Новопотемкинские события

– Кто… кто это? – робко произнес Горемыков, переходя почти на шепот, уставясь на Вислоухина и Подпевалова.

– Где? – спросил Вислоухин.

– Где? – то же самое повторил Подпевалов.

– Здесь… Здесь… Кто-то смеялся надо мной, – повысив голос, произнес недовольным тоном Горемыков. – Не слышали?

Подпевалов и Вислоухин пожали плечами почти одновременно, но ничего не ответили.

Горемыков потер виски, думая, что ему просто послышалось, но ехидный голос рядом снова обратился к нему:

– Что, Горемыков, тяжело тебе, хи-хи? Не признаешь меня? Это Бес, злая часть твоей души!

– Нет, уйди, прочь… Прочь!.. – замахал руками Горемыков, отходя назад, но никто рядом с ним не стоял – Бес на сей раз явился невидимым.

Вислоухин и Подпевалов выразительно посмотрели друг на друга, потом жалостливо глянули на мэра, подумав, что тот, видимо, переутомился на работе после недавней болезни и какая-то гадость ему мерещится.

– Ну, что стоите? Не слышите?

– Нет… – тихо ответил Подпевалов.

– Нет… – так же тихо ответил Вислоухин.

А Бес говорил тихо и почему-то его голос слышал только один Горемыков, вот почему Подпевалов с Вислоухиным не слышали ничего.

– Твои загоремыковцы меня не слышат! – хихикнул Бес, оставаясь невидимым. – Мой лозунг: «Чем хуже, тем лучше! Для меня!» Ой, чего скоро будет в твоем суверенно-демократическом царстве, ха-ха!

– П-пшел вон!! – зарычал Горемыков, махая руками, что со стороны показалось очень странным.

Горемыков решил не оставаться в кабинете и выйти на улицу. Подпевалов и Вислоухин поплелись за ним.

Возле входа в мэрию Горемыков увидел около сотни горожан, которые довольно энергично выгребали снег, расчищая улицу. Среди них он заметил Алексея Видотрясова с лопатой в руках. Алексей говорил с Леной, смеялся и одновременно убирал снег. Увидев мэра, Алексей подошел к нему, поздоровался, улыбаясь, как обычно.

– Ну, чего сейчас ты улыбаешься? – раздраженно спросил Алексея Горемыков.

– Я всегда улыбаюсь, глядя на окружающий мир, таким уж родился, – спокойно ответил Алексей. – Да, поздравляю вас с победой!

Горемыков минуту помолчал; выражение его лица оставалось, как и прежде, недовольным.

– С какой победой? – поинтересовался Горемыков, спросив Алексея просто машинально, желая лишь на миг отвлечься от навалившихся на него проблем.

– С победой на выборах.

– Ах, да… Да, победил я… – кивнул Горемыков. – А газетку свою снова выпускаешь и меня там склоняешь?

– Я получил разрешение на выпуск из Москвы.

– Да? Вот мы ждем сейчас министра из этой Москвы, я поговорю с ним по поводу твоей газетки.

– Ой, спасибо за хлопоты, – усмехнулся Алексей и добавил потом, не удержавшись: – Спасибо за неусыпное внимание к моей скромной персоне! Ведь многие удивляются, как я чудом выжил после автокатастрофы.

– Намекаешь на что-то?

– Как можно намекать, Демид Демидович! Как можно поверить такой нелепости, что злоумышленник или экстремист специально сбил меня на улице?

– Да, вот и не верь такой нелепости.

– Еще поздравляю вас с появлением фото вашего родственника в музее, – продолжал Алексей, хотя Лена тянула молча его, желая, чтобы он прекратил разговор с Горемыковым. – Уж не знал и не ведал, что такие уважаемые люди, предки самого Рюрика, живут в моем родном городе!

Горемыков насупился, ничего не ответил Алексею и отошел в сторону.

– Будем ждать, когда хоть центральную улицу очистят от сугробов, тогда и поедем встречать министра, – сказал Горемыков Вислоухину.

Глава 26

Те же и министр

Как можно описать ту необыкновенную радость, лицемерный оскал улыбок до ушей, показную плебейскую суету перед прибывшим в провинцию столичным министром? Как можно описать весь трепет и нервозность до мурашек по коже мэра Горемыкова, когда он на полусогнутых приветствует московского гостя? Ой, извините, дорогой мой читатель, уж даже слов не подобрать таких, чтоб описать встречу гостя местной властью славного города Новопотемкино! Осчасливленные жители Новопотемкино, вернее, те, кто удосужился великой чести лицезреть и встретить вместе с мэром московского министра, улыбались, впившись в него глазами и не отрывая взглядов.

Вспотевший Горемыков долго и сильно жал руку министру, полез было целоваться с ним, но министр тактично остановил его. Горемыков тогда поблагодарил гостя за посещение Новопотемкино. Замы тоже хотели пожать руку министру, но Горемыков резким жестом остановил их, считая замов недостойными такой высокой чести.

Министр оказался блондином низкого роста, лет сорока с небольшим, с полулысиной. Он чрезвычайно внимательно смотрел на Горемыкова и его замов, коротко отвечая на вопросы, массу приветствий. Одет министр был в синий дорогой костюм от Versache. Позади него стояли двое строгого вида телохранителей в черных очках, постоянно смотревшие в разные стороны.

Успев в машине до встречи с мэром прочитать его инициалы, министр первым делом спросил Горемыкова:

– Вы – Демид Демидович Горемыков?

– Он самый, он самый, – расплылся в улыбке Горемыков, – а вас как величать?

Министр вскинул от удивления брови:

– А я думал, вы знаете, как меня зовут.

– Ой, виноват, как же я…

– Дмитрий Владимирович!

– Прошу вас, Дмитрий Владимирович, в мою машину, – засуетился Горемыков, открывая перед министром дверь, – поедем.

После того, как проехали десять километров, показался снег. Снежные сугробы мешали машине ехать, почему она часто останавливалась.

Министр покачал головой и произнес очень холодно:

– У вас, как я погляжу, стихийное бедствие.

– Что вы, Дмитрий Владимирович, у нас всё хорошо! – пытался убедить министра в обратном Горемыков. – Только снег у нас выпал…

– Снег просто выпал или стихийное бедствие?

– Ой, не в Африке живем, – через силу улыбнулся Горемыков, хотя ему хотелось сейчас выть от тоски и злости, – не в Африке, хоть бананы часто едим! Как снег выпадет, сразу мы за голову хватаемся от удивления.

– Хорошо, если есть за что хвататься, – произнес министр.

– Сейчас мы поедем в наш краеведческий музей, – сообщил Горемыков, – а потом – в мэрию.

– В музее есть что-то интересное?

– Уж надеюсь, Дмитрий Владимирович, дорогой, что вам понравится там.

– Неужели?

– Уж я надеюсь, – повторил, улыбаясь, Горемыков.

– А я очень надеюсь не застрять в этом снежном царстве и потом выбраться без проблем в Москву.

– Непременно выберетесь, – уверил министра улыбающийся Горемыков, – уж мы все поможем! Если надо, то лично я буду толкать ваш автомобиль, чтобы вы доехали до Москвы.

Министр ничего не ответил Горемыкову, предпочитая смотреть на однообразный снежный пейзаж за окном машины.

Зазвонил сотовый телефон Горемыкова.

– Да? Кто? – спросил Горемыков, говоря тихо, чтобы его не услышал министр.

– А-а… Демид Демидович, – послышался в трубке голос секретарши Анны, – тут… а-а-… двое солдат у входа в мэрию стоят с автоматами.

– Подожди, – ответил Горемыков, – ты на работе?

– А-а… да…

– А зачем они стоят там у входа?

– А-а… леший их знает… Это … а-а… те сбежавшие из воинской части.

– Их, кажется, больше было.

– А-а… Не знаю… Чего делать?

– Они просто стоят или угрожают кому-то?

– Они… а-а… никого не впускают в здание…

– Значит, они угрожают?

– А-а… не знаю… Чего делать?

– Гм, работать! Я тут с министром в машине еду, поняла?

– Да… А-а… Но чего делать с солдатами?

– Позвони этому… как его… Самцу!

– Уже звонила.

– И что он?

– Он ответил так: «Собираем оперативную информацию!»

Горемыков чуть не выругался, покраснел от напряжения и постарался продолжать говорить уже шепотом:

– Срочно Самцу снова звони… Чтоб этих вояк убрали немедленно.

Министр внимательно смотрел на Горемыкова, стремясь догадаться, что случилось.