Страница 64 из 176
Фриман на полной скорости подъехал к хижине и остановил багги. Быстро спрыгнув на землю, он огляделся. Муравьиные львы летели сюда. Нужно было срочно прятаться — мысль о схватке с этими существами даже и не приходила ему в голову. Он метнулся к стоящему рядом с хижиной сараю и спрятался там. Тяжело дыша, Гордон приготовил оружие. Он слышал трещание их крыльев, слышал, как они приземлились возле багги. После минуты бессмысленного шороха Фриман услышал удаляющийся треск — муравьиные львы улетели, так и не поняв, куда делать жертва. Победоносно и устало улыбнувшись, Гордон приготовился выйти из сарая, но тут же понял свою большую ошибку. К сараю кто-то шел.
"Как я мог так облажаться?! — мысленно ругал себя Фриман, вслушиваясь в шаги, — Теперь, если здесь есть солдаты, они знают о моем появлении! А если это повстанцы? Надо оценить обстановку…".
Гордон решился на довольно смелый поступок — выглянул из сарая. И почти лицом к лицу столкнулся с ошалевшим солдатом Альянса. Мигом поняв всю серьезность своего положения (чуть раньше, чем это успел понять солдат), Фриман приложился изо всех сил прикладом о стекла респиратора солдата. И, даже не дав ему упасть, втащил в сарай. Все это заняло лишь две секунды. Тяжело дыша, Фриман забрал у солдата табельный автомат, а свой, почти разряженный, опустил на землю. Теперь все нужно было делать тихо. Никаких повстанцев тут нет — это уже ясно. Теперь вопрос в том, чтобы зачистить этот домик без лишнего шума. Может, здесь расположена серьезная опорная база, и Гордон найдет здесь для себя много интересного? Фриман осторожно вышел из сарая, убедившись, что никто не заметил исчезновения солдата. Вокруг не было ни души — очевидно все солдаты сидели в хижине. Гордон медленно пошел к ней. Было видно — это когда-то был красивый прибрежный домик с отличным видом на бухту. Сколько радости и счастья видели эти деревянные стены когда-то! Быть может, здесь жила молодая семья, решившая убежать от городской суеты на живописное побережье. А может, это было обиталищем одинокого холостяка, живущего здесь наедине с собой и целым миром — идеальное место, чтобы познавать смысл жизни и всего сущего. Но эти многострадальные стены были свидетелями не только счастья и покоя. Были потом и боль, и страх, и огонь. Стекол в рамах больше не было — их выбило взрывами Семичасовой Войны. Бревна обгорели — их опалили огнеметы крематоров. Крыша пропала — ее сорвало вихрем ураганного огня штурмовика, который зачищал территорию. И — все. Только каминная труба и ветхие обгоревшие стены. Все, что осталось для тех, кто уцелел.
Обходя угол домишки, Фриман приостановился — впереди, возле дверного проема без двери стояли двое солдат и что-то вполголоса обсуждали.
"Что, весело живется, сволочи?! — злобно подумал Гордон, поднимая автомат на них, — Вы предали всех нас, ушли к этим инопланетным псам, уничтожающим все живое! А собаке — собачья смерть!".
И Гордон нажал на спуск. Короткая очередь пробила их черепа, и, прежде чем тела упали на песок, Гордон метнулся в дом. Терять драгоценные секунды было нельзя — там могли быть еще солдаты. Фриман сразу увидел в пустой комнате одного — он стоял у какого-то чрезвычайно сложного бинокля на станке у окна, и уже поворачивался на звук выстрелов. Мгновенье — и Гордон уже спокойно опускает автомат. Перешагнув через тело, он подошел к биноклю.
"Ничего себе у них техника! — не мог не восхититься Фриман, — Простой вроде бы бинокль, а какой навороченный… Не удивлюсь, если тут и прибор ночного видения, и инфракрасный сканер движения, и тепловизор самого последнего поколения. Черт, и почему я сейчас в пути? Почему я вечно в пути? Почему я не могу спокойно пройти в какую-нибудь светлую просторную лабораторию и заняться изучением всех странных вещей, что в этом чертовом новом мире валяются на каждом шагу?! Кстати, за кем этот гад так усердно наблюдал через эту штуку?.." — и он прильнул к биноклю.
Удивление было бы слабым словом для этого чувства. Увеличение бинокль давал чуть ли не пятидесятикратное. Видимость была просто превосходной — о такой Галилей когда-то не смел даже мечтать. Перед глазами Фримана раскинулся большой лагерь повстанцев. Он видел даже лица некоторых из них. Вот между хижинами прохаживается с автоматом в руках какой-то парень… Вот — два чернокожих парня сидят на помосте, глядя в воду. Один из повстанцев сидит на высокой наблюдательной вышке и оглядывает окрестности. Еще один ногой сталкивает мертвого муравьиного льва с обрыва в море. Вот еще двое…
Фриман прекратил двигать ручку бинокля. Напрягся до самого мозга костей. На вдрызг разбитом втором этаже какого-то коттеджа стоял G-man. Человек в синем костюме разговаривал с каким-то из повстанцев в коричневой куртке и вязаной шапочке. Повстанец что-то объяснял G-man`у, оживленно жестикулируя, тот лишь слушал. Гордон скрипнул зубами от бессилия. Опять! Опять это человек далеко до него, и его не достать… Гордону почему-то показалось, что даже сейчас человек в синем костюме посмотрит прямо на него и издевательски ухмыльнется. Но тот лишь что-то коротко сказал повстанцу, поправил галстук и, не слушая больше его торопливые объяснения, скрылся за обломком стены. Повстанец торопливо ушел вслед за ним.
Все! Теперь Фриману хотелось попасть туда еще больше, чем хотелось до этого. Глупо надеяться, что G-man будет его там ждать. Но Фриману все же казалось, что можно найти этого повстанца и поговорить с ним. Как-никак Гордон — Свободный Человек для них. Повстанец не сможет смолчать.
Гордон выше на песок и торопливо направился к своему багги. Еще издали он заметил на нем нежданного гостя — грязную оборванную чайку. Птица, видимо, уставшая от полета, решила присесть отдохнуть на одну из перекладин машины. Фриман неожиданно для самого себя улыбнулся ей — ведь это было существо еще из старого мира, не монстр, не инопланетянин. Самая обычная чайка. Но сейчас она казалась чем-то родным, знакомым, чем-то, что связывало Фримана с прошлым. Когда таких чаек было множество, и на каждом пляже Америки они слетались сотнями, чтобы порыться в мусоре и полетать над купающимися людьми. Фриман подошел, и птица, испугавшись, полетела к воде. Фриман сел в багги и сразу влез перчаткой скафандра в желто-белую кашу. Поморщившись, он стряхнул с пальцев птичий помет и ухмыльнулся вслед улетающей чайке. "Птица есть птица, — покачал головой он, — Может, это и хорошо… Хоть что-то не меняется…".
Путь Фримана по шоссе оказался невозможен — хотя сейчас дорога, идущая над побережьем, была цела, но заехать на нее не было никакой возможности. Слишком крутой склон. Придется ехать пока по песку… Фриман, чертыхнувшись, досадливо сплюнул и рванул багги с места. Сразу набрал максимальную скорость — уже послышалось шипение муравьиных львов. Гордон вел багги довольно проворно, лихо огибая торчащие из песка скалы. Один раз снова попалась увязшая в песке ржавая яхта. Гордон хотел было остановиться у нее и поискать в ней что-нибудь полезное, но понял, что и Альянс, и повстанцы выжали из этого бывшего судна все, что только можно было. Да и муравьиные львы в завидным упорством продолжали преследовать Гордона, не понимая, как это человек может так быстро уходить от них. Фриман уже приноровился к управлению багги и почти не оглядывался назад на звук крыльев насекомых, лишь только изредка бил из гауссовой винтовки по тем, что успевали вылезти из песка на его пути.
И вдруг он напрягся, приглядевшись вперед. Там, метрах в пятидесяти, уже виднелась еще одна заброшенная лачуга, почти такая же, как и предыдущая. Но то, что происходило возле нее, заставило Фриман притормозить. Прямо перед домом стоял БТР Альянса, из тех, какие Гордон видел в Сити 17. Рядом — еще один аппарат, похожий на забиватель свай. И тря солдата, яростно отстреливающихся от наседающих со всех сторон муравьиных львов. Фриман увидел, как один из солдат вдруг кинулся в Альянсовскому аппарату и нажал какую-то кнопку. Махина взвыла, заработал двигатель. И большая свая, разгоняясь, ударила в землю. Солдаты подбежали ближе к аппарату, но муравьиные львы, к удивлению Гордона не кинулись за ними. Свая тяжело ударила в песок еще, и еще… Муравьиные львы, словно ощущая гулкие удары всем телом, неуверенно начали отступать. Солдаты, видимо, добившись своего, вновь начали огонь по тварям. Пару из них они успели свалить, но три зарылись в песок сами, негодующе шипя.