Эрийская маска

— Малыш, ты что-то слишком часто поглядываешь в нашу сторону. Понравились? А кто больше? Может я? — и ещё так снисходительно улыбнулась!

А у меня злость перебила скованность. Ну почему все девушки обзывают меня «малышом»?! Рост у меня не меньше, чем у Сэдрика, в плечах я даже шире. Но к нему все обращаются «молодой человек», а глядя на меня, обычно улыбаются, и стараются уколоть этим прозвищем «малыш»! Но я ведь тоже могу повредничать. Стараясь улыбаться также снисходительно, ответил:

— Конечно, понравились! Такие красавицы! Ну а ты, рыженькая, лучше всех!

Девушка действительно была хорошенькой. Аккуратненькая, с хорошей фигурой, правильными чертами лица. И волосы с заметным рыжим оттенком придавали ей ещё больше привлекательности. Девушки переглянулись.

— Хороший мальчик, честный, умеет сделать девушкам приятное.

Рыжеволосая старательно широко улыбнулась.

— Малыш, ты мне тоже понравился. Я тебя, наверное, даже поцелую. И, может, попрошу сделать это и моих подруг.

Подруги снова переглянулись и тоже старательно улыбнулись мне.

Подумаешь! Решили напугать и отшить парня. Да я ТАКИХ старательных улыбок насмотрелся… На меня они всегда действовали успокаивающе. Всё сразу стало ясно и понятно — если я сейчас не убегу, что для меня сейчас неприемлемо, то будет бой, надо просто собраться. А три молодых ларги для меня не проблема. Значок «бойцового кота» мне дали не только за красивые глаза. Я снова улыбнулся этим самоуверенным девчонкам и очень вежливо ответил:

— У вас, миледи, ещё клыки не выросли, чтобы на меня рот раскрывать…

Такой ответ озадачил девчонок, но вот про клыки я, похоже, сказал зря. Ведь они для ларг — очень больная тема. Очень большие — плохо, портят лицо. Очень маленькие — тоже плохо, удар по самолюбию. И вообще, обидеть их — проще простого. Но я не смог сдержаться — нашли пацана для шуток! А теперь отступать поздно. Одновременно мы двинулись, готовясь к бою. Вокруг мгновенно установилась тишина. Кто нападёт первой? Вдруг за моей спиной раздался повелительная команда:

— Всем оставаться на местах, не двигаться!

Я на такие уловки уже давно не покупаюсь, и не сделал ни малейшего движения повернуться. Девчонки тоже сначала не среагировали, не сводя с меня взглядов. Но понемногу расслабились и встали по стойке «смирно». Значит, за моей спиной что-то действительно серьёзное. Плавно сдвинувшись в сторону, постарался одновременно держать под контролем и девчонок, и новую опасность. Угроза оказалось реальной — зрелая ларга, один вид которой уже говорил о её смертельной опасности. Страха не было. Я просто стал прикидывать, как строить бой с новым противником. Ларга внимательно следила за моими движениями.

— Молодой человек, я отдаю должное вашей подготовке и смелости, но в данном случае она больше объясняется вашей неосведомлённостью о том, с кем вы пытаетесь драться. Я сделаю девочкам выговор за несдержанность, но теперь вам лучше уйти.

Я прикинул — у меня меч, а у ларг только ножи. Если вести бой осторожно, то победа будет за мной. Только стоит ли устраивать побоище из-за пустяшного повода? Да и Сэдрик на это время останется без защиты, и кто его знает, что случится в горячке боя. Придётся отложить разборки. Плавно распрямившись, кивнул Сэдрику, чтобы он шёл к выходу. Когда он отошёл, переместился, прикрывая его и стараясь оставаться лицом к ларгам. Те не сделали попытки напасть, но смотрели на меня очень внимательно. Теперь можно и «приятное» напоследок сказать. Улыбнувшись рыжей, постарался говорить «с придыханием», как иногда разговаривал Сэдрик с девчонками.

— Я тебя поцелую САМ. Наедине. Если ты не передумаешь…

Не знаю, кто, что и как понял, но взгляды у ларг, даже у старшей, стали растерянными. Наслаждаясь эффектом, быстренько смылся — игры с ларгами лучше не затягивать. Возвращаясь домой, чувствовал внутри какое-то приятное возбуждение. Не от несостоявшегося боя, а от чего-то другого. И рыженькая была, вообще-то, очень симпатичная. Если бы поменьше задирала нос, да пришла без подружек… Может следующий раз повезёт больше… По телу неожиданно пробежали какие-то приятные мурашки. Я даже вздрогнул — эта столица плохо на меня действует — ещё немного, и начну девчонкам записочки писать. Надо брать себя в руки. И вообще, хихикнул я, я ещё маленький, «малыш», мне пока рано заниматься подобными глупостями. Мне вон в «школу» скоро идти, родителей надо искать. И совсем не хочется смотреть на девчонок с тем идиотским видом, какой иногда бывает у Сэдрика. Так что рыженькой придётся подождать, пока я подрасту, и мне совсем нечем будет заняться!

Настроение стало отличным. Сэдрик, наоборот, шёл мрачный.

— Нико, ты хоть понимаешь, с кем сцепился? — спросил он, наконец.

— А что? — не понял я.

— Это были ЛАРГИ!

— И что? Ты сам говорил, что ночью в постели все женщины одинаковы — напомнил я ему.

Сэдрик даже поперхнулся от таких слов, потом тяжело вздохнул.

— Ты только ЛАРГАМ такое не ляпни в следующий раз! — он помолчал — Не пойму, то ли ты такой смелый, то ли просто молодой.

Некоторое время мы шли молча.

— И барону не надо рассказывать, как мы погуляли. Если у нас в первый же вечер такие развлечения, то, что он подумает о дальнейшей нашей учёбе?!

Я только согласно кивнул.

Студент

Следующий день прошёл в суматохе. После завтрака Ангела стала собираться в свою школу и очень некстати вспомнила, что с собой можно взять только ограниченное число вещей. Когда мы с Сэдриком зашли к ней, чтобы нести вещи, меня поразил бардак в комнате. Все платья развешаны или разложены по всей комнате, а Ангела с выражением страдания на лице пытается выбрать, что же ей взять с собой. Возьмёт три платья, вроде довольна. Добавит четвёртое — появляется сомнение. После пятого топает ножкой и начинает раскладывать обратно. Я никуда не торопился, и мне стало интересно поведение девушки в таких трудных условиях. Сэдрик сначала развлекался, давая вредные советы, потом начал понемногу нервничать, а когда Ангела стала перекладывать платья в десятый раз, взорвался и обозвал её дурой, помешанной на тряпках. Ответ Ангелы я, к сожалению, не услышал. На поднятый шум пришёл барон, с одного взгляда оценил обстановку и рявкнул:

— А ну тихо! Анжела, бери платья, которые выбрала в последний раз. Ну и всякие другие мелочи. Всё остальное перевезём к ребятам — у них три комнаты. Одна свободная, сложим вещи там. У тебя же будут выходные — приедешь и возьмёшь всё, что необходимо.

Повернулся и вышел из комнаты. А мы переглянулись, поражённые мудростью барона. Дальнейшие сборы прошли легко и весело. Сначала мы посмеялись над Ангелой, потом она над нашей тупостью, ставя в пример логику барона. Быстренько распихали вещи по сумкам, отвезли Ангелу в её школу, передали с рук на руки местной воспитательнице. Ангела чмокнула нас в щёчку и ушла не оглядываясь. Походка была такой стремительной и радостной, что барон только хмыкнул.

Перевозка остальных вещей прошла буднично и неинтересно.

У ворот академии появилось несколько стендов с какими-то списками. Молодёжь подходила, что-то там искала, потом получала от стоящих рядом старшекурсников какие — то книжечки и проходила в ворота. Понемногу мы тоже протолкались и на одном из стендов обнаружили свои фамилии. Нам тут же всучили книжечки, оказавшиеся подробным описанием планировки зданий, расписанием занятий на первый день и на все остальные. Согласно книжечке, нам надлежало идти в главное здание в зал для собраний. Время поджимало, и мы успели только торопливо попрощаться с бароном.

Зал был заполнен едва ли наполовину, хотя в нем и собралось больше двухсот человек. В основной массе — молодые люди 18–25 лет. Потом зазвонил колокольчик, требуя тишины и внимания, и на небольшую сцену вышел уже знакомый нам ректор.