Страница 7 из 13
Глава 3
События стали происходить уже к концу моей рабочей смены, но это были совсем не те события.
Их вообще никто не ждал.
Долговязый Джерри Ленгстром, глава службы безопасности станции, скрестил руки на груди и делал вид, что если он оторвется от стены, то эта стена непременно упадет. Доктор Телегин суетливо собирал свои инструменты, складывая их в небольшой чемоданчик, который он всегда носил с собой. Амальгама де ла Конта рыдала, прикрыв свою наготу довольно прозрачной и ничего не прячущей от любопытных глаз простыней.
Даг Халлен, главный администратор станции и всем нам начальник, лежал на кровати и смотрел в потолок немигающим взглядом. Ему и при жизни было наплевать на любого из здесь присутствующих в розницу или на всех вместе оптом. Теперь ему тем более было наплевать, потому что он умер.
– Сердце, – констатировал доктор Телегин. – Скорее всего, отказ кардиостимулятора.
– Неудивительно, – сказал Джерри. – При его образе жизни… Да и вообще, сколько ему было? Лет двести?
– Семьдесят шесть.
– Выходит, я здорово недооценил его образ жизни. Выглядел он на все двести, – сказал Джерри. Сколько я его знал, он всегда был спокоен и бесстрастен, говорил негромко, в немногих экстренных ситуациях, что у нас тут были, ни разу не терял хладнокровия и временами был очаровательно циничен. Словом, Джерри мне нравился.
– Лишний вес, – сказал Телегин. – Я говорил ему, что надо сбросить хотя бы килограммов двадцать, иначе и стимулятор может не выдержать…
– Я полагаю, ему все нечто подобное говорили. Все, с кем он вообще разговаривал, – сказал Джерри. – Но одного не отнять: ушел он красиво. Интересно, какие были его последние слова? «Твои деньги на тумбочке, дорогая» или что-то вроде того? А, Амальгама?
Амальгама де ла Конта – в миру Люси Стюарт – продолжала истерически всхлипывать и не стала отвечать, однако вряд ли Джерри был очень далек от истины. Сильно сомневаюсь, что у самой дорогой куртизанки станции была большая любовь с нашим руководством.
– Док, а вы уверены, что это была естественная смерть? – спросил я.
Джерри посмотрел на меня и изумленно задрал бровь.
– Пьянство, обжорство и постоянный тра… – Он скосил глаза на Амальгаму. – Сексуальные связи. Что может быть естественнее? Удивительно, что этот вопрос вообще пришел тебе в голову.
– А все-таки…
– Вскрытие покажет, – сказал Телегин. – Но пока нет никаких причин думать, что это было не так. Нет ничего удивительного в сердечном приступе во время… э-э-э… – Настала его очередь коситься в сторону де ла Конты. – Ну вы понимаете.
Джерри кивнул, удовлетворенный его ответом.
– Когда будут известны результаты вскрытия? – спросил я.
– Утром, – сказал Телегин. – Мне не хотелось бы этим заниматься прямо сейчас. Вызов Джерри выдернул меня из постели, и я не чувствую себя готовым кого-то потрошить без особой необходимости. Пациента все равно не спасти.
– Ты что-то подозреваешь, Алекс? – поинтересовался Джерри. – Или это просто паранойя?
– Скорее всего, паранойя, – признал я.
Три года рядом с Асадом ад-Дином и постоянными интригами, окружающими фигуру нового левантийского калифа, не проходят для психики даром. Мне казалось, что за последнее время я смог избавиться от навязчивой идеи видеть двойную игру везде где только можно, но прибытие на станцию Азима пробудило во мне эти воспоминания. С Азимом и Асадом я познакомился благодаря тому, что один из младших братьев тогда еще наследника левантийского престола вывел из строя двигатели на их корабле, в результате чего все мы на месяц застряли в джунглях атакованной скаари планеты, и если бы не второе вторжение, осуществленное Кленнонской Империей, то все мы в этих джунглях и остались бы.
– Я слышал, днем у тебя были какие-то проблемы с обезьяной, – сказал Джерри. – Никто не пострадал?
– Если не считать саму обезьяну, – сказал я. – Пара сломанных ребер, несколько ушибов, но жить будет. Больше всего мне хотелось дать в ухо владельцу животного, но я смог сдержать этот порыв. Так что – да, никто не пострадал.
– Как я рад, что мои сотрудники способны сдерживать свои порывы, – заметил Джерри. – Если бы получивший в ухо пассажир подал на нас жалобу, владельцам станции это вряд ли бы понравилось, и мне пришлось бы тебя уволить.
Я пожал плечами.
– Понимаю, что тебе все равно, – сказал Джерри. – Человек с собственным космическим кораблем – большая редкость среди рядового персонала моей службы безопасности, знаешь ли.
Несмотря на то что это далекое будущее, собственные космические корабли здесь редкость. Примерно такая же редкость, как собственные океанские яхты в моем родном времени, и я понимал, что находящийся в моем распоряжении борт будет привлекать ко мне излишнее внимание. Но деваться от этого было некуда – мне нужна была мобильность, и даже Асад настаивал на том, чтобы корабль находился у меня под рукой.
Сознательный риск сильно отличается от сознательного суицида.
Пилот я, правда, все еще был аховый.
Я могу вылететь из точки А и добраться-таки до точки Б, но погони, маневры уклонения и навыки космического боя мне освоить пока не удалось. В учебном бою лейтенант Кассад уделывал меня в девяти схватках из десяти.
Конечно, с нынешним моим судном много и не навоюешь, ибо оно предназначено не для боя, а для скоростного отхода в том случае, если развитие событий станет слишком угрожающим.
– Я вам тут еще нужен? – поинтересовался Телегин.
– В принципе нет, – сказал Джерри. – Дайте девушке какое-нибудь успокоительное и снотворное и можете считать себя свободным. Я вызову кого-нибудь с грузовой тележкой, чтобы доставить тело в морг, а утром приступите к вскрытию.
– Только с тоннажем тележки не ошибитесь, – сухо хмыкнул Телегин, вкатил всхлипывающей Амальгаме инъекцию и убрел восвояси.
– На нас это как-нибудь отразится? – спросил я. – На персонале станции, я имею в виду?
– Что отразится? Смерть Халлена? Можно подумать, он тут чем-то занимался. Трое заместителей выполняли всю его работу, не связанную с посещением званых обедов, ужинов и коктейльных вечеринок. Если никому не сообщать о смерти Дага, никто и не заметит, что его больше тут нет.
– До тех пор, пока он не сможет появиться на званом обеде, – согласился я. – А я тут тебе еще нужен? И если уж на то пошло, зачем я вообще был тут тебе нужен?
– Ты начальник смены и должен быть в курсе, что тут происходит.
Я посмотрел на часы:
– Моя смена закончилась семь минут назад.
– Ты мне еще иск за нарушение трудового законодательства предъяви, – сказал Джерри.
– Переработки не оплачиваются, – напомнил я.
– В форс-мажорных обстоятельствах рабочий день может быть ненормированным, – сказал он.
– Где ты видишь форс-мажор? Ты сам говорил, ничего не изменится, никто ничего не заметит.
– Смерть главного администратора – это всегда форс-мажор, – сказал Джерри. – И для нас ничего не изменится только в короткой перспективе. Неизвестно, кого Консорциум Бизнесменов назначит на место Халлена. Если это будет очередной их протеже со стороны, перемены могут быть любыми. А я не люблю перемены.
– Так Халлен был протеже Консорциума?
– В ином случае продержался бы он так долго, учитывая обстоятельства?
– Что ж, многое мне стало чуть более понятно.
– Мы почти не приносим прибыли, – сказал Джерри. – Расходы на эксплуатацию слишком велики, и с каждым годом они только растут, потому что оборудование устаревает, а космические маршруты уходят в сторону от сектора в связи с тем, что на границе может стать небезопасно. Если бы будущее было чуть более определенным, нас бы уже давно разогнали, а станцию продали на металлолом.
– Ты уже позаботился о своем пенсионном фонде?
– Акции, – сказал Джерри. – Кто знает, что они будут стоить завтра?
– Завтра и деньги могут сильно обесцениться, – сказал я. – Боеприпасы и консервы – вот твердая валюта грядущего.