгарда, и вызывающе усмехнулся им.