Собака Кантерсельфа

19.

– Как ты мне поможешь? В чем? Ты хоть знаешь, что мне надо? Или будешь обещать все подряд, лишь бы выбраться?- с издевкой спросил Сафа.

Не по делу издевался. Что взять с убогой?

Следующие слова оглушили его словно обухом.

– Я помогу тебе выбраться из города!

– Чего? – ему показалось, что он ослышался.

– Ты ведь этого хочешь? – требовательно спросила она.

– Хочу то, хочу. Но как? – пробормотал Сафа.

– Сказала, помогу, значит помогу. Я знаю дорогу, о которой никто не знает.

– Если ты насчет старой просеки, то это дохлый номер, – махнул рукой Сафа.

– Нет, не насчет просеки. Лес полностью контролируется, днем спецмоном на спилерах, ночью на посты выходят холодные.

– Так ты про них знаешь? – пораженно воскликнул Сафа. – Как ты их назвала?

Холодные? Кто они такие? Откуда взялись? Почему без глаз?

– Это от жадности. Так ты согласен? Думай быстрее, а то мы торчим тут как три тополя на Плющихе, не дай бог, Шерхан вернется,- она внимательно огляделась.

Девчонка действительно не простая, согласился Сафа. Шерхан не стал бы со всякой шавкой дела иметь. И прятала он ее по взрослому, и жрать не давал. Не простая это птичка, ох не простая. Но с другой стороны, в его положении ему только такая и может помочь. Во всяком случае, не до жиру и надо использовать любой шанс. И он решился.

– Я отвезу тебя к себе домой.

– Слава богу, я думала, что никогда не дождусь от тебя ничего путного.

Они договорились, что он сходит, поймает машину, и Сафа пересадил девушку вглубь веранды, чтобы можно было закрыть дверь. Он снова удивился невесомости и хрупкости Секи.

– А почему ты сказала, что холодные без глаз остались от своей жадности? – поинтересовался он.

– Я так не говорила. Это не от их жадности, а от жадности тех, кто их сотворил.

Они решили, что ночью глаза не нужны и продали их. Да иди ты скорее! К пельменной не ходи, там гопники орудуют. Поймай машину на Южном шоссе.

Выйдя на улицу, Сафа остановился в раздумье. До Южки было топать в два раза больше, чем до бывшей пельменной. Южка в это время пустовала, зато мимо пельменной то и дело пролетали машины. Сафа поймал себя на том, что ищет аргументы, чтобы идти к пельменной. С чего Сека решила, что там орудуют гопники?

Девчонка хоть и знает много, но не все, к тому же она долго провисела на вешалке.

Не лох же он последний, чтобы не отличить гопника от нормального водилы.

Сафа направился к пельменной, где раньше румяные повара подавали блестящие тарелочки с горками аппетитно парящих свежих пельменей, и где их место заняли горы засохшего кала. От мыслей о еде, хоть и бывшей, он сглотнул слюну, так как утром ничего не ел. И вечером тоже. Пожалуй, он на верном пути, если желает догнать Секу.

Остановившись у ароматизированной пельменной, он собрался ждать, но ему повезло, и почти сразу он поймал такси. Невдалеке остановилась чисто помытая машина, и, выбравшийся из кабины парнишка в длинном черном пальто неспешно расплатился, вынув из кармана пальто внушительный лопатник. После чего, не оглядываясь, с достоинством ушел в направлении частных домов.

Сафа пригляделся к водителю, молодому рыжему парню, пока тот пересчитывал деньги.

Обычный водила. Сафа решил провести последний тест на вшивость и сделал вид, что такси его совершенно не интересует. Если у водилы появятся нехорошие мысли, он сам навяжет свои услуги. Однако рыжий, как ни в чем не бывало, пересчитал деньги и начал отъезжать. И только когда он уже почти миновал Сафу, тот поднял руку.

– Тебе куда, пацан? – спросил рыжий, притормозив и приспустив стекло.

На лице у него были конопушки, и он производил впечатление незлобивого парня.

– В Новый город. Только тут надо забрать кое-что.

– Стольник, – сказал водила, не торгуясь.

Такса была божеской, учитывая, что ехать надо было не сразу, а заезжать в еще один адрес. Сам Сафа срубил бы больше раза в три.

Он сел к водиле, и через минуту они были у нужного дома. Сафа велел ему обождать и зашел за Секой.

– Ты так быстро обернулся, – удивилась она. – До Южки топать и топать. Или ты не ходил?

В глазах ее сквозило подозрение, и он поторопился его развеять. Конечно, на Южке, где же еще.

– Надеюсь, ты взял не первую машину? – уставилась она на него.

Конечно же, нет, паранойя ходячая.

Он поднял ее на руки и понес, когда она неожиданно ухватила его за ворот твердой, будто деревянной ладошкой.

– Чего еще? – недовольно спросил он, уткнувшись словно в препятствие во взгляд ее темных бусинок.

– Водилы нет в кабине! – тревожно сообщила она.

Они как раз проходили мимо окна, и как она углядела. Водительское место на самом деле пустовало.

– Мало ли куда он делся? Отлить отошел! – пробормотал Сафа, пряча глаза.

Она повернула его лицо к себе.

– Признайся, где ты поймал машину? – потребовала она.

– Ты что следователь! – вскипел Сафа.

И она сразу все поняла.

– Эх, Сафа, я же тебя предупреждала. Тут район богом забытый. У пельменной день и ночь грабят и режут. Ты что совсем дурачок или прикидываешься? – она закрыла ему рот ладошкой. – Тихо, он за дверью.

Дверь приоткрылась, за ней стоял рыжий, оказавшийся неожиданно длинным, руки с огромными натруженными кистями и красными костяшками. Влип, подумал Сафа и крикнул:

– Мы уже выходим!

Однако тот все равно вошел, оставив дверь широко открытой. И, наверное, только в этот момент до Сафы дошло, как он конкретно влип. Жила еще слабая надежда, что это всего лишь любопытный болван из приезжих, привыкший совать, куда попало свой длинный нос. Но он мало походил на болвана. А на кого тогда? На крепкого пацана, привыкшего добывать пропитание своими кулаками, чмо, завопил внутренний голос, которому Сафа всегда доверял. Уж лучше бы он Секе доверился. Выкрутимся, всегда буду ее слушать, поклялся он.

Выкрутится, но как? Рыжий крепче, у него руки свободны, в то время как Сафа продолжал держать Секу. Можно было конечно избавиться от нее, швырнув на пол. Но не было никакой уверенности, что она останется живой после такого падения. И рыжий закрыл собой дверь. Все козыри у него на руках. Но Сафа привык вышибать чужие козыри. По карточке, по шестерочке.

– Помоги, тяжелая! – прокряхтел он.

Это Сека то! Он придвинулся к рыжему вплотную, но тот даже не пошевелился. Глаза его стали колючими и подозрительными. Понятное дело, разбой требует сноровки.

Лохов, которых пугал один вид ножа, в городе не осталось. Вот кстати и нож.

Когда рыжий слегка отклонился, чтобы он не уперся девушкой ему в грудь, то за брючным ремнем обозначилась прямоугольная твердая полоска. Сантиметров 15,не меньше, как раз чтобы достать до сердца.

– Я в грузчики не нанимался, – проговорил рыжий.

– Ну, так посторонись! – Сафа шагнул прямо на него.

– Не толкайся! – хмуро бросил тот, взгляд его сновал по сторонам, уже понял, гад, что они дома одни.

Определив диспозицию, он сунул руку к ножу, и Сафа определив для себя момент как исходный, начал действовать. С воплем "На, держи!" он сунул Секу рыжему. Тот, конечно, никого держать не собирался, Сафа и не рассчитывал, ему надо было лишь освободить руки, но помощь пришла, откуда не ждали.

Сека схватилась за рубаху рыжего, повиснув на нем, он бросился отдирать ее слабые ручонки, господи, прутики какие-то, и сразу оторвал, причем в одной руке у самого уже был нож. Но секунду Сека Сафе подарила, чем он с благодарностью воспользовался.

Попасть по яйцам тяжело, но не в том случае, если соперник стоит и дышит тебе в лицо. Получив коленом между ног, рыжий дернулся вперед, и висящая на нем Сека, не отпустила таки козла, придала ему дополнительное неудобство. Сафе оставалось только рвануть его за волосы и втащить внутрь.

Теряя равновесие, незваный гость вошел, и на втором шаге задел ногой ушибленные яйца и присел от боли. Путь оказался открытым. Сафа одним махом подхватил Секу и ринулся на волю.