Страница 107 из 109
– Вы слишком на нее похожи, моя милая. Я убедилась в этом тогда, на приеме.
– Хотите сказать, у меня здесь тоже спрятана какая-нибудь историческая ценность? – засмеялась Аннализа.
– Нет, дорогая. Миссис Хотон не была воровкой. Ее можно было много в чем обвинить, но только не в выносе из музеев экспонатов.
Аннализа присела рядом с Инид в неглубокое кресло.
– Как же тогда у нее оказался этот крест?
– Какая вы любопытная! – усмехнулась Инид.
– Просто мне интересно.
– Есть тайны, которые лучше оставить тайнами.
– Из-за этого расстался с жизнью Билли Личфилд.
– Да, милая. – Инид потрепала ее по руке. – До самой последней минуты, пока вы не показали мне шкатулку, я не могла вообразить, что Билли Личфилд был причастен к продаже креста. Это было не в его характере.
– Он оказался в отчаянном положении, – сказала Аннализа. – Его дом превращался в кооператив, а у него не было денег на выкуп квартиры. Он был уверен, что ему придется покинуть Нью-Йорк.
– Да, Нью-Йорк... – проговорила Инид, выпив еще воды. – Нью-Йорк всегда был непростым местом. В конце концов, этот город значительнее, чем все мы, вместе взятые. Я прожила здесь дольше семидесяти лет и много раз наблюдала одно и то же. Город устремляется вперед, а отдельные люди за ним не поспевают, многих переезжает, как катком. Боюсь, то же самое произошло и с Билли. – Инид откинулась в кресле. – Я устала, милая, – призналась она. – Тоже старею.
– Нет, Нью-Йорк ни при чем, – не согласилась Аннализа. – Вина лежит на Поле. Сэнди Брюэр показал ему крест. Пол боялся, что Сэнди уволит его за потерю двадцати шести миллионов долларов в то утро катастрофы с Интернетом. Вот он и отправил электронное письмо в The New York Times.
– Вот оно что! – Инид махнула рукой, словно не желая принимать во внимание услышанное, и добавила: – Вот видите! Все всегда разрешается наилучшим образом.
– Наилучшим? Ну, не знаю. Я по-прежнему хочу узнать, как крест попал к миссис Хотон. – Она решительно смотрела в глаза Инид. Та вспомнила, что такая же манера – мучить человека взглядом до тех пор, пока он не отступит, – была у Луизы. – Инид, у вас передо мной долг.
– Долг, вы считаете? – Инид рассмеялась. – Наверное, вы правы. Еще неизвестно, что случилось бы с этой квартирой, если бы не вы. Что ж, моя дорогая, если вам так хочется правды – извольте. Луиза не крала крест из музея. Она отобрала его у моей мачехи, Флосси Дэвис. Флосси стянула крест, поскольку была дурочкой: она решила, что это очень милая вещица. Луиза видела, как Флосси это сделала, и заставила ее отдать крест. Я не сомневаюсь, что Луиза собиралась вернуть крест в музей, но у Флосси был на Луизу компромат. Она была уверена, что Луиза убила своего мужа.
Аннализа встала.
– Кажется, вы говорили, что он умер от стафилококковой инфекции.
Инид вздохнула:
– Я запомнила такую версию. Но после смерти Билли у меня произошел разговор с Флосси. А потом я побывала в библиотеке. Нет сомнения, что Рэндольф Хотон вернулся домой с какой-то заразой. Уже на следующий день ему сделалось хуже, прошло двенадцать часов – и его не стало. Причину смерти точно и не установили, но в те времена это никого не удивляло. Тогда не было нынешних возможностей для анализов, всей этой медицинской аппаратуры. Предположили, что его погубила инфекция. Но Флосси никогда этому не верила. Похоже, кто-то из прислуги рассказал Флосси, что перед самой смертью Рэндольф совсем потерял голос. Это один из признаков отравления белладонной. Ужасно старомодно!
– Значит, Луиза убила мужа? – спросила Аннализа.
– Скорее, она просто была страстной садовницей, – аккуратно ответила Инид. – В свое время она устроила у себя на террасе теплицу, но после смерти мужа разобрала ее. Флосси утверждает, что Луиза выращивала там белладонну. Для этого без теплицы нельзя было обойтись, это растение не живет на прямом солнечном свету.
– Понятно! – закивала Аннализа. – Наверное, вам хотелось, чтобы я проделала примерно то же с Полом.
– Вовсе нет! – возмутилась Инид. – Хотя, признаться, меня посещала мысль, что Рэндольф умер не зря. Луиза много сделала для города! Но нет, в наши дни она бы так легко не выпуталась! К тому же ваш муж жив. Я знаю, вы бы ничего не предприняли, чтобы причинить ему зло.
– Вы правы! – подтвердила Аннализа. – Теперь Пол совершенно безобиден.
– Вот и хорошо, милочка. – Теперь встала Инид. – Вы уже все знаете, поэтому я убегаю. На этой неделе мы с Шиффер меняемся квартирами, так что мне пора собирать вещи.
– Конечно. – Аннализа поднялась, взяла Инид под руку и проводила вниз по лестнице. У дверей она остановилась. – Но кое-что вы мне еще не раскрыли. Зачем миссис Хотон это сделала?
Инид хмыкнула:
– А вы как думаете? Ее мужу вздумалось продать квартиру. – Она помолчала. – Теперь ваша очередь ответить мне начистоту. Как вы это сделали?
– Я ничего не делала, – ответила Аннализа. – Я только упрашивала Пола больше не нырять.
– Ну конечно, – согласилась Инид. – Мужчинам это так свойственно! Они всегда все делают по-своему.
Часом позже Филипп застал свою тетушку на кухне. Опасно балансируя на табурете, она доставала вещи с верхней полки стенного шкафа.
– Нини! – окликнул он ее. – Чем ты занимаешься? Мы же наняли людей, которые сами все упакуют. – Он взял ее за руку и помог спуститься на пол. – Завтра я женюсь. Вдруг бы ты упала, вдруг сломала бы бедро?
– Ну и упала бы, ну и сломала! – Она любовно потрепала племянника по щеке и, вспомнив Аннализу, добавила: – Все продолжалось бы по-прежнему. Так или иначе все всегда продолжается.
Утро дня, на который была назначена свадьба Филиппа и Шиффер, выдалось мглистым и жарким. Все ждали, что тучи рассеются, но позже не исключалась гроза. В своей донельзя раскаленной кухне Минди Гуч прорабатывала вместе с Джеймсом каталог ультрасовременных холодильников Sub-Zero.
– Я понимаю, что это только загородный дом, – говорила она, – но почему бы нам не обзавестись самой лучшей моделью? Мы можем это себе позволить. Зато лет двадцать не придется заботиться о приобретении новой. – Она посмотрела на Джеймса и улыбнулась: – Через двадцать лет нам с тобой будет за шестьдесят. Почти сорок лет в браке! С ума сойти, да?
– Да, – подтвердил Джеймс. Он в последнее время почти постоянно нервничал. Минди еще ни разу не обмолвилась про Лолу, но это было не обязательно. Ему хватило присланных газетных вырезок. Они никогда об этом не заговорят, думал Джеймс, как никогда не говорил о том, что не удалось в их браке. Собственно, Минди прекрасно обходилась без таких обсуждений, достаточно было того, что она писала о своем супружестве в сетевом дневнике.
– Тебе какой больше нравится, сорока– или шестидесятидюймовый? – спрашивала она его сейчас. – Я бы выбрала шестьдесят дюймов, не важно, что это на три тысячи долларов дороже. У Сэма будет там много друзей, нам понадобится много места для продуктов.
– Звучит неплохо, – покорно соглашался Джеймс.
– Между прочим, ты закупил туалетную бумагу и бумажные полотенца? – спросила Минди.
– Еще вчера, разве ты не заметила?
– Мне не до этого, Джеймс, у меня и так много дел, – объяснила она. – Ремонт дома, переработка моего блога в книгу... Кстати, Сэм будет на свадьбе со знакомой девочкой. Я попросила Тайера Кора заехать сюда в два часа, забрать его и встретить вместе с ним ее на Пэнн-стейшн. Она едет из Массачусетса, из города Спрингфилд. Можешь сказать мне за это спасибо: я подумала, тебе захочется спокойно провести день, поработать над новой книгой.
– Спасибо, – промямлил послушный Джеймс.
– Да, и еще, – не унималась Минди. – Доминика – племянница Билли Личфилда. Как тебе такая ирония судьбы? По-моему, это очень жизненно: мир так тесен! Сэм познакомился с ней в летнем теннисном лагере, она поступает летом в учебное заведение мисс Портер. Смотри, не ляпни чего-нибудь неодобрительного про Билли! Думаю, девочка должна быть очень ранимой. Хотя особенно жалеть ее не приходится. Сэм говорит, ей досталось в наследство от Билли три миллиона долларов на счету в швейцарском банке. Кто бы мог подумать, что у Билли столько денег?