Стервы большого города

– Гольф-карт? Я не знала, что он нужен.

– Здесь все так далеко… Вы же не собирались идти пешком? – спросила пораженная Черри.

– Я не знаю точно, где они, – призналась Венди. – Я уезжала, а потом мой телефон…

– О, дорогая, не волнуйтесь из-за этого. Мы постоянно теряем наших мужей и детей! – воскликнула Нина, прерывая объяснения Венди.

– Так оно даже лучше, – добавила Черри. Эти слова вызвали новый взрыв смеха.

– Давайте сначала съездим на конюшню Марка, – предложила Нина. – Запрыгивайте. Мы подвезем вас.

Венди положила свои вещи в металлический контейнер сзади.

– Господи! – удивилась Черри. – Вы, часом, не из Румынии их привезли?

– Вообще-то да. – Венди забралась на заднее сиденье.

– Вы преданная мать, – заметила Черри. – Когда я возвращаюсь из Европы, муж и дети знают, что я три дня пролежу в кровати. Смена часовых поясов.

– Дорогая, да у тебя смена часовых поясов происходит и от подъема на гору Аспен.

Черри по-девчоночьи передернула плечами:

– Такая уж я нежная.

Венди улыбнулась, жалея, что не может разделить их веселья. Нина и Черри очень милые, но совсем другие. Своими трепещущими ноздрями (вероятно, результат исправления носа в начале восьмидесятых, подумала Венди; неприятно теперь узнавать определенные операции по специфическим ошибкам пластической хирургии) и высокими стройными фигурами они напоминали породистых скаковых лошадей. Эти женщины казались абсолютно беззаботными, да и какие у них заботы? У них богатые мужья, и даже если они разведутся, то получат достаточно денег, чтобы никогда не работать… На что, интересно, это похоже? Венди откинула голову назад. Видимо, бесконечно приятно. Неудивительно, что они такие славные. Наверное, в их жизни никогда ничего такого не происходит… И вспомнив о неотвратимой уже встрече с Шоном, Венди крепче вцепилась в бортик карта.

– Кстати, – сказала Нина, – ваш мальчик – Тайлер? – просто очарователен.

– Да, правда, – кивнула Венди. Теперь, когда она наконец поняла, что увидит детей, ее охватила радость.

– А ваш муж Шон такой приятный, – подхватила Черри. – Мы всегда говорим, как вам повезло с мужем, способным заменить мать. Каждый день он забирает детей из школы. Большинство мужчин говорят, что хотят это сделать, но дай им возможность, они оказываются абсолютно беспомощными.

– Мой так и не научился раскладывать прогулочную коляску, – заметила Нина.

– Мы считаем, что вы своего хорошо воспитали, – кивнула Черри. – И всегда гадаем, в чем же заключается ваш секрет.

Если бы они знали правду, с горечью подумала Венди.

– Ну, пожалуй, мне просто повезло, – рассеянно проговорила она.

– Мы приехали! – весело воскликнула Нина, указывая на выкрашенную белой краской конюшню с позеленевшей медной крышей. Перед входом находился огороженный круг, в нем были расставлены разноцветные препятствия. В центре круга каталась на светло-сером пони молодая женщина в черном шлеме наездника. В стороне стояли Шон и Магда, разговаривая с высоким молодым человеком с безупречными, как у киноактера, чертами лица, с другой стороны расположились Тайлер и Хлоя, их держала за руки няня Гвинет.

– Это Шон, – заметила Черри. – А это Марк! Отлично, значит, вы у Марка. Тогда не волнуйтесь, вы в надежных руках. – Она с улыбкой повернулась к Венди.

– Шон, дорогой! – позвала Нина. – Мы привезли вам подарок! Вашу жену!

Венди вышла из карта, и женщины, помахав руками в кольцах, укатили прочь.

Венди стояла – саквояж в одной руке, чемодан на колесиках в другой, – думая, что, наверное, похожа на беженку.

Семья смотрела на нее. Никто, видимо, не знал, что делать.

«Веди себя нормально», – приказала себе Венди. Но что значит – нормально? Она поставила саквояж и сделала приветственный жест:

– Здравствуйте…

– Мама! – театрально закричала Магда, как будто ее кто-то резал. На ней были коричневые брюки-стрейч с манжетами, на ногах маленькие сапожки на шнуровке. – Ты приехала!

Она неуклюже побежала к Венди, протянув руки. «А Магда полновата, – встревожилась Венди. Под белой блузкой угадывались животик и две маленькие, слабо различимые выпуклости грудей. – Я должна купить ей лифчик. Завтра же. – Венди чувствовала себя невыносимо виноватой. – Я ничего не скажу про ее вес – она сбросит его, девочка просто растет». Она раскинула руки и обняла дочь, уткнувшись носом в ее волосы, от которых пахло сладким потом, и подумала, что матери, наверное, могут определить своих детей по одному запаху.

– Я так счастлива видеть тебя! – воскликнула Магда.

И тогда Тайлер, словно решив, что это безопасно, понесся к Венди, разведя руки и выписывая круги, как аэроплан. Маленькая Хлоя начала стучать по краю ходунков, требуя, чтобы ее вынули.

– Вот и она. – Няня Гвинет подняла Хлою. – Вот твоя мама. Наконец-то. – И она улыбнулась Венди испытующе и встревоженно.

Венди посмотрела на Шона, желая убедиться, что он в полной мере оценивает значение данной сцены. Тот покорно улыбнулся, и Венди, отвернувшись, наклонилась к Тайлеру.

– Мама, я потерял жуб. – Он засунул пальчик в образовавшуюся дырку.

– Дай-ка взглянуть, – сказала Венди. – Больно было? А зубная фея прилетала?

Тайлер качнулся всем телом из стороны в сторону.

– Не болело, но кровь текла. А зубная фея подарила мне десять долларов. Поэтому папа сказал, что зуб стоит отдать.

– Десять долларов? Это же большие деньги за маленький зуб. Что ты собираешься с ними сделать?

– О, мамочка! Десять долларов – это немного. На них даже компакт-диск не купишь.

Господи! Чему их учит Шон? Венди выпрямилась и, взяв детей за руки, пошла к нему.

Шон не попытался поцеловать ее. Он взглянул на мужчину, который вблизи не казался таким красивым, как на расстоянии. Тренер выглядел так, словно был сделан из пластмассы. Глаза скрывались за стеклами затемненных авиационных очков, он курил сигарету («Парламент», кто бы мог подумать!) и щеголял копной высветленных волос, будто склеенных лаком. На нем были тугие белые бриджи, черные сапоги до колен и белая рубашка с красными полосками того же самого вишневого оттенка, что и у Шона.

– Это моя жена Венди Хили. Марк Уиттлес. Наш тренер, – сказал Шон.

«Хоть назвал меня женой», – подумала Венди, пожимая Марку руку. И тут ее посетила мысль, не допустила ли она ошибку, может, все нормально.

– Мы не ожидали Венди. – Шон выразительно посмотрел на нее. – Но, думаю, она волновалась за детей.

– Я уезжала… меня не было…

– Куда? – спросил Марк, стряхивая сигаретный пепел со своих белых бриджей. Он скользкий, как агент по недвижимости, отметила Венди.

– В Румынию.

– В Румынию? – Марк презрительно откинул голову. – Что там? На лыжах там не катаются. И уж конечно, не за покупками туда ездить.

– На работу! – отрезала Венди, понимая, что вот-вот выйдет из себя.

– Венди работает в кинобизнесе, – пояснил Шон.

– Она президент «Парадор пикчерс», – добавил Тайлер.

Молодец, обрадовалась Венди и стиснула руку сына.

– Это очень… мило, – протянул Марк, словно прикидывая, чего она стоит. – У нас здесь много людей из мира кино. Так что вы будете совсем как дома.

Венди усмехнулась, показывая, что этого никогда не произойдет.

– Ну вот видишь… – заметил Шон с ноткой торжества. – Дети чувствуют себя прекрасно.

– Да, – натянуто отозвалась Венди. – Я вижу. Они с ненавистью уставились друг на друга.

– Давайте посмотрим пони, – предложил Марк, небрежно бросив сигарету на траву и раздавив мыском сапога.

Магда, схватив Венди за руку, потащила ее к пони.

– Ну разве это не самый красивый в мире пони из тех, что ты видела? – Глаза Магды горели желанием.

– О да, дорогая. Он… он красивый.

Венди никогда не имела дела с лошадьми, и хотя этот пони был не особенно большим («тридцать две ладони», без конца повторяли все вокруг, хотя значения этих слов она так и не постигла), она побоялась подойти к животному ближе чем на несколько шагов. Даже когда его привязали в конюшне – видимо, для того, чтобы не сбежал, – Венди все равно нервничала.