Пятая авеню, дом один

Пол повернулся к иллюминатору.

– Погода совершенно безоблачная, – заявил он с присущим ему духом противоречия. – Если сейчас отказаться от погружения, то может пройти несколько дней, прежде чем появится новая возможность.

Пока Пол натягивал костюм аквалангиста, к нему подошел с таблицей, где регистрировались погружения, капитан яхты.

– Мистер Райс, я обязан вам напомнить: это третье ваше погружение за сегодняшний день. В общей сложности вы можете провести внизу не более тридцати минут, включая десять минут на подъем.

– Я умею считать, – сказал Пол. – Занимаюсь математикой с трехлетнего возраста. – И он прыгнул в воду.

При погружении к Полу, наслаждавшемуся ощущением, близким к невесомости, и недавно обретенной ребяческой радостью при избавлении от гравитации, присоединился инструктор-аквалангист с яхты. Вода у Большого Барьерного рифа была восхитительно прозрачной даже на глубине восьмидесяти футов, и Пол без труда нашел затонувший корабль. Это было что-то потрясающее! Пол чувствовал себя совершенно счастливым, заплывая внутрь заросшего ракушками остова и выплывая наружу. Вот почему отказаться от погружения было превыше его сил. Он вспомнил предупреждение из инструкции для аквалангистов и то, что уже ощущал легкое головокружение, которое может быть симптомом скорого азотного наркоза, но отбросил паникерские мысли. Минут пять – десять у него еще оставалось. Но очень скоро головокружение усилилось, Пол увидел, как инструктор делает ему знаки начинать всплытие. Но вместо того чтобы послушаться, Пол быстро поплыл в сторону. Впервые в жизни он поступал иррационально, вопреки жестким правилам, всегда управлявшим его жизнью. Он вырвался на свободу.

Инструктор устремился за ним. Последовала безмолвная подводная схватка, совсем как в кино про Джеймса Бонда. В конце концов инструктор одержал верх: он захватил Пола сзади за шею. Они стали медленно подниматься, но было уже поздно. В позвоночнике у Пола образовался водяной пузырь, который увеличивался по мере подъема. Когда Пол достиг поверхности, пузырь лопнул, разорвав в позвоночнике нервные волокна.

– Эй! – позвала Инид Мерль Аннализу Райс. Аннализа сидела на террасе, наблюдая, как рабочие раскладывают большой белый тент. Инид взволнованно махала рукой, привлекая ее внимание. – Мне позвонил репортер из газеты. Сэнди Брюэру вынесли обвинительный приговор. Он отправится в тюрьму.

– Поднимитесь и расскажите подробно! – крикнула Аннализа вниз.

Через несколько минут Инид вышла к ней на террасу, слегка задыхаясь и обмахиваясь газетой.

– Ну и жара! В сентябре так быть не должно. Говорят, в субботу температура превысит тридцать градусов. Да еще грозу обещают!

– Все будет в порядке! – подбодрила соседку Аннализа. – В нашем распоряжении тент на террасе и вся квартира. Я вынесла из бального зала почти все вещи Пола, так что места хватит.

– Как Пол? – по привычке спросила Инид.

– Без изменений, – ответила Аннализа. Как всегда, говоря про Пола, она понизила голос и печально покачала головой. – Я навещала его сегодня утром.

– Не представляю, как вы это выносите, дорогая, – посочувствовала Инид.

– Остается небольшой шанс, что он поправится. Говорят, иногда случаются чудеса.

– Тогда он станет еще одним Стивеном Хоукингом[21], – сказала Инид и похлопала Аннализу по руке.

– Я решила пожертвовать от имени Пола средства на новый больничный корпус. Даже если он никогда не выйдет из комы, то лет через десять чудо может произойти с кем-нибудь другим, получившим такую же травму.

– Правильное решение, дорогая, – похвалила ее Инид, одобрительно кивая. – То, что вы по-прежнему каждый день его навещаете, достойно искреннего восхищения.

– Это полчаса на вертолете, – сказала Аннализа, переходя в прохладу квартиры. – А теперь расскажите мне побольше о Сэнди.

– В общем, – начала Инид с глубоким вздохом, соответствовавшим важности новости, – его приговорили к пяти годам.

– Какой ужас!

– Обвинитель решил сделать этот процесс показательным. На самом деле, я надеюсь, он проведет в тюрьме гораздо меньше времени, скажем, года два с половиной, а потом выйдет, и все про все забудут. Так всегда бывает. Одно мне непонятно: как крест вообще попал к Сэнди Брюэру.

– Разве вы не знаете? – удивилась Аннализа.

– Представьте, понятия не имею, дорогая!

– Тогда идемте, – позвала ее Аннализа. – Я вам кое-что покажу.

И она повела Инид наверх, в спальню. Там, на туалетном столике, стояла грубая деревянная шкатулка, которую миссис Хотон оставила Билли.

– Узнаете? – спросила Аннализа, открывая крышку. Она вынула украшения миссис Хотон, которые приобрела, и, указывая на крючок на задней стенке, подала шкатулку Инид. – Здесь есть второе дно, – объяснила она.

– О Боже! – воскликнула Инид, с любопытством вертя в руках шкатулку. – Вот, значит, где она его хранила! – Она вернула шкатулку Аннализе. – Очень похоже на Луизу. Спрятать на самом виду, чтобы никто не догадался! Откуда у вас это, дорогая?

– От Шиффер. Она отдала мне шкатулку после благотворительного вечера фонда «Царь Давид». Ее растрогали мои слова о Билли, и она настояла, чтобы я это забрала.

– А у нее это откуда?

Аннализа улыбнулась:

– Вы и этого не знаете? Она унесла шкатулку из квартиры Билли в тот день, когда нашла его мертвым.

– Умница! – сказала Инид. – Я так счастлива, что они с Филиппом наконец-то поженятся!

– Идемте наверх, – предложила Аннализа. – Я хочу показать вам бальный зал.

– Какая прелесть! – воскликнула Инид, остановившись в широких двойных дверях. Мраморный пол стал прежним – в черно-белую клетку, аквариума больше не было, мраморный камин опять сиял, резьба на нем наглядно демонстрировала историю богини Афины. На счастье, до потолка Пол не добрался, и там осталась прежняя роспись – херувимы в синем небе. По залу были расставлены столики, кресла, вазы с белыми лилиями и сиренью. Аромат был упоительный. Подойдя к камину, Инид рассмотрела изысканную резьбу.

– Чудесно! – одобрила она, кивая. – Вы сделали так много – и так быстро!

– Я не теряю времени, – ответила Аннализа. – К тому же после несчастья с Полом мне было просто необходимо чем-то заняться. А показываться на людях мне пока не стоит.

– Это верно, еще как минимум полгода. Но пригласить к себе гостей – почему бы и нет? Подумаешь, каких-то семьдесят пять человек!

– Я позвала Минди и Джеймса. И Сэма, конечно, – стала перечислять Аннализа. – Я решила, что Минди сильно смахивает на ведьму из сказки братьев Гримм. Если ее не пригласить, она учинит скандал.

– Полностью с вами согласна, – сказала Инид. – И потом, дети на свадьбе – это всегда прекрасно. – Она с удовольствием осмотрела просторное помещение. – Ах, как же веселились когда-то в этом бальном зале! Луиза была еще молода... О приглашении на ее вечера мечтали все, от Джеки Онассис до Нуриева и принцессы Грейс, тогда еще Грейс Келли. Однажды даже королева Елизавета пожаловала со своими телохранителями – интересными молодыми людьми в костюмчиках, сшитых на заказ.

– А теперь выясняется, что миссис Хотон была воровкой, – заявила Аннализа, глядя Инид прямо в глаза. – Так по крайней мере кажется.

Инид споткнулась, и Аннализа поддержала ее под локоть.

– Вы хорошо себя чувствуете? – спросила она, подводя соседку к креслу.

Инид помассировала себе левый бок.

– Приемлемо, милая. Все дело в жаре. Старикам в жару приходится несладко. Поэтому только и слышишь эти ужасные истории про стариков, умирающих от теплового удара. Можно мне немного воды?

– Конечно! – Аннализа нажала кнопку интеркома. – Герда? Будьте добры, принесите немного воды со льдом для мисс Мерль.

Долго ждать воду не пришлось. Инид отпила большой глоток.

– Мне уже лучше. Так на чем мы остановились, моя дорогая?

– На кресте и на миссис Хотон.

Инид отвернулась.

21

Стивен Хоукинг – известный математик и физик. Из-за болезни он лишен дара речи и возможности передвижения.