Страница 159 из 176
Но продолжать идти все равно нужно. Гордон огляделся — нет, не было никаких других путей с этой площадки, кроме этого стеклянного мостика. Гордон перешел по мостику на другую сторону (при этом его едва не зашибла проезжающая мимо капсула), там оказалась точно такая же площадка. И ничего больше. Никакого выхода или коридора. Нет, конечно, коридор был. Но выход был перекрыт силовым полем, а Гордон уже по опыту знал, что это поле уж никак не обманешь. Все равно, что биться головой о стену. Ученому уже приходила в голову мысль о втором монорельсе с капсулами — тот уходил совсем в другую сторону, стерилизующего луча вроде не имел, и доставлял капсулы куда-то совсем далеко, из-за полумрака не было видно. Но почему-то очень не хотелось лезть в капсулу — Гордон, сам не понимая, почему питал отвращение ко всем этим капсулам, символу человеческого рабства. Но, похоже, другого пути у него уже не было.
— Ну что, доигрался? — его голос эхом тысячу раз отразился от стен и улетел вниз, в никуда, — Экзотики захотелось — вот тебе и экзотика… Сам же хотел идти туда же, куда и капсулы, так давай, полезай… Черт…
Фриман, досадно сплюнув, неуверенно подошел по стеклянному мостику к монорельсу. И вот конвейер остановился, и одна из капсул, которая оказалась прямо над мостиком, приглашающе открылась. И ученый, неловко ступив на подножку, залез в нее, примостившись спиной к неудобной и узкой спинке капсулы. Еще неудобнее стало, когда капсула закрылась — Гордон едва смог втиснуть между телом и рукой автомат, чтобы приклад под давлением дверцы не пробил его грудь. Было очень тесно — естественно, рабовладельцы не рассчитывали, что рабы будут садиться внутрь в защитных скафандрах. Но дышать, хоть и с трудом, все же было можно, и Гордон вздрогнул, когда капсула начала движение. Когда мостик остался позади, и он увидел под собой бездонную пустоту, им вдруг овладел панический страх. Он не мог пошевелить руками, до того было тесно. Куда его везут? Что впереди? А вдруг за поворотом его ожидает такой же стерилизующий луч? Фриман, обливаясь потом, поежился и нервно засмеялся. Ну, вот он и сам прыгнул в ловушку. Едь и жди, когда инопланетный аппарат промоет тебе мозги…
А капсула уже набрала полный ход и по рельсе съехала куда-то влево, поплыла вперед уже без остановок. Рядом послышался какой-то знакомый гул, но Гордон не мог повернуть голову назад, чтобы увидеть, что же к нему приближалось. В следующий миг что-то щелкнуло, и ученый зажмурился от вспышки яркого света. Он инстинктивно дернул головой, и летящий рядом сканер, испуганно пискнув, отлетел подальше. Но едва Гордон смог снова открыть глаза, как пришлось снова зажмуриться — его капсула, в числе других. Проехала по узкому туннелю, который весь светился нестерпимо ярким светом.
"Ну вот и все, — мелькнуло у него в голове, — Теперь мне точно конец…".
Но свет погас, капсула ехала дальше, а Гордон все еще был в сознании. Когда он решился открыть глаза, он почти не мог поверить, что все еще жив и остается собой. Но вес эти мысли сразу пропали, едва он увидел, куда он попал. Планировка была все та же — две стены по бокам, и никакого пола или потолка, но все остальное… Неизменные ребристые угловатые стены теперь были увиты толстыми прозрачными трубками, из стекла, а может и из еще чего-то. Лучи тусклого холодного света отблескивали в желтом стекле, создавая какое-то особое, феерическое свечение, и Гордон бог бы даже назвать это место красивым. Но это не была так красота, что радует обычных людей. Это была красота грации изгибов стекла и жесткости металлических углов. Это было торжество иррациональной геометрии, четких прямых и ломаных линий. Капсулы по монорельсу проезжали через это невероятное сплетение изящного стекла и металла, слегка покачиваясь и как бы даже убаюкивая. Гигантские трубки, оплетающие стены, были похожи на вены огромного зверя, между костей которого ехала капсула с Фриманом. Но оказалось, что внутри этого мощного организма кишит множество паразитов. Когда рельс в очередной раз поверну, Гордон проехал над навесным мостом, соединяющим две стены, и вздрогнул, когда увидел идущую через него тощую, сухую фигуру. Сталкер шел, опустив голову, покачивая жалкими перебинтованными обрубками, которые остались от кистей рук. Солдат Альянса, охраняющий мост, проводил раба высокомерным взглядом, который все равно не было видно через респиратор. Гордон резко убрал голову назад, опасаясь. Как бы его не заметили, но это было излишним. Солдат и сталкер так и не подняли взгляд. Первый — потому что над его головой в день проезжали сотни таких обычных капсул, а второй — потому что давно уже не ведал, что такое любопытство. Фриман начинал обретать надежду. Пока что он был жив, а капсула уже доставила его в населенные районы Цитадели. Но каковы же были размеры гигантского шпиля! Изнутри он казался даже больше, чем снаружи…
Гордон медленно и тихо миновал еще один похожий зал. Здесь, среди ребристых стен и стеклянных труб, все еще больше шевелилось. Над головой у Фримана все гудело и лязгало. Казалось, там мелькают тонкие руки, которые словно собирают невидимый конструктор. Гордон пригляделся — тонкие металлические манипуляторы, сотни механических лапок беспрерывно сортировали сотни закрытых капсул с людьми: перебирали, передавали капсулы по цепочке друг другу, откладывали их влево или вправо, вешали на крепления или отправляли по бесчисленным монорельсам куда-то дальше. Словно лапы гигантского паука, перебирающего яйца, из которых очень скоро появится жизнь.
Внизу, на навесных площадках, тихо и молча работали у консолей управления сталкеры. Бесшумно ступая тощими ногами, лишенными ступней. Гордон отвернулся. У него не было сил смотреть на то, во что Альянс превратил этих сопротивлявшихся. И капсула на рельсе снова свернула куда-то в сторону, унося одинокого человека в сумеречный туннель. Сверху тихо шумели десантные капсулы, словно по конвейеру едущие куда-то далеко, к своим десантным кораблям. Гордон наблюдал все это, затаив дыхание. Вот оно, сердце новой цивилизации. Вот он, мир наших Покровителей.
Но вдруг все словно задрожало от чьих-то тяжелых шагов. Гордон инстинктивно опустил голову, чтобы разглядеть получше, но капсула на монорельсе сама начала опускаться ниже, не прекращая ехать вперед. И ученый разглядел внизу, в темноте между стенами громадные трехногие фигуры, шагающие грациозно и угрожающе. Пушки под брюхом покачивались, словно напоминая о том, что с их хозяевами не надо связываться. Стены дрожали от тяжелых шагов, и гулкое эхо оглашало все нутро Цитадели. Пролетающий мимо сканер мельком осветил спину одного из страйдеров, на миг явив выгравированный на его стальной спине знак Всегалактического Союза — шар, словно прорвавший куб, в котором он был заключен. И капсула снова повернула в сторону, скрыв от глаз затаившего дыхание Гордона панцири гигантских синтетов, неутомимых и верных слуг Альянса.
Атмосфера мощи и одновременной тишины вокруг — поражала, не просила, а буквально заставляла чувствовать священное уважение. Гордон, уже не думая о риске и о чем-либо другом, просто молча наблюдал за кусочком мира Альянса, который Всегалактический Союз принес на Землю. Внизу проплывали стеклянные мосты и цилиндрические силовые поля, по которым, словно по трубам вода, неслись куда-то энергосферы, порождение темной материи, которая была основой технологий Альянса. Капсула снова начала подниматься — и мимо Гордона мелькнула ребристая полоса железной дороги. Слева что-то нарастающее взревело, и массивный, похожий на лезвие огромного ножа, поезд, пронесся мимо, обдав человека горячим ветром. Капсула продолжала ехать, словно пробиваясь между другими капсулами, открытыми и закрытыми, едущими ей навстречу и висящими на стенах, перебираемые механическими щупальцами.